Рефлект...куадусешщт #42
14. Брачные нравы кентавров
Многим, наверное, это покажется самой интересной частью моего рассказа, хотя я вовсе не ставлю себе целью кого-либо развлечь пикантными подробностями. Просто нужно как-то объяснить сложившееся положение вещей, которое может со стороны показаться совершенно неудобоверным и фантастическим.
Так что внести ясность необходимо, хотя не ждите от меня ничего особенно эротического и тем паче скабрёзного.
Вопреки бытующему у двуногих мнению о необузданной чувственности кентавров, семейные обычаи у нас всегда были довольно строгими – в первую очередь из-за сравнительной малочисленности нашего народа, где каждый был на виду и все соседи друг друга знали. Архаическое общество вообще тяготеет к соблюдению издревле установленных норм жизни, и кентаврические представления о свободе не следует путать с распущенностью или вседозволенностью.
Этим мы практически не отличались от людей, разве что власть семьи и рода над отдельной личностью не была столь подавляющей, как у двуногих – наверное, из-за того, что у кентавров отсутствовало понятие о наследственной собственности. Конечно, были вещи, передававшиеся из поколения в поколение – например, удачно сделанная лира, удобный нож, хороший лук, полезный оберег. Но ни угодий, ни дворцов, ни кладов с сокровищами кентавры завещать своим потомкам не могли, и каждый строил свою жизнь, как умел и как считал нужным. А поскольку ни ценного имущества, ни иерархической социальной структуры у кентавров не существовало, то и понятие равного или неравного брака трактовалось совсем иначе, нежели у людей. Неравным мог считаться брак с большой разницей в возрасте или между существами разной природы, – но и он становился законным, если совершался по взаимному влечению и сопровождался определёнными обрядами, носившими отнюдь не формальный характер. Как раз формальности для нас мало что значили; важна была суть.
http://www.found-helenaroerich.ru/programs/talants/rusheva6.jpg
Надя Рушева. Семья кентавров
Взаимоотношения полов также рассматривались, с одной стороны, более просто и откровенно, чем у людей, считающих себя цивилизованными и табуирующими «бесстыдную» сексуальность, – а с другой стороны, более целомудренно, чем у сторонников сексуальной раскованности. Кентавры не были «испорчены» или «распутны»; они были прямодушны.
Это, конечно же, приводило к многочисленным недоразумениям между людьми и кентаврами. Естественное для кентавра честное предложение немедленно отправиться в ближайшую рощу и предаться там любовным утехам воспринималось благовоспитанными человеческими женщинами как наглое оскорбление. Между тем кентаврида бы честно сказала «да» или «нет», причём её согласие не означало бы склонности к разврату, а отказ не носил бы обидного характера. Кентавр же, со своей стороны, был не в состоянии понять, почему женское кокетство (улыбки, хохотки, стреляющие взгляды, ласковые проведения пальчиком по щекам и даже лёгкие объятия) совершенно не означает желания дамы отдаться без промедления. Всевозможные украшения, румяна, изысканные наряды, пританцовывающая походка или эротически привлекательные позы «прочитывались» кентавром как вполне однозначный призыв к соответствующим действиям.
Из интимных взаимоотношений не делалось особой тайны, но совокупляться при свидетелях было всё-таки не принято. Существующие художественные изображения этого увлекательного процесса писаны, конечно же, не с натуры, хотя наиболее выразительные из них оставляют ощущение подсмотренной сценки.
50102570@N00>50102570@N00/3009117600/in/set-72157605908544891/ target=_blank>http://www.flickr.com/photos/50102570@N00>50102570@N00/3009117600/in/set-72157605908544891/
Петер Пауль Рубенс. Любовь кентавров
От девушек не требовали непременного сохранения девственности до замужества, хотя рождение детей вне брака тоже не поощрялось. Причины этого неодобрения заключались не в каком-то религиозном или моральном осуждении «гулящих» кентаврид, а в суровой прозе жизни: мать с малышом становилась почти беззащитна перед хищниками, людьми и стихиями; она вряд ли могла выжить совсем в одиночку, а взваливать заботы о ней только на её родственников казалось делом безответственным и недостойным. Жизнь кентавров на лоне природы, при всей её гармоничной естественности, была совсем не легка и отнюдь не безмятежна – в доисторические времена из-за соседства со страшными хищниками, в том числе и двусущностными, вроде грифонов, -- а с наступлением человеческой эры ещё и из-за людей.
Семьи, имевшие детей, старались селиться поблизости, чтобы при надобности помогать друг другу, а также с надеждой на то, что молодёжи не придётся искать себе пару где-то на стороне. Поскольку на одну невесту приходилось обычно по три-четыре юноши, выбор был за девушкой, которая зачастую не спешила сделать его раз и навсегда. Встречались, конечно, и однолюбы, которые, приглянувшись друг другу едва ли не в детстве, затем вступали в брак и ни на кого другого глядеть не желали.
http://www.christies.com/LotFinder/lot_details.aspx?intobjctID=5136739
Одилон Редон. Кентавр и кентаврида. 1885-90
Среди кентавров были практически невозможны столь типичные для людей конфликты, как запрет на любовь юноши и девушки со стороны властных родителей, – или насильственный брак по расчёту, когда у молодых даже не спрашивают согласия. Если нежное чувство возникало у пары, принадлежавшей к враждующим семействам, то молодые просто уходили от родителей и селились где-то подальше; никто их обычно не преследовал, а иногда сам этот союз давал повод помириться или, если отношения были просто прохладными, найти пути к дружескому сближению.
А столь знакомое людям желание породниться с сильным или влиятельным соплеменником воспринималось нами как палка о двух концах. Ведь соискатель выгодного брака гласно или негласно признал бы себя более слабым или менее влиятельным, чем его предполагаемый родственник – а какой же кентавр на такое пойдёт? Оно совсем не в нашем духе и не в наших правилах. Гордость, чувство собственного достоинства и стремление к независимости у нас в крови, и нет тех земных благ, ради которых мы согласились бы поступиться самоуважением.
Не всё, разумеется, было столь идиллично, как может показаться по моему описанию. Из-за невест и конфликтовали, и дрались, и даже убивали друг друга. Но всё равно кентавриду нельзя было принудить к браку насильно. Если у людей практиковалось (и до сих пор практикуется) похищение невесты, то с кентавридой такое бы просто не вышло. Да и смысла бы в таком диком поступке не было: ни запереть, ни удержать при себе взрослую кентавриду никто бы не смог, если бы она сама того не хотела. А самое главное, такой союз не считался бы браком (почему, объясню чуть позже).
Если девушка затруднялась с выбором, или ей были равно симпатичны несколько претендентов, то самым лучшим выходом из щекотливой ситуации было честное и открытое состязание, после которого невесту получал победитель. Чаще всего состязались в стрельбе из лука, но иногда, ради усложнения задачи, турнир был многосоставным.
http://www.hellenica.de/Griechenland/Mythos/KentaurerEugeneFromentin.html
Эжен Фромантен. Кентавры-лучники
В общем, тяга к насилию, в которой люди часто обвиняют кентавров, на внутрисемейные отношения не распространялась. Кентавры были уверены, что дети ненавистных друг другу супругов либо родятся хилыми и уродливыми, либо отличаются невыносимо вздорным и мрачным характером. Последнее, однако, может быть и не врождённым, а воспитанным качеством, ибо ребёнок, вырастая среди недружественно настроенных взрослых, впитывает дух противоречия и взаимной озлобленности, перенося его на отношения со сверстниками и другими членами племени.
Для того, чтобы семья распалась, нужно, чтобы произошло нечто совсем из ряда вон выходящее. Супружеские измены безусловно осуждались; к ним относились куда менее терпимо, чем к добрачным связям. Если переманить чужую невесту было ещё можно (решала, в конце концов, она), то увод чужой жены считался преступлением, обрекавшим обоих любовников на участь изгоев: род отрекался от них, и даже чужое племя вряд ли дало бы таким беглецам пристанище. Тайные измены, я думаю, иногда случались, но, если о них никто, кроме двоих, не знал, то всё могло и обойтись.
Брак для кентавров имел сакральный смысл, поскольку рассматривался как соединение сущностей – душ и судеб, а не только тел. Самым действенным выражением этого союза считалась музыка, занимавшая в жизни кентавров особое место. Некоторые из нас более одарены музыкально, другие менее, но не было в древности кентавра, который не умел бы петь и плясать, и не владел бы игрой на каком-нибудь инструменте.
http://painter-2004.pochta.ru/pfant_6.htm
Абрек Абзгильдин. Метаморфозы любви. 2002
Поэтому вершиной обряда становился не акт соития, а магическое сочетание двух песен – жениха и невесты. Иногда они сразу же ладно строили вместе, но иногда при первом сближении звучали несколько вразнобой, и старшие кентавры, родители и вождь, отбивая ритм, подпевая и подыгрывая, помогали молодым найти такой способ соединения, при котором обе мелодии сливались бы в одну, не противореча друг другу. И когда это, наконец, происходило, всех участников обряда охватывало непередаваемое ощущение всеобщего счастья, пьянившее не хуже вина.
Понятно, что никаким насилием добиться этой гармонии было невозможно, а без неё не могла идти речь о настоящем браке – только о мимолётном приключении или временном сожительстве, которое тоже имело право на существование, но считалось явлением куда более низкого порядка.
Если кентавры полагали, что действительно вступают в брак с существами иной природы, с нимфами, сатирами или с людьми, то они могли попытаться и тут совершить нечто подобное, – но беда в том, что музыки кентавров и прочих существ не всегда могут сочетаться между собою, а значит, и такой брак, будучи даже законным, выглядел духовно ущербным и обычно недолговечным.
Все прочие брачные обряды, вроде увенчания молодых гирляндами цветов, благодарственного приношения Предкам и Мировластителям, всеобщего пиршества и веселья, лишь дополняли самое главное. В конце концов, магическое соединение душ и тел могло произойти и без публичных церемоний, но сами по себе церемонии без этой сакральной сердцевины не имели никакого смысла.
http://www.mlahanas.de/Greeks/Mythology/CentaursWilhelmTruebner.html
Вильгельм Трюбнер, Кентавры
http://troyphantom.deviantart.com/art/Dance-of-the-Centaurs-17722397
Танец кентавров. Фонтан в торговом центре Уайтлейс, Лондон
Поэтому вершиной обряда становился не акт соития, а магическое сочетание двух песен – жениха и невесты. Иногда они сразу же ладно строили вместе, но иногда при первом сближении звучали несколько вразнобой, и старшие кентавры, родители и вождь, отбивая ритм, подпевая и подыгрывая, помогали молодым найти такой способ соединения, при котором обе мелодии сливались бы в одну, не противореча друг другу. И когда это, наконец, происходило, всех участников обряда охватывало непередаваемое ощущение всеобщего счастья, пьянившее не хуже вина.
Понятно, что никаким насилием добиться этой гармонии было невозможно, а без неё не могла идти речь о настоящем браке – только о мимолётном приключении или временном сожительстве, которое тоже имело право на существование, но считалось явлением куда более низкого порядка.
Если кентавры полагали, что действительно вступают в брак с существами иной природы, с нимфами, сатирами или с людьми, то они могли попытаться и тут совершить нечто подобное, – но беда в том, что музыки кентавров и прочих существ не всегда могут сочетаться между собою, а значит, и такой брак, будучи даже законным, выглядел духовно ущербным и обычно недолговечным.
Все прочие брачные обряды, вроде увенчания молодых гирляндами цветов, благодарственного приношения Предкам и Мировластителям, всеобщего пиршества и веселья, лишь дополняли самое главное. В конце концов, магическое соединение душ и тел могло произойти и без публичных церемоний, но сами по себе церемонии без этой сакральной сердцевины не имели никакого смысла.
http://www.pbase.com/bmcmorrow/image/62109700
Свадьба кентавров. Мозаика 4 века н.э. из Карфагена