Рефлект...куадусешщт #37
АНТОН ТЕНСЕР. Продажная Лирика
Северный Поезд
Поезд сорвался с каймы привокзальной
каменным лозунгом,
стрелкой металла,
с треском платформ,
провиантовым
лязгом,
в сторону
Глазго – провинциала.
в сторону Стерлинга,
Перта,
Обана,
перепелиных равнин у Аппина,
по направлению к Форту Вильяма,
Лоху Катрины,
Киллину,
и мимо.
Поздним апрелем и
вечером поздним,
поезд немедленный,
поезд досрочный,
милостью
божьей
безумным
обозом
так тяжело и
железно-
дорожно
всё подминает сталь-колесАми:
полуоткрытые рты полустанков,
стрелочных будок зашитые ставни,
будние дни официантов (в отставке).
Поезд бежит или ищет
(от счастья)
клана МакЛина,
МакРэ,
Эллиота,
он же несёт свои медные части
к Мысу Надежды Святой Маргариты;
но,
поставляя железную тяжесть
на
произволы магнитному полю,
он
недоношенный следует дальше:
Северный Поезд на Северный Полюс.
Поезд свершается и
совершает
проникновенье арктической зоны
и исчезает
по
вертикали
за нулевою
каймой
горизонта.
дно дня
будь какой день – один из,
будень
дыня катит на дно небес
в открытую ладонь кидает
тень
и семечки лучей
день не бездонен
дол под ним
бездомные с бидоном
полым
полным дна
дин-дон бодание бидона
черпаком
и, скажем так, одна
шотландская корова
над ней ладонь
Кварты
Ты оттолкнись от лодочки шестом,
Сторонник непорочного распятья.
Пусть стерегут твой заподушный стон
Пять сторожат ничейного запястья.
...
Приходит понедельник аноним.
– Отлынь, мой друг, за долгую кулису.
Заходит понедельник, а за ним –
Мне некуда губами притулиться.
…
Когда проходит время вожделений,
Хороним мы задушенных котят,
Заходим в дом и созидаем семьи
На женских тазобедренных костях.
***
граждане уважаемые,
не плюйте пожалуйста на скамейки
дружите семьями
разъезжайте
на узкоколейке
рожайте если так надо
новых мужчин и женщин
а может
новых вагоновожатых
жителей тонкой кожи
только не возражайте
коль вздумается уснуть мне
в этой славной аллейке
и на скамейки
не плюйте
***
раз делать нечего ты дома посиди
зайди на интернет помой посуду
грамматику исправь
и если женщина к тебе заглянет в дом
возьми ее на руки и на кухню
поить из блюдца молоком
разденься донельзя, ложись и слушай
как шубуршит и топчет по ночи
погладь иголки
с приходом утра выпускай ее на волю
у женщины есть добрые дела
их надо выполнять
Продажная Лирика
Мужские руки красивее женских рук,
И по длине и в глубине сюжета.
В них убедительней ложится сигарета,
А пистолет отзывчив и упруг.
Мужские рифмы не дороже женских слез,
И чтобы спрятать на руках порезы,
Достаточно купить себе протез,
Что проще прозы и полезнее поэзы.
Конечности пугают сиротой.
И нету сил как следует раздеться.
Продайте руку женщине! А то
И даром предложите. Вместо сердца.
Сон
И снилось мне, что я лежал у сосен
душою пуст и телом невесом,
и голос мой, красив и своесобствен,
последней песней рвался к небесам.
В кустах молился бог, упав на локоть,
и, голову над лесом приподняв,
я попросил его, когда он будет плакать,
одну слезу замолвить за меня.
Поезд вечерний
Вечереет – вечереет – вечерело.
Это тело вышло на вокзал,
В черноте вечернего предела
Полевой кондуктор показал
Палочкой осеннего разлива
Из раздела липовых осин.
Толи руки отсырели, либо
Это телом пахнет керосин.
Так ли, эдак – не затопишь ночи,
Милый друг кондуктор, и в любом
Случае в закатном средоточье
Вечереть под этим козырьком.
Электричка тащит очумело
Пассажиров. На полотнах шелк.
На платформе вечереет. Вечерело-
Вечерело – вечерело. Я прошел.
Гуси
А гуси гудели живыми губами,
Шипели и шеи дугой выгибали,
Плюмажем гордыню свою заграждая,
Важны,
авантажны,
Как все горожане.
Руками толкались твердынь водоема,
А рядом гусыни – как грядки у дома –
Стояли
стальными грудинами стаи.
Стояли, как гроздьями,
произрастали.
А гуси шипели:
Будь осторожен!,
Мы мышеловки для вело-прохожих.
Но я разогнал их двумя колесАми –
Своими
Двоими –
на тех, кто кусали.