РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Валентина Фехнер

Органы интереса

11-01-2022 : редактор - Андрей Черкасов





-

Расчлененный кузнечик мальчик органы интереса,
сколько живет любопытство на бульваре Шевченко,
где бомба была любимая булочная,
и на запах свежей смерти сбегались евреи, украинцы, русские, мама, отец
и даже дед, эмигрировавший в Израиль в девяносто девятом,
умирающий от рака крови, принюхивался от боли

То, что всегда было детством, тогда разорвало
на враждебные лагеря, лозунги, листовки
подруга Алиса выгуливает воображаемую бомбу,
в остатке нашего двора, скатывается с взрывной воронки,
играет с останками друзей в дочки-смерти,
припоминает обстоятельства, способ и дату,
оплакивает одного за двоих по-матерински и по-сиротски,
отзывается только на сирену воздушной тревоги

Соседка Ольга Каземировна восемьдесят шесть лет дышала в Донецке,
а когда ее насильно эвакуировали, мгновенно умерла
от задержки дыхания, врач констатировал идеологическую смерть,
кому пришла идея сделать из ее тела бомбардировщик,
использовать органы, как биологическое оружие,
кто погибнет сегодня от ее пустого желудка,
не выдержит тяжести сердца, горечи желчных солей

А мы семилетние на лету выхватываем у лета жар,
потные тела, полет волос,
садимся на поезд до Мариуполя, где Анна еще живая,
гадает на наших лицах, а мы ловим воздух ее голоса,
и прячем под стекло, чтобы, когда ей будет
двадцать восемь, и она умрет от острого лейкоза на руках семилетней дочери,
дать ей прошлое, где все еще живы и нас уже нет

О Мелекино моряков и русалок, мотыльков, летящих на запах моря,
это волны гонят тебя к берегу сестер и братьев,
говорят белый флаг, может купаться можно, но чья сестра
стоит на подоконнике одиннадцатого этажа,
нашей Московской квартиры, в апреле две тысячи четырнадцатого,
обернув голову белой простыней, чтобы ничего не видеть,
кроме того, что можно,

и млечный бульвар Шевченко, где очередь за молоком
стоит еще с советских времен, и воинственный брат
с пустыми белыми бидонами ждет своего времени,
чтобы в лицо торговле посмотреть лицом войны и объединиться,
поместив продукт в его пустоту


-

В троллейбусном чаду как различить
перспективу грядущей обстановки,
в объемах ее отсутствия,
где в свежевыжатой школьной форме,
под взрывом троллейбуса в Москве в июле девяносто шестого,
мы все еще ехали в парк аттракционов, пока нас катали
в комнате ужасов скорой, и скелеты медбратьев содрогались
от количества крови, смотрели в кривые зеркала наших глаз,
но совсем не смеялись, наверное, видели себя –
героями, спасителями, мертвецами,

любимый троллейбус номер два доезжает от
Калининского рынка до парка Щербакова за шесть минут и одну секунду,
медики говорят это максимальное время,
чтобы реанимировать человека, столько мозг способен
жить в условиях нехватки кислорода,
за какое время мы осознали, что для того, чтобы выжить
нужно все забыть, и сесть на аттракцион нашего троллейбуса,
как на американские горки, чтобы задохнуться от ужаса
самосознания в обилии информации

На заднем сидении после людей проступают могилы
и очертания взрывов домов
в сентябре девяносто девятого, где уже третьеклассница
Маша Мартынова вымаливает трамвай, чтобы ехать до дома
на десять минут дольше, потому что в троллейбусе страшно, вдруг взорвут,
она представляет, что трамвай, это ковчег на взрывчатых колесах,
по новостям передали, что в этом году люди затопят друг друга кровью,
она представляет их океан за окном уже мертвым,
и люди выплывают из-под развален мирного сна,
спокойного господства, пустых институций,
первоначально накопленного капитала

Когда взорвали второй дом, она представила себя кораблем,
как будто бы поднимается на палубу лба, натягивает тросы мыслей,
собирает волосы матросов в боевую готовность,
поднимает якорь украденного детства и боится засыпать,
чтобы не оказаться под обломками бессознательного,
терроризирует готовность консьержа ко сну,
гадает по потолку - кто выше, а кто не вышел этажом,
и выпадая из какого контекста легче выжить



-


У него было пробито легкое в трех местах,
пока мы играли в героев на windows2000,
В оратории мониторов напевали телефоны врагов,
звонили на разные голоса,
Претворялись одноклассниками, террористами,
героями новостей, говорили здесь заложена война,
и контуженные ужасом люди, прислушиваясь к программе время,
понимали, что диктор – это, их правое легкое, а левое кто-то пробил,
чтобы заложить в то, чем человек дышит новую бомбу

Кровный брат теперь служит в Израильской армии,
представляется только героем,
удалил все игры с экрана макбука, звонит родным,
для того, чтобы сообщить о воздушной тревоге,
сброшенной бомбе, потерянном населении,
о невозвратный брат, кем на экране твоего телефона всплыть,
чтобы больше никогда не расплываться в пикселях боевых
кораблей мертвого моря, которые в детстве мы принимали
за легкие призраки волн и волновались, чтобы не начался шторм или война,

и раздавали звания каждой надвигающейся волне,
как герою, выжившему в огне средиземного моря,
а потом ты сказал – это сектор газа, и тогда мы почему-то
сразу почувствовали жар чужой земли и пламя сандалий впилось в
первое представление о чужбине, и мы вернулись домой босые,
и чувствовали себя, как на войне, пока он катался на взрывной волне
новостей, и его не разорвало на тысячи чужих голосов

о гении и герои смоделированных войн,
вооружений полногрудые вдохи
это ядерный вирус искушает воздух,
кажется один удар и не о чем воевать,
Но чей брат, рожденный в Донбассе, лежит на границе
между Израилем и Палестиной,
Героем без вести, пока его народ просит пощады 
По-русски, по-украински, на иврите, у его боевой машины


28-30 декабря 2021
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney