РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВМаксим Оркис
ОСАДКИ
17-07-2009 : редактор - Гали-Дана Зингер
* * *
Дожди такие льются только тут,
Где с временами года перебои,
Они степенно, медленно идут,
Пропитывая всё вокруг покоем.
Покой стоит рекою, как стеной,
Им нити струй промочат всё до нитки,
И раз стена построилась водой,
Мирской покой был сшит из ткани жидкой.
Покоя станет впрок и про запас,
Он просочится всюду, вплоть до мозга,
На множество годов, времён и раз,
Размеренно всё будет и промозгло.
Невозмутимо жизнь течёт – весна
Или зима стоят водой годами,
Покоятся дождями времена,
Года, сливаясь с года временами.
* * *
О.К.
Много в мире воздушных существ
Отягчающих их обстоятельств.
Как, казалось бы, много веществ,
И как мало всему доказательств.
Оказалось, лишь каплю дождя –
Несущественной влажности – надо,
Чтобы не уходить, а уйдя,
Оживать чтобы с первого взгляда.
Складный струнный дождя перебор
Вызывает улыбку, не жалость,
Каждый звук – стройных струек узор...
Это как-то само доказалось...
Обман слуха
Что-то жарко мне,
Сон не приходит, и вот –
Слышится мне за окном
Чьё-то шарканье,
Кажется, кто-то идёт,
Звуком скребётся о дом.
Перебежкою –
Раз – по-пластунски, крадясь,
И – волочение ног...
Вдруг, не мешкая –
Вжик, прошуршали... и – ась?
Уж не трепещет листок.
Кто в потёмках там
Шляется? Ночь на дворе...
Буду ль пришельцам я рад?
И – негромко так –
Мысль шевельнулась во мне –
Это шалит листопад!
...Ты потише бы,
Ты мне тут не шепелявь, –
Делают сбоку мне втык –
Еле слышимый –
Шелест, прорезавший явь,
Голос – шершавый язык.
* * *
Разводят руками, разводят мосты,
Раздвинут туман над каналами,
В них рябью мерцает игра темноты –
Волнистой, с ложбинками впалыми.
Туман есть жеманность, хитрейшая блажь,
Как будто природа обиделась,
Туман – чтоб изъяны прикрыть, макияж,
Разрушив, создать чтобы видимость.
Развёрзнут туман, образ виден ясней –
Теперь проявить нужно бдительность,
Покажет природа, творец-лицедей,
Под гримом тумана действительность.
Исчезнут дома, фонари и мосты –
И с камнем на камне, и с водами,
И вместо тумана – лишь тьма пустоты...
Стекает, как краска, разводами.
* * *
Зябнет ночной Париж,
Небо спустилось низко
В сонный туман. Глядишь –
Точно как в Сан Франциско.
Кутаясь в свет ночной,
В этой ленивой ночи
Ветер по мостовой
Клочья дождя волочит.
Пестрая муть зеркал
В каменном переплёте...
Света лоскут пропал –
Меркнет уже в полёте.
Свет исказив, сломав,
Дышит туман – так тихо...
В ночь, очертаний сплав –
Просто неразбериха.
Небо стекает с крыш
Из-под луны огрызка,
В глянце воды Париж,
Зыбкий, как Сан Франциско.
* * *
Мир точен – как движение, отточен.
Волна обнимет, повернётся вспять...
И человек непрочен и порочен,
Чтоб позже легче было убивать.
Как много их себе же подражало...
Их знания наскучили, скудны,
И пламя, потухая, подрожало
И глаз ужалило, как соль цветной волны.
Уже лило... увечен, мир беспечен...
Изгнания толкали за порог,
Все мысли скучил и загнал я в печень,
Отхлынув – точно – как волна от ног.
* * *
Когда туман, и не видать ни зги,
И пепел слишком влажен, чтоб свалиться,
Ты там, где не ступало и ноги,
Где всё покрыто паром, как в теплице.
Пусть жжет желанье – с помощью ножа
Прорезав брешь в сплочённой мгле осадка
Небесного, дыханье задержав –
Не разгадать туманности загадку.
Покой тяжёлый нарушать не смей,
Укутана в крахмальные пеленки
Тумана жизнь. Сжимается сильней
И давит тишина на перепонки.
Застынь, чтоб не спугнуть ночной туман,
Туман не терпит резких колебаний,
Его не прошибёт глазной таран,
Глаз не найдёт и не заметит грани.
Налёта слоем ляжет на плащи
Туман – его не стоит вовсе трогать,
Оставь – себя в тумане не ищи,
Коснись лица, одежды – влажен ноготь.
Парную дымку – свято чтить, стеречь,
Не двигаться стараться, чтоб не топать,
Росою тихо покатившись с плеч,
Туман, возможно, жизни смоет копоть.
Не шевелись, себя побереги,
Туман – не просто лёгкая водица,
За ним друзья, за ним же и враги,
Он скрыл людей невидящие лица.
СЕРДЕЧНЫЕ КАПЛИ
Сверкает лужи мель,
Сереет в ней скамья,
С листка бьёт в цель капель,
Бездействую лишь я.
Увядшие зонты,
Щетинистый газон...
Задумчива лишь ты,
Невозмутим лишь он.
Глядишь ты – вот супруг,
Вот капля в лужу – плюх,
По плоской жизни круг –
И испускает дух.
Упругий взгляд расслабь,
Вот капли плеть летит,
На миг по луже рябь...
Жизнь цвета антрацит...
Вот жизни естество –
Лишь упадёт – и всё,
И снова – ничего,
Как не было её.
Ты говоришь, к нему
Висок на грудь склонив:
«Мой Бог, ну почему
Ты так несправедлив...»
«Листок, как водосток,
Уж ручеёк иссяк,
Смерть капли – как плевок,
Я не желаю – так».
А он тебе: «Малыш,
Господь – не злой факир,
Зачем же ты грустишь,
Ведь так устроен мир».
А я, почти сказав,
Что наш – иной удел,
Вдруг понял – муж твой прав,
И лгать не захотел.
Я продолжал смотреть,
Я насмотрелся всласть,
И думал – капли плеть
Не может не упасть.
Слеза, катясь, блестит,
И я молчу не зря.
Цвет лужи – антрацит,
В ней отражаюсь я.
Стряхни слезу, как сон,
Как серые мечты;
Великолепен он –
Тот, кем любима ты.
Твой слишком трезвый муж
Сорвал свой сладкий куш,
Владыка мокрых душ,
Знаток зеркальных луж.
Капель уж не частит,
Цедит, на жизнь плюя,
Жизнь цвета антрацит,
Бездействую в ней я.
* * *
Подсохли краски, стихли вихри
Но полоснула небо злость,
Лишь тени рыхлые не стихли,
И всё на нитки расползлось.
Вот дряблый дождь и ветер бодрый –
Полотна с неба ободрав,
Опять перевернули вёдра,
Их волоча сквозь корчи трав.
Дрожат заляпанные травы,
Как ткань плетёная холста,
Местами холст уже дырявый,
Но краска жидкая густа.
* * *
Как ночью пот, холодный снег
Из неба выпал, с дубу рухнул
На долю мне. Как человек,
Растает он, сперва пожухнув.
Сползёт безвольно по стене,
Скользнёт, обмякший, каплей прыснув,
Но ныне пал он в ноги мне,
Другим падёт он в ноги присно.
Бесконечное
В ногах дрожь,
Идёт снег,
В душе – ёж,
В глазах бег.
И рот сжат,
Зубов стук,
Земли хлад
Да дрожь рук.
Во лбу жар,
Раскрыт рот,
Идёт пар,
Течёт пот,
Ползёт смрад,
Стоит дух,
Как яд – взгляд,
Как лёд – сух.
А треск кож –
Как льда треск,
Не глаз – брошь,
Как льда блеск.
И льёт мрак
Из всех дыр,
Сплошной брак
Такой мир,
Такой мозг,
Такой свет,
Лишь льда лоск,
И звёзд нет.
И, как рожь,
К земле гнёт,
Ветра, дождь,
В груди – лёд.
Всегда так –
Рубить сук,
Себе – враг,
Врагу – друг;
Не дай Бог,
Ведь всё – ложь,
Приклад в бок,
В спине – нож,
Кругом гарь,
Везде грязь,
Да сам тварь,
И сам – мразь.
В глазах слизь,
В душе стыд,
Но что жизнь,
А что – быт,
А что – дух,
И что страх,
Кого в пух,
Кого – в прах,
Кого в раз,
Кому в кровь,
Ведь кто в глаз,
А кто – в бровь.
Звучит лай,
К стене, в ряд,
Кому – рай,
Кому – ад.
Любви грех
Кому люб?
Трещит смех,
Как треск губ –
Такой звук,
Куда гож?
Как дробь рук,
Сердец дрожь;
Как пар, ввысь,
Ведь дух свят,
Любовь – жизнь,
И Бог рад,
И Бог – круть,
Да Бог – верть,
Любовь – суть,
А страх – смерть,
А сам – гад,
А быт – крах...
Идёт град,
И так – сяк,
Итак, рок,
Ведь грех всё ж…
Любовь – Бог,
Раз сплошь ложь,
Ведь Бог весть,
В чём смысл весь,
Ведь Бог есть,
Как стыд, здесь.
* * *
А.Г.
Ах, что же такое – ветра унесло,
Растаял и призрачный лёд;
Не бойся – проворное это тепло
Скорее еще истечет.
Хотя и весною бывают дожди,
Что с небом тебя единят,
Но даже плохое, сама посуди,
Не вечно, на первый-то взгляд.
Все эти дожди, и все эти ветра –
Все лица погоды дурной
Изчезнут на время, настанет жара,
И лето наступит весной.
* * *
Пригрезился собачий холод в Рино,
Гвардейский корпус, что стоит в Неваде,
Сержантик – лычки, а зовут Кристина –
C под кепкою запрятанною гривкой, –
За пояс рукy с новою нашивкой,
Другую нежно держит на прикладе,
Пряма осанкой, словно балерина,
Гуляет взад-вперёд, как на параде,
Дивятся рядовые – гарна дивка –
Двух добровольцев выбрала в отряде,
Пятнисты сплошь – портки, рубахи, каски,
Да уши рдеют боевой окраской –
Огромную пуховую перину
Они с разбегу, за торцы ать-хвать –
Не выдюжат – роняют в снег и глину,
Тут подступились было вдругорядь –
Матрац на плац, что твёрже всех мерзлот –
Проклятье! Кто б приделал рукоять! –
Уж сбоку третий и давай пихать
Злосчастную перину в вертолёт,
Которую он выбросил над Тахо,
Где холод пробирает аж до праха,
Где не спасёт пятнистая рубаха,
Где соловей да канарейка-птаха,
Как лязг затвора, жалобно поёт –
Вот навострил стрелок свой пулемёт
Убойного полсотого калибра –
«Огонь!» – рукой даёт добро пилот,
В наушниках приказывают: «Пли!
Перину эту в перья распыли!»
В душе его не дрогнуло ни фибра –
Матрас с душою лопнул за бортом –
Нет, не достали ПВО зенитки,
Они промажут даже и под пыткой,
Когда вручную, экие улитки –
Пилот на базу: «Всё, домой идём...
Постой, какой потом, какой отбой?
Какие разговоры вне устава?
Скажу жене – придёт тебе расправа
За вечер тот совсем не уставной –
Она, мой друг, тебя – отродье сучье –
Как в ЦРУ, подвесила б на крючья,
Со мною ты лихой, да не с женой...
Довольно, капитан, ведь курс мой низкий,
Нет, кроме перьев, не заметил туч я,
А ты там приготовь бутылку виски,
Подсыпь пока, подлей-ка Максу в миски,
Сооруди покамест бутерброд,
Я завершил почти уже полёт...
Да нет, такого не было в приказе,
Чтоб я за виски сам куда-то лазил...
Я знаю, что я редкая скотина,
Есть доля правды в этой жалкой фразе,
Но слышу это, правда, от кретина,
Которому закрыть пора бы рот,
Спусти свои сомненья в унитазе,
Теперь конец, конечно, нашей связи,
Жди, я сажусь почти уже на базе...»
...Внизу солдаты смотрят у ворот
На дикую, волшебную картину –
Как расстреляли с воздуха перину;
Их собралось примерно девять рот...
Приснилось, что всё это было ради
Того, чтобы бойцы под Новый Год –
Условный праздник, будь он, чёрт, неладен –
Чтоб ни в одной казарме и бригаде
Не забывал солдат о снегопаде,
Пускай пуховом, коли снег нейдёт.
* * *
Могу ошибаться, ведь я человек,
Но что-то всё чаще мне кажется,
Что плотно намазанный кремовый снег –
Суть бледная мёрзлая кашица.
Я ползаю быстро, срываясь на бег,
И понял – земля бледнолицая,
И если хотите, ведь я – человек,
Могу и для вас ошибиться я.
«Пошел купить табак»
Отлепляюсь от подушки –
Мозг мой, что ли, весь в поту?
Снег идет из-под макушки,
Приземляется во рту.
Выхожу как есть, без сумки;
Валит снег и на лету
Размывает три задумки
И еще одну мечту.
В голове и так нетвердо,
Поскользнусь да упаду,
Разобьет мне напрочь морду,
Непривыкшую к труду.
Горно-лысые верхушки,
Снег сбивается на град;
Нет наград, лишь с неба стружки –
На и за, и под, и над.
Я шагаю против града,
Хлопья метко в лоб летят;
Закурить мне срочно надо,
Нет дороги мне назад.
Закурить мне очень важно;
Снег проник за воротник,
В голове и так ведь влажно –
Мозг стекает на язык.
Покорить еще пол-метра,
Одолеть, зато потом,
Я, шагая против ветра,
Помашу вам языком.
Возвращаться так опасно –
Что таится в том снегу?
Снег... рябит в глазах... неясно...
Все, я больше не могу.
Может, я уже на мушке,
Как под мухой, все мету,
Как метлой, пургу, частушки –
То про эту, то про ту.
Это вовсе не игрушки,
Грянет вот небесный гром,
Как настигнут вражьи пушки –
Попишу о том о сем.
Полетят мои ошметки,
Как по небу снег и лед,
Нету столько в мире водки,
Рать меня не соберет.
Это мне ли не находки,
Мозг в дыму – и до и от.
Ежусь я, как от щекотки,
Мыслю задом-наперед.
Ведь конец, быть может, рядом;
Мозг мешает, а пока,
Молодцом, под снегопадом,
Бегать даже до ларька.
Жизнь ли, смерть моя отрада?
Выгребаю снег из глаз –
Даже это делать надо,
Как в последний в жизни раз.
* * *
Прослушав не одну погоды сводку,
Узнать обычно можно и о том,
Что снег, как свет, прольётся сквозь решётку,
Что небо тучам станет решетом.
Пускай узнают наперёд скитальцы,
Зависящие сильно от погод,
Что, словно жизнь – или песок – сквозь пальцы,
Мельчайший снег вот-вот уже пойдёт;
Посыпет мелким и не очень крупным,
Сродни он будет разным видам круп.
Да будет предсказание доступным
Зависящим от ступ. И не одну б
Не пропустили облачность – сквозь сито –
Не выдавили бы из узких пор,
Чтоб было предсказание не скрыто,
Предвосхищая аж с подснежных пор,
Как скоро оболочка прохудится,
Продавит тяжесть ветхий небосвод.
Лежать бы праху, как в пороховнице,
И снегу-пеплу перекрыть бы ход,
Как кислород, и в воздуха прокладке
Позатыкать побольше мелких дыр...
Иль упредить скитальцев об осадке –
Как будет снегом осаждён их мир.
* * *
Всё на небе болезненно-бледном
Зависает звёздная сыпь,
Наследив, пропадает бесследно –
И не свет, и не тьма – просто зыбь.
К моросящей картинке вселенной
Липнет маленький лунный кусок;
Забывает он о незабвенном,
Отколоться он так и не смог.
Он еще одной ночи свидетель,
Но какой из него понятой –
Он уйдёт в туч клубы на рассвете,
За завесу, слепой и немой.
* * *
Зреет солнце, на улице оттепель,
Ветер дверь не срывает с петель.
Я узрею отчётливей вот теперь
То, что тщетно скрывала метель.
* * *
Cолнце, дождь – превосходный восход,
Петли смазаны влагой, ни скрипа,
Лишь бескрылые перья несёт
Моросеньем природного всхлипа.
Спал весенний предвестник озноб,
Свет зажегся над краем равнины,
Чтобы капли сверкали, и чтоб
Знали следствия первопричину.
Парусина надулась – хлопком,
Кувыркаются в воздухе перья,
Носит капли воды сквозняком,
Солнце всходит в равнины преддверьи.
* * *
Небо разбухло, тяжко провисло,
Бледнеет на нём полмесяца,
На небосводе множатся числа –
Бессмыслица, околесица...
Небо обвисло, тяжко просело;
Не превозмочь неуклюжести...
Запад распластан – серо, несмело –
И в голову лезут ужасы.
В сумерках тусклых небо обвисло,
Свернулся закат над плоскостью...
Ну, да и бог с ним; нет в этом смысла,
Пусть небо грозит громоздкостью.
...Мрак стал увесист, тьма многозвёздна,
Победа за небом числится,
Грезятся бесы – праздно, не грозно,
Ведь всё это вздор, бессмыслица.
* * *
Но вот и дождь – как ткач, и вот сукно,
Дождь – как игла – он острый, частый, мелкий,
Он указует то, что нам дано –
Стремятся наземь, в будущее стрелки.
Дождь бороздит и режет – рубцевать
И лупцевать – как плоть – он будет воздух,
И всё живое лезет под кровать,
Под кровлями скрывается и в гнёздах.
Природа шьёт воздушное руно,
Вода – предвестник жизни начинаний,
Но есть в воде всегда двойное дно –
Природа начинает с отрицаний.
***
Преломление снега
Снег вылупился. Кажется – теплее,
Не зверствуют морозы, разродясь,
Проворен, от свободы снег шалеет
И начисто выбеливает грязь.
Снежинка в вихре, выбирая, мнётся –
Топчась – сейчас кого-то обогнёт,
Но поступью косою иноходца
Врезается в снежинку пешеход.
Простуженное вьюжное сипенье,
Болотце неба серо от ходьбы
Снегов – рабы, в нём тонут по коренья –
По провода погрязшие столбы.
Вертлявый снег. Для голытьбы древесной
Клубы небес – мишень и небо – враг,
И кажется, надутости небесной
Быть проткнутой неровностью коряг.
Скребут о ветви своды неба куце,
Серея, дышит неба пачкотня –
Мол, нет ли места, чтобы увернуться
Снежинкой от зазубренного пня.
Несёт тепло метание, паденье,
Но всё ж порой студёной снег окреп,
Однако же не до оледененья –
Чтоб под мучной корой был мягкий хлеб.
Вот неба толкотня о головешки
Ветвей – как кот в мешке – об острия,
Так заносить же в летопись, не мешкать –
Круг зимнего земного бытия.
Спешить, пока не волгла и не колка
Облупленность, на коей снега мазь,
Но тут крепчает мысль, что снег – надолго,
Что будет заносить, не торопясь.
* * *
Этот дождь не мешает нисколько,
Подгоняет свежо и бодрит,
Там он резвую выстучит польку,
Где недавно был мир ледовит.
Мир стал мягок, расплывчато скроен,
Дождь настроен ходить колесом
По теплу, по кругам водомоин –
Тикать, ёрзать, быть часовщиком.
Отражением в лужах елозя,
Он ныряет, стараясь залечь –
С крыш и с неба он хлюпает оземь,
В пляске - вязкой земле впоперечь
* * *
Слова, стихи – лишь жалкие остатки,
След изменений и душевных бурь,
Мы видим лишь плоды и их зачатки,
Как будто разум кормят через ватку,
Ко сладкому подмешивя дурь.
Слова – лишь мыслей поздние придатки –
Чтоб задержать свершения чудес,
И чтоб просеять небо сквозь сетчатку,
Чтоб приподнять заслон земной и шаткий,
Чтоб хоть на миг ум в эту щель пролез,
Переворот мгновенный ливня кадки
Чтоб растянуть хотя б ещё на миг –
Миг бесконечный, бесконечно краткий –
Круговороты вод, их жизнь, осадки –
Чтоб разум в состоянья их проник.
О том, что есть – лишь теплятся догадки,
Слова зыбки – как скатки туч – слова,
Они – как безопасные перчатки,
Чтоб без последствий резать правду матку –
Запретный плод – пословица права,
Вода и свет играют с нами в прятки,
Ведь в пониманьи чуда – наша цель,
И в восполненьи знания нехватки,
В слежении волшебств, чудес повадки,
И чтоб слова кололи, как метель,
Не только знать природы распорядки,
Их наблюдать с восхода до зари –
Смотреть, как прядки снега прячут складки,
Кропить – как дождь поля – поля тетрадки,
Но в том, чтоб жизнь почувствовать внутри.
***
В небоскрёбах-горах откровенных камней оголённых,
Семеня, уже-Рейн, как паук, избегает ручей.
Там застрял гор оскал – нож в дыму – на зазубренных склонах
Облаков сонный взор. Нет туманней его и нежней.
В твёрдых дальних морях, по дороге в этруски из греков
Облака так густы – тверди вод уж, конечно, плотней.
Что тут плоть, что тут кровь, чей всплыл образ, над гладью проехав,
Что земли берега – облака ли являются ей?
***
Зима залижет память белой краской,
Зима засыпет пропасти эпох,
Как зев могилы – коллективной, братской –
Так шутит только дьявол или Бог.
Опять всё те же люди ходят в шубах,
Скрыв новшества и мод круговорот,
Там, под полой – живот, в одежд раструбах –
Единство человеческих нагот.
Зима заркасит всё, как стены, белым,
Сравняет, не сравнит – и мир ненов,
Стирая связь веков, как слово bellum,
Как разницу меж модами домов.
Смывая гарь посредством пены мыльной,
Что подтверждает старенький фонарь,
Мир погрузи в стерильный хлад могильный,
Мороз, ударив, рифмы, мысли спарь.
Чтоб намертво примёрзло к слову слово,
Чтоб вторили снежинки звукам струн,
Чтоб этого пространства ледяного
Хватило на как можно больше лун.
Снег обескровлен, девственен, невинен,
Как будто мир уже – ещё – не тот,
Причин и следствий нету и в помине
И не понять – который век и год.
Чтоб сделать вечер странной бледной сказкой,
Остынет колдовское вещество,
Зима покроет время белой краской –
Как не было доныне ничего.
Среди снегов – отчётливее тени,
Их менее прозрачна нагота,
Застыл на миг ход образов, мгновений,
И всё – как раньше, так же, как всегда.
***
Какой загадочный закат
Не всё то солнце что заходит
Он на простынном небосводе
Так небесплодно рыжеват
Какой полезный кислород
Хотя тем менее чем выше
Не всё то воздух чем мы дышим
Не всё то живо что умрёт
О мрак небес таких больших
Таких колодезных как зимы
Как тьма воды неисчислимой
Всё небо в яблоках глазных
Не всё то воды хоть блестят
Зато возьмут да и проглотят
Как воду как на небосводе
Всё больше щурится закат
Не всё то то чем быть должно б
Должно быть впрочем где-то что-то
Зима не в лоб вполоборота
А рябь на водах не озноб
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney