Рефлект...куадусешщт #25
Любава МАЛЫШЕВА. КОКТЕБЕЛЬ
Автор визуальной работы - М. Волошин (проект дома Волошина)
Коктебель – одно из тех мест на земле, которые я люблю. Я ездила туда с самого детства – в начале лета. Прозрачная вода, Карадаг, кизил, зеленые круглые камешки – там прошла часть моей жизни. Снова и снова возвращаюсь туда. Силы потухшего вулкана, гроз в горах, морского ветра, волн, глубины...
Я считаю, что покой, который приобретаешь в Коктебеле, равноценен посещению дерева Новодевичьего монастыря и башен Покровского собора, комнаты Айвазовского и карельских скал. Это мои "места силы".
Предполагаю, это связано с самой землей, которая заставляет сопричастных приходить. Поэты, музыканты, художники, литераторы стремятся сюда, соприкасаясь со своими собратьями через времена. Цветаева, Мандельштам, Ахматова, Брюсов, Булгаков, Белый, Волошин, Высоцкий...
Волошин... Дом Волошина я считаю своей собственностью. Я иду туда, как к себе домой. Я знаю там каждую деталь. Знаю, как скрипит лестница, что в какой баночке, когда и кто смотрел из окон и прикасался к картинам... Знаю, где и кто спал на полу... Недоумение мое вызывает суета людей, которые продают в мой дом билеты и сделали из него - гостеприимного дворца, принимавшего по 300 гостей за сезон – музей моих предков. Из окна большого зала видно профиль Макса.
В этом году мы были там... Мы пришли с рюкзаками... усталые... Вещи сложили у входа и ходили, ходили по комнатам. Голубые потрескавшиеся стены... акварели... камни... фотографии знакомых лиц... сто раз прочитанные тексты...
Там звучат стихи... но не те, не те люди... не живет в нем теперь весёлого длинноволосого человека, который ходит босиком... Не приезжает к нему женщина с именем моря... Шляпы не летают над горами по три часа... не пугают аборигенов раздетые обитатели... никто не болеет сонной и каменной болезнью... Жизнь в доме замерла...
Она теперь на берегу под могилой Юнга. Юнг – основатель коктебельского дачного поселка. Пара сотен хиппи из разных стран – многие десятилетия обитают здесь в теплые времена. Сколько себя помню в Коктебеле – всегда на этом пляже жили хиппи. Айленд рассказывал, как он первый раз увидел волосатых на улице, и это переменило его мировоззрение. Так вот я первый раз хиппи увидела в Коктебеле под Юнгом...
Шатер. Вокруг него поют, играют, купаются жители палаток. Люди делятся едой и всем, чем можно. Здесь вы непременно найдете своих знакомых или хотя бы родных. Мы случайно Ежевику встретили, к примеру.
Здесь купаются без одежды. Причем пляж органично переходит в цивильный, с лежачками, зонтиками и душами. Цивилы удивленно ходят мимо, но не мешают. Иногда цивилы ставятся среди хиппи, но, как правило, не замечают этого.
Деньги люди добывают пением песен и сбором бутылок. Виноград, персики, помидоры, арбузы... Ночью люди сидят у костров, говорят, играют. И южное небо наклоняется над ними.
Можно гулять по Карадагу – только это немного запрещено. Пограничники какие-то... Лучше идти с тем, кто знает вулкан, это интереснее. Вулканические камни, которых я всегда собираю килограммaми, зеленые, желтые и красные... Заросли... Ягоды... Птицы... Магнитные аномалии... Легенды...
Можно плыть вокруг Карадага на лодке и слушать аборигена... Величественные горы... Золотые ворота... Тоннели... Бесконечные бухты... Гул моря... Сердце вулкана...
Некоторое время Коктебель называли Планерским – люди и до сих пор летают там по небу. Аэродинамические условия уникальные. Воздушные коридоры... Но планеростроение загнулось вместе с совком.
Можно отправиться в другую сторону до Кучук-Енишары. Только на этой горе растет дерево. Он любил эту гору, часто рисовал ее, завещал там себя похоронить. На могиле лежат камушки с надписями... Посмотрите вокруг, и вы увидите желтые холмы, соломенные барханы и серые тени... Когда начинает садиться солнце, на Коктебель опускается мрак... почти мгновенно... Так что торопитесь к своему лагерю...