Рефлект...куадусешщт #20
Ульяна ЗАВОРОТИНСКАЯ
Автор визуальной работы -
1) встреча (для Маги)
Приколол бы к душе бутоньерку, танцевал бы фокстрот
за счастие быть, за сжимавший соломинку рот,
за «поперхнувшись» и цвета осенней птицы
твои глаза за, а также за лица,
глядевшие лишь в одну сторону –
в сторону нашего столика.
Среди тысяч машин, Мага, так мало живых машин,
о которых ты вспомнишь в предыстеричной тиши.
2) не мы
Все мы друг другу – не мы, немые такие, нелепые,
и не легче, и, как следствие,
электронный ветер о Левом Береге,
девочка в свитерке и браслетике,
девочка вечером в скверике,
одиночество моё скверное,
веточка вербы.
Вербализовать бы ревность и верность,
отсутствие осторожности
и пустые множества сложности.
3)для
Я не выдерживаю реальности;
это от слабости,
от сладости
речи на языке и пальцах,
от желания Вам понравиться,
быть услышанной...
Так тут надышано!
Съели рыбу попутчики,
запили ожиданием.
Моё к Вам внимание
осторожное
и охапка синих железнодорожных
огней из-под Воронежа.
4)шли корабли
Шли, шли корабли
и неожиданно падали
в тихие Ваши гавани,
не отправляясь в плаванье,
млели в тепле и запахе.
в Вашем окне распахнутом
все пропадают запросто.
Впрочем, какая разница.
Ваше лицо заспанное
за..це не выговаривается.
5) я сказала
я сказала – улица длится, собака ластится,
мне некстати, а псине, похоже, нравится.
проводила меня до набережной.
мальчики, подскажите пройти по адресу,
да, без разницы,
у меня вот здесь всё, знаете, переворачивается.
Аня сказала – «тощенький», Ира – «с мущщинами – проще»,
а Вы, самый умный – «я знаю, чем всё закончится».
6) Мимо белого я. Мимо белого я. Блока луны.
горячим лицом в снег
помогаю весне
облака замедляют бег
замедляют ход
и спешат ко мне
и бегут от.
разговоры рот в рот.
выверни небо-нёбо
моим безупречным не
положи на тающий снег
7) оу май гатт
на руку намотай киноленты,
комикс вселенной,
придумаем в кухне космос,
ты будешь осью,
я буду вокруг вертеться,
вспомни, как в детстве,
как листья, как осень,
как ты заставлял их раздеться,
Джа?..
А надо ли что держать?
8) ЛЮБ
со свистом
в дверь выстрелила,
неслась, перелистывая
в горящих окнах чужие алиби…
чудище, где твой цветочек аленький?
в гербарии.
принцесса, куда подевала горошину?
потеряла. нарочно.
трезвый прохожий в пьяный осенний вечер
махал кулаками, врывался в вечность,
выл и рвал на куски своё прошлое:
«зачем хотеть невозможного?!»
потом глотал со слезами: «дай!
хотя бы полстолечка!»
рваный край.
его рай.
её короткая чёлочка.
9) человек
В доме, где мутные окна и длинные лестницы,
где никогда не досмотрят фильмы кустурицы,
в прихожей где – свет-мой-зеркальце, дальше вешалка,
дольше звонок телефонный, и никак не повеситься –
сидит человек и думает, думает, думает,
и пишет, и пишет, глядя в стекло мутное,
и спрашивает, и отвечает, и негодует,
распутывает себя и снова в себя запутывает,
сам себе голос внутренний, сам себе эхо.
И всё ему чудится, что пишет он это мне.
Но.
Я давно.
Себя.
Собрала.
Я давно.
Уехала.
А человек не подал и виду, а он не заметил
ни моего отсутствия, ни присутствия лета.
Всё ходит, и ходит, и ходит вокруг да около
в доме, где длинные лестницы, мутные окна.
10) летопись
Все эпохи мои, мои вехи –
вода, согретая в́еками,
и под ней – затонувшие города.
Летопись моя,
перепись населения
мёртвых моих территорий,
оброненные герои,
времени отданные без боя
пленные...
Нелепая,
как в высохшей луже – кораблик бумажный,
помню я – каждого.
11) черновики
Были-были черновики – а рраз! и закончились.
Лениво когда и не очень
сильно стараешься быть красивым
в своём тридевятом царстве, в своей тридесятой Олечке –
пиши себя правильно, пиши себя точно,
потому что не так же, как в прошлый, а каждый раз заново…
Своим исключительным почерком
всё делай так, будто скоро умрёшь или вот-вот-вот кончишь.
Дождь забрался за ворот, меня щекочет
так набело-набело – черновики закончились.
12) земля
Посмотри, посмотри на меня - это я, настоящий,
с голубою каймой, с неприметной и глупой изнанкой,
разноцветный, пустой, бесполезный, шумяще-гремящий
тебе – сам собою – как ржавой консервною банкой.
...и мальчик плакал, стиснув зубы и злясь,
и вместе с ним небрежно вращалась земля,
прилипший к лопаткам шар, никого вокруг,
кто б вынул тебя из себя, взял на поруки
и плюнул в того, кто сказал, будто наш – самый лучший из всех миров,
ведь это не так – что б ни случилось – ты ни к чему не готов –
ни к одиночеству, ни к равнодушию, ни к борьбе
за самого себя, за себя в себе,
к своей бессмысленности, к спотыканьям на каждом шагу,
к своему не могу.