Рефлект...куадусешщт #34
Эдуард Шульман. Изобретение жанра
Автор визуальной работы - ("Земля") – А.Блудов
Из будущей книги "КОРОТЫШКИ В ЛИТЕРАТУРНЫХ КРУГАХ, ИЛИ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ЖАНРА"
…И другие близлежащие поэты
Река времён
Старый писатель сказал Евгению Евтушенко:
- Вы канете в Лету, как Евтушевский.
- А кто это? – спросил Женя.
- Составитель задачника, по которому я учился в гимназии…
Юность
Собравши молодых авторов в одноименном журнале, Валентин Петрович Катаев говорил, что интеллигенция - отнюдь не латинское слово, а тутошнее, исконное. Корень его - телега.
На другой, что ли, день Евгений Александрович Евтушенко декламировал:
Телегу обижать не надо,
Телега сделала своё.
Но часто, будь она неладна,
В искусстве вижу я её.
С тоской взираю на коллегу
И на его роман-телегу…
Василий Павлович Аксёнов, публиковавший роман «Коллеги», слегка почему-то нахмурился.
Студенческий фольклор
Сокурсник предрёк Ахмадулиной, что от её стихов мало чего останется из-за сильного влияния Евтушенко и других близлежащих поэтов.
- А от тебя... - вспыхнула Белла. - От Вас останется только вот эта шутка!
Часть речи
Одна девушка залучила в гости Роберта Рождественского.
Выпили, закусили, полная раковина посуды... А девушка в аккурат сомлела и говорит (употребляя притяжательное местоимение):
- Ну вот, милый, теперь ты мой...
Поэт заглянул в раковину и распалился до заикания:
- С-с-с чего это вдруг? - И без запинки выдал глагол в повелительном наклонении: - Сама мой!
Местные болваны
Литературовед N с пеной у рта (до слюноотделения) толковал на лекции, что Лермонтов - классик и государственник - никогда бы не намарал такие антипатриотические вирши, как «Прощай, немытая Россия!»
- А Веневитинов? - спросили мы.
- Что Веневитинов? - опешил N.
- А вот что! - И Роберт Рождественский трубно, сквозь вечный насморк, пробухал:
Грязь, вонь, клопы и тараканы,
И надо всем хозяйский кнут,
И это русские болваны
Святым отечеством зовут.
День дураков
Пьеса Эдварда Радзинского «104 страницы про любовь» особенно раздражала начальство. Почему именно 104 страницы? Что за магическое число?
Радзинский объяснял и так и этак… Наконец, сдался.
- Послушайте, - говорит, - я завершил эту вещь первого апреля, 1.04, в День дураков. Понимаете?
Вроде отстали.
It depends
Букеровский лауреат Андрей Яковлевич Сергеев рассуждал о свободе печати. Что в Англии-де издаётся газета «Independent» (Независимая). А редактирует её старый еврей Депендзон, зависимый по фамилии.
Мы засмеялись и посоветовали записать эту байку.
- Неловко, - померк Сергеев. - Скажут ещё - юдофоб... Разве что сделать редактора украинцем - Депенд-Депендовским? - И сник окончательно. - Тогда хохлы обидятся и поляки...
В таком разрезе
Современный поэт Иван Алексеевич Ахметьев обнародовал следующий текст:
есть русские
в широком смысле слова
есть русские
в узком смысле слова
и есть русские
в очень узком смысле слова
- Спасибо, Ваня! - сказал Андрей Яковлевич Сергеев. - Хотя и без знаков препинания, ты меня вразумил: я - русский в очень широком смысле... Как у тебя дальше?
коренной
не коренной
левый
правый
пристяжной
ОЛ и ДОЛ
Николай ОЛейников:
Уж солнышко не греет
И ветры не шумят,
Одни только евреи
На веточках сидят.
В лесу не стало мочи,
Не стало и житья:
Абрам под каждой кочкой.
Да... Множество жидья.
Ох, эти жидочки,
Ох, эти пройдохи,
Жёны их и дочки
Носят только дохи.
Дохи их и греют,
Дохи их ласкают.
А кто не евреи -
Те все погибают.
Сергей ДОЛматов:
Все кругом евреи,
Все кругом жиды,
В Польше и в Корее
Нет иной среды.
И на племя это
Смотрит сверху вниз
Беллетрист Далметов -
Антисемитист
Смотри на обороте
ЮрМих (Юрий Михайлович Лотман) покашливал и пощипывал ус. Сопоставлять, утверждал, можно кого угодно с кем угодно. Например, Лермонтова и Пригова. У последнего есть произведение «Переверни страничку».
А Лермонтов:
Сейчас, в то время как вы будете читать эту записку, меня уже не будет (переверните) в Петербурге.
В средней школе
По просьбе знакомой девочки, Борис Михайлович Эйхенбаум написал школьное сочинение «Образ Анны Карениной».
- Поглядим, - говорит, - сгожусь ли для девятого класса...
Учительница поставила «три», поджала губки и фыркнула:
- Интересно, где ты всего этого нахваталась?
Спрашивайте, мальчики
Молодой израильский журналист берёт интервью у старшего Михалкова:
- Сергей Владимирович! Какая благородная у вас мебель! Сразу видно, простояла не одно поколение!
- Да нет! – сказал детский классик. – Ваши родители отбывали на Родину, ну и продали по дешёвке.
Тост Расула Гамзатова
Сперва пересказывается научная байка. Дескать, любое животное, подобно человеку, дорожит собственной жизнью, - выделяет адреналин в последний убойный час.
Только баран совсем не боится, потому что ничего не предвидит и не предчувствует.
- Так выпьем под этот шашлык, - и Расул возносил чарку, - выпьем за то, чтобы человек никогда не был бараном!
Политик и два поэта
Аварец Гамзатов и местный его переводчик Козловский в один голос твердят:
Пить можно всем.
Но надо помнить только,
Когда и с кем,
За что и сколько.
А политик - Григорий Евсеевич Зиновьев:
Тут цитировали слова товарища Ленина о расстреле, которые полностью остаются в силе. Нужно, однако, чтобы советская власть знала: когда, кого, где, при каких обстоятельствах расстреливать.
Древнеримская подоснова:
Кто? Что? Где? С чьей помощью? Для чего? Каким образом? Когда? – семь латинских вопросов, чтобы установить истину.
Без лишних слов
Борис Васильевич Бедный руководил творческим семинаром. Во время войны был в плену, в офицерском лагере, и читал там, наверное, кое-какую литературу. От него мы узнали, что существует, допустим, историко-фантастический жанр.
- Это как? - вскинулся я.
- Да так. - Борис Васильевич засмеялся. - Представьте, что пугачёвское восстание победило... пала Москва, взят Петербург... дворяне бежали... Пугачёв правит страной...
- Что, есть такой роман? - удивился я. - Как называется? Кто автор?
Борис Васильевич внимательно посмотрел на меня.
- Не помню. - И отвернулся к окну. - Забыл.
Сейчас эта старая эмигрантская книжка вроде бы издана в Екатеринбурге.
«Праздник, который всегда с тобой»
- Об что звук? - спросил мой сокурсник, листая Хемингуэя.
- Про Париж, - сказал я.
- А-а... Я думал - про деньги.
Бедный родственник
Юрий Трифонов, студент творческого вуза, пришёл в Лаврушинский переулок к маститому руководителю семинара... Поднимался на лифте вместе с маленькой девочкой, которая зашипела подружке, указывая на него:
- Смотри, папин писатель!
Отметили
В раннем литинститутском романе («Студенты», 1949) использовал Трифонов тогда ещё кулуарную, малоизвестную шутку Михаила Светлова: такого-то де надо принимать, как пиво, - сперва сдуть пену.
Трифонов получил Сталинскую премию. Светлов посмеивался:
- Вот и мне обломилось…
Молодой Высоцкий
- Я не злопамятный, - говорил Володя, - я - памятливый.
Камасутра
Студентка Литературного института Юна Мориц таскала шапку-ушанку, беседовала басом, а по части пятого пункта считалась для смеха шведкой. Руководитель поэтического семинара сказал ей:
- Мы с вами вот так разговариваем.
И свёл руки на разных уровнях.
- А кто сверху? - спросила дерзкая Юна. - Или вы полагаете, слабый пол - нижняя половина человечества?
Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли...
«Москва – Петушки»
Абба Эбан и Моше Даян - израильские политические деятели - вошли в местный интеллигентский фольклор посредством Венечки Ерофеева:
- Ну как? Нинка из 13-й комнаты даян эбан?
- Куда ж она денется? Конечно, даян!
Далёкое близкое
Поэт КК (Кирилл Ковальджи) вычитал у Алексея Суркова:
Чем дальше наша Родина,
Тем мне милей она.
- А чем Родина ближе? - ехидно осведомился КК.
Примечание: Алексей Сурков – тот самый… на мемдоске у Макдонольдса.
Критика и тёща
Он же, Кирилл Ковальджи, сравнивает критиков со своей (или чужой?) тёщей. Бедовая старушка пристрастилась к хоккею. Разбуди среди ночи, - сходу отрапортует, кто сколько забил, на ком женат, какие миллионы заграбастал...
По случаю мирового первенства нацепила двойные очки, уставилась в телевизор да как завопит:
- С нами крестная сила! Они ж на коньках!
Так и критики, - выводит поэт, - всё про нас знают. Кроме одного: что мы - на коньках.
Диамат
по Валентину Берестову
Одна женщина стояла в очереди за материей. И потеряла сознание. Но материю всё-таки взяла.
Из чего с неоспоримостью вытекает, что сознание, извините, вторично, а материя - наоборот.
Перифраз
«Миллион, миллион, миллион алых роз!» - заливается Пугачёва на слова Вознесенского...
А на атомной станции весело подпевают:
Миллион, миллион, миллион малых доз...
Хоть стой, хоть падай
В последний свой питерский день, едва ли не по пути к самолёту, Бродский сказал:
- Уехать отсюда невозможно, но жить здесь немыслимо.
Те, которые провожали, думали приблизительно также:
Жить здесь невозможно, но и уехать немыслимо.
Что тот, что этот
Об Анатолии Тихоновиче Гладилине писала когда-то Краткая Литературная энциклопедия: окончил творческий вуз, печатался там-то… В библиографии - хлёсткий газетный отклик: «В кривом зеркале парадоксов».
Где-то в начале (или середине?) семидесятых Анатолий Тихонович расплевался с Литературной энциклопедией. Работал на радио «Свобода», выслужил пенсию, поселился в Париже, растит внуков...
Как-то приехал в Москву, а его спрашивают, не обижается ли, что никому, опричь специалистов, не ведом, не издаваем...
- Что вы! - просиял Гладилин. - Меня широко читают на Родине, потому что много печатают... только под другой фамилией. - И выдержал долгую радийную паузу. - Мой нынешний псевдоним - Виктор Пелевин...
Преисподняя
Сценарист и прозаик Вадим Васильевич Трунин в молодости, в студенческие годы, задумал комедию. Действие происходит на небесах. Главный герой - Люцифер. Подчинённые черти заглазно и ласково величают его Лютик.
Глухие и звонкие
Современный поэт Д плодотворно сотрудничал с маститым автором Т (из позапрошлого века). Но там, где классический Т глухо ворчал, звонкий Д, по законам фонетики, бряцал и выкрикивал:
Раз не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся,
То пусть оно пока заткнётся,
И это будет благодать!