РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВДмитрий Дедюлин
ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ ЛЮБВИ
21-01-2021 : редактор - Алла Горбунова
КРЕЩЕНЬЕ
о Лободы либидо лабуда
о лабухов весёлые горшки
растёт с тобой большая борода
а в ней вращается то шкворень, а то шкив
хрустальных бед задумчивый ответ
вот разобьются – что с тобою так?
и тянется по трапу пистолет
чтоб размозжить замок в пустой барак
а там Иваныч – ясен густ и смел
играет сам с собою в домино
и мажет свой рассудок в этот мел
а после опускает мел в вино
и пьёт его и смотрит на часы –
во тьме барака тёмный циферблат
и тает мел зелёной полосы
той стрелки что спускается во Ад
а там Иваныч – он малину ест
катается как Гоголь в сих шелках
и только сядет петел на насест
как закричит во тьме пустой: «Аллах!»
неявный муэдзин – чей чёрный стон
твоих стихов непознанный Завет
и смотрит Лорелея из окон
и тает свет – печальный чёрный свет
ФЕРОМОНЫ ЧЁРНОГО ИНФЕРНО
жёлтое облупленное жерло грязного унитаза – путь в преисподнюю – там и
смывают сердешных – прямой дорогой в Ад летят они по узкой извилистой
трубе – портал доктора Теполинктуса – они низвергаются прямо
в коричневое озеро и в его кипящей лаве становятся частью вездесущего и
сонного серного пара колеблемого лёгким ночным ветром – подземным
зефиром возносящим его к небесам чтобы Ангелы в Раю почувствовали это
зловоние, чтобы белая борода Пророка встопорщилась, чтобы чёрные
ночные демоны реяли и реяли пронзая своими пиками отставших на пути
праведном, изнемогших и только видящих голубое бесплотное пятно вместо
Небесного Града в мягком дрожащем облаке – мареве усталости и отчаяния
перед низким деревянным порогом который бы даже ребёнок переполз
царапая руками лакированный пол и бия ногами по стенам оклеенным
дешёвыми обоями – белыми цветами и зелёными бабочками летающими
в ночном саду Архангела Гавриила лежащего в беседке и наблюдающего
светильник сжимая в руке запотевшую трубу
* * *
просто ты уже сам книга –
зачем тебе книги?
именно так я себя толкую –
поставлю точку и запятую –
увижу нежные лики бедных сердец –
остальное уже не важно –
в медном огне
сгорает умение речи говорить о нужном –
вертится в чёрном ручье кораблик бумажный –
гнётся сплетённый из проволоки маленький человечек
* * *
можно пойти на курсы верстальщиков!
вёрстка – хорошая вёрстка нужна!
перебирать эти клавиши пальчиками
а за спиною стоит Сатана
тихо идёт он цилиндр придерживая
алая трость в луноликой руке
смотрит как тает Анания с мрежами
тёмный понтон что плывёт по реке
впустит слонов – они всюду исчавкают
эти цветы и кусты и дрова
тихо залезут на памятник с лавками
донный улов посчитают за два
и запоют словно бабы разымисто
не узнавая врагов в чешуе
тихо рамсируя ибиса, ибицу
среди изысканных тёмных пиет
тайные силы рождаются заново
новая радость в слоновьих очах
ты в Петушки а я еду в Иваново
в многоочитый летающий страх
ВОЛШЕБНЫЙ КОКОН
сукконавт кальция принял я чтобы стать одной из этих холодных сук и вот я
на кухне – играю со светом в прятки и вспоминаю как я красил свои пальцы
луковым соком, натирал щёки морковным и помидорным пюре – Флоризель,
о мой милый кюре – я покрывал белым лаком щиты моей вялой тактильности
– зеркала своих лунных ногтей – я обворачивал тело шёлковым платьем и
шёл покачиваясь на каблуках пока серьги звенели танцуя к своей неизбежной
судьбе и падал в неё как в ванную чтобы вынырнуть из неё как русалка вся
облепленная волосами и взглянуть диким горгульим глазом на одинокий
голубой рассвет, на его белое солнце и соцветие радуги чтобы тут же
низвергнуться обратно в эти чёрные водоросли, в эти белые руки холодных
русалок, в этот ад утомлённого тёмного пьяного дна чтобы выйти оттуда
русалкой зелёной и спелой словно яблоко моря и бедного моря блесна –
Щука Сини осталась стеречь голубые барашки а ты сука – ты сука
священного чёрного дня и рассвета позорного рожь в медном поле небесного
сна где несёт острый серп наш любимый Спаситель Христос и мы падаем
в море одежд, в покрывала кроватей, в альковы Огромных и Ласковых Звёзд
– чтоб найти свою суть – эпилог и пролог в этом мраке где играют спектакли
наяды и фавны ночей
* * *
ободрали нашу кожу, сапоги
чертополох и репей, люцерна
страшные густые лопухи
мерзкая скверна
бредём сквозь ил
наблюдая Божьи знаки
я тебя любил
любовью собаки
а ты мне отомстила
сделала меня ничем
смотрю из ила
картонный макет крокодила
плавает за моим плечем
НАД ПРОПАСТЬЮ ВО ЛЖИ
1
вот она — жизнь — танцы на лезвии ножа — когда не остаёшься должен
ни шиша и только листья падая шуршат — только одна душа взлетает в небо
в котором гуси перевелись — ах жить так нелепо — кто знает что такое
жизнь? — кто знает почём эти праздники с их суетой и грамотной ничевой —
и все мы — такие разные — тащимся за пустотой — чтобы успеть
на прощание с повозки её спереть вечное как обещание белое слово «смерть»
2
лекция для глупых малышей
так вот, глупые малыши — «действительность» — это состояние сознания —
«конвенция» в которой мы живём это сон в который погрузили обособленное
стадо — что есть «реальность» — неведомо? — неведомо даже Богу и мы
спрашиваем Его: «что есть реальность, Господи?» — не отвечает —
пожимает плечами: «разве живёт тот, кто ищет смысл жизни, дети Мои?» —
и мы пугаемся своей пустоты, пугаемся своих белых тапок, которые
оставляем возле кровати — хотите — так будьте-нате солнце своё воспевать
встающее на Востоке, смотрящее в эту твердь — ах, жизнь — ты глоток
жестокий, стоящая словно жердь пигалица немая что обнимает бока — кров
ледяного сарая, зелёного мотылька тень на траве зелёной — послушай, ты
разве был? — катится слово со склона — пшеница для молотьбы уже готова
остаться — остаться и печь наш хлеб — прости Семь Голодных Граций —
признаемся, на молотьбе — белые словно абреки в звенящую красоту падают
человеки и их жернова метут
3
в пустой тюрьме рассудка
шагаю, типус, кротко
ах жизнь моя — me-шутка
влюблённая кокотка
весёлая старлетка
считает до пяти
а ты, моя котлетка,
стараешься уйти
меж этих тёмных станций
и пьяных сапогов
ах, жизнь, моя квитанция,
и я всегда готов
по счёту словно дерево
слепое заплатить
ты мне когда-то верила
и щас всё может быть
ЕСТЕСТВЕННЫЙ РАЙ
1.
что бы вам мне сегодня сказать? – «а суть, мои дорогие землекопы,
в повседневном отчуждении от приснопамятной реальности – например, ты
копаешь траншею – а её нет и лопатка твоя пластмассовая – нас поместили
в симулякр жизни – создали искусственные потребности а потом навязали их
нам – заставили их удовлетворять, расплачиваясь жизнью – это колесо белки
– бесконечное колесо негритянской Сансары – все мы негры – пора это
признать – даже те, кто нами правят и в чьих руках какие-то самобытные
ресурсы и (довольно ограниченные) возможности – они тащат на своей шее
тяжёлый жернов власти и тоже заложники судьбы – мы – павшие листья
потерявшие своё дерево, ублюдочные потомки великих отцов, белые негры
танцующие краковяк, мазурку, камаринского и степ на улицах Нью-Йорка и
Вашингтона – бросьте в мою кепку с бон-боном несколько долларов чтобы я
мог продолжить своё бессмысленное существование – чтобы я мог пойти
в блюзовый клуб и нажраться там до зелёных слонов и голубых зябликов,
отречения и потери отчаяния и смотреть на эту полуголую певицу –
разглядывать её ноги и грудь чтобы потом привязаться к кухарке и отодрать
её на грязной кухне там где кастрюли дребезжат а чайник выкипает
на розовом огне вопя своим свистком и выпуская клубы пара»
2.
посмотри на этот Ад –
какой он мягкий!
посмотри на этот Рай –
какой он твёрдый!
нам уже нельзя назад
в Коломяки
там хореи лезут в сад
злые орды
там в огне пустых морей
снег и сало
хочешь в тусклый Эмпирей?
но без жалоб
вознесись и падай в Ад
чёрных сосен
посмотри как этот Сад
Богоносен
3.
смысл в том чтобы идти с открытым забралом навстречу существующему
как воин уворачиваться от копий и мечей
плясать на тонкой струне сознания
и искать свою судьбу –
быть верным ей
потому что она – это ты
в облачении из яхонта и ржавых листьев
на Троне Морей
со скипетром из печального изумруда
СЧАСТЬЕ
дорогие друзья, поговорим о счастье которого нет но которое иногда
приближается к нам как тёмное солнце за портьерой, как тайная милость, как
солнца угасший луч – но счастье нечестивцев и счастье добрых людей
разное, но всё же оно даётся каждому, оно крадётся рядом с нами как вор и
убийца, как тень ждущая жертву свою до рассвета чтобы однажды поразить
нас своим охотничьим ключом и открыть все внутренности как у куклы, как
у бедной и тряпошной крысы – струны запутавшегося механизма – но кто
сыграет на нём – Светлый Призрак Рассвета на арфе, злодей на этом
празднике жизни, тёмный сказитель – кто?
и ты падаешь в белый колодец – ты обёрнутый в саван – куколка нашей
печали – зелёное море Судьбы – а твоё счастье за синими горами,
за сиреневыми расселинами, за горным ключом – счастье приходит
к каждому как блик Божьей Любви к каждой малой твари, к комарам что
дрожат в этом мареве зыбком, к амёбе, к тебе и к осеннему лесу, к зелёному
пню и к моллюску на сумрачном дне – мы все так малы и ужасны и шепчем:
«прости» – любовь – это мудрость немногих – день и ночь что спускаются
к сущему на земле
ANIMA
увы сознанье не изменишь
пустых печальных бедных масс
и это всё – холодный финиш
куда направил твой компас
тугое яблоко крутилось
на блюде где твой лицедей
рассказывал нам что случилось
с моей изгнанницей – моей
душой что там – во тьме, блуждает
холодная как чёрный бриз
и белый иней оседает
как смерть лишённая кулис
она выходит на подмостки
и говорит свой монолог
и топит совесть в этом воске
и уезжает потолок
огромных звёзд – они кемарят
ресницы словно сноп лучей
иную жизнь тебе подарят
и дрозд пернатый и ручей
* * *
и настали совсем бесснежные зимы
как в преддверии Хиросимы
наша душа заметала следы
алым веником
слёзы на счастье
бедный снег словно след и Причастье
стаи зябликов у воды
ЭКЛОГА СТРАШНАЯ
русские книги не возят на Украину – Петя говорил же нам: «ешьте
шоколадные конфеты, запихуйтесь шоколадными конфетами, суйте их
в пихву, под мышки и в задницу, лакомьтесь моими драгоценными
лакомствами и будет вам хорошо!» – но мы отвечали: «Петя, мы хотим
горький рассвет – дешёвое лекарство злополучной обыденности,
праздничные ожидания предоставят нам условия для того чтобы мы
отражались в зеркалах но у нас нет платья, наши ляжки не прикрыты и наш
нос свисает между бёдер как шнобель старого еврея на ярмарке – прости нас,
Петя!» – но Петя не слушал нас – он раздавал направо и налево шоколадные
трюфеля, петушки на палочке, красный мак и ласковые ириски и печальное
солнце восходило в красной стуже похожей на развёрнутое влагалище той
пьяной тёлки которая лежала раздвинув ноги а каждый подходил к ней и
взимал свою дань – дань которую может дать ещё горячее тело былой любви
ДЕРЕВЬЯ
январь, февраль две тыщи двадцать
сегодня кружит Божество
зимы сады, пустых акаций
вполне земное колдовство
когда они протянут сучья
в лесные дебри лабуды
и дети свалены до кучи
войдут в зелёные сады
которые тут почернели
и превратились в перегной
и тихо ангелы запели
под этой каменной луной
вот ветер гонит снов обрывки
и вновь качается ладья –
смесь облаков и той улыбки
что смотрит вниз серпом грозя
мы каемся во дни ристалищ
мы забываем про любовь
но те что ангелами стали
ведут стада своих волков
звезду такую славят Боги
и Ангел нем как Херувим
стоит на каменном пороге
во снах колеблется как дым
и заползает в эти чары
луны и неба, облаков
и в тёмный парк деревьев старых
стоящих ровно и легко
БИПОЛЯРЬЕ
почему я? – я – чёрный отчаянный воронёнок средь белых безумных ворон –
я кусок честного дерьма на белом снегу – я живу в королевстве пустых
зеркал – в королевстве лицемерия где кривляется живой аист стоя на колесе
Джагернаута – а вот и катят эту повозку по улицам нашего города –
по нашим мощённым заросшим травой улочкам – вон вывеска сапожника,
а вон булочник раскинул свои сети, а вон цирюльня где мылят бороды
но на площади поёт Мик Джаггер – он приплясывает на сцене и показывает
фак этому золочённому солнцу, этой отцифрованной цитадели превращённой
в праздничную открытку которую сжигает маэстро Ленин рассматривая
при свете пламени шифрованное послание рабочих и крестьян Малой Азии
пашущих на полях Белого Княжества Литовского открывшего свои фактории
даже на голубой Луне а не только в отдалённых уголках обоюдного космоса
ПЕРЕД СТЕКЛЯННЫМ ПРИЛАВКОМ И ДОРОГОЙ ВИТРИНОЙ
а теперь лекция для самых маленьких коих большинство – ты думаешь что
ты сделал выбор, малыш? – за тебя уже выбрали – тебя уже выбрали –
загрузили в твои отверстия открытые в пряничной школе соответствующий
контент – в масс-медиа, в шоу-бизнесе, в рекламе для разных страт
соответствующий продукт и ты выбираешь именно то что нужно – ты идёшь
по дороге которую расстелили перед тобой маги пустоты – маги призрачной
деревни висящей в воздухе которую изобразил китайский художник – они
покажут тебе «что» и «как надо» – симулякры и алгоритмы – вот отныне
твой удел, и ты думаешь – ты выбрал – как бы не так – выбрали тебя и ты
крутишься снежным волчком в стеклянном шаре – время получать свой
продуктовый пакет, время идти в магазин и выбирать себе игрушку на день
рождения – вот твой удел и твоя единственная возможность – выбрать
именно те подарки внутри которых пыль, пустота – а другого тебе не дано
среди того перечня который написал маркиз Гладиолус когда отправлял тебя
в первый класс слегка пройдясь стамеской по твоей деревянной голове и
убрав клей торчащий из пазов мелкие швы коих составили элегантную
татуировку – то ли бабочку, то ли орла, то ли буйвола плывущих по твоему
лысому черепу и уплывающих в пустоту
РОБОТ
«сначала докажите что вы не робот!» – да как же докажешь? – робот я –
робот и есть – вот моя кнопка связанная с пультом Главного Управления
откуда приходят сигналы разного рода, смотрите как я двигаюсь по улицам,
ощупываю руками витрины, пробую языком пищу, занимаюсь сексом я тоже
вполне механически так что кровать скрипит и стонет а робот подо мной
издаёт звуки описать значение коих невозможно – я живу в своём
пластиковом металлическом мире высокочастотных алгоритмов и множества
программ которые наслаиваются одна на другую и производят фурор в моём
сознании, производят конец света, и вот я снова блуждаю по улицам,
стеклянный, печальный, касаюсь пальцами лиц прохожих, смотрю в их
пустые глаза и шествую дальше к одинокому закату голубой зари и
скорбным Сатурналиям кровавого рассвета – там – где-то в конце света,
в конце жизни там где кровавое солнце заходит за горизонт и опускается
в холодные голубые волны
САД
в сером облаке мы сон связали
милый голем, катимся во тьму
потому что «тихо» нам сказали
и мы прыгнули в зелёную волну
и плывём, легко пугаем крабов
кружимся с зелёным лепестком
выросшего в море баобаба
потому что, голем, не знаком
миг в котором в ропоте расстался
ты с сознаньем и пугаешь нас
кружишься как будто в этом вальсе
что-то есть – скажи мне – этот вальс
это танец что любили греки
Чёрным Ангелам я тихо говорил
поднимая золотые веки
этот сад с любовью я забыл
ЛЕЧЕНИЕ
а теперь поговорим о священном Рае который стал в сатанинские дни наши
западнёй и ловушкой – все священные истины Традиции покрываются
патокой лжи и извращаются, всё лечение для исстрадавшихся душ
становится удавкой на шее – сатанинские дети – эти клерки Луны,
коммивояжёры бронзовой и розовой пули, ласковые и голые големы-ангелы
в халатах, белые лебеди чёрной пустоты переворачивают заповеди и заветы и
превращают их в свою противоположность – верный и богобоязненный зилот
должен умереть в наше время ибо так решили Боги и только сумасшедшие
муслимы взрывают это ёбаный мир ко всем чертям – царство Сатаны – его
ахиллесовы сады со страшными коврами, его пышные хоромы, его кованые
двери из хрусталя и его убогое очко мраморного унитаза и его голубой глаз
смотрящий так внимательно в эту Вселенную – в эту ласковую и
губительную глубокую пустоту
СЕРДЦЕ
но ты мне душу предлагаешь
на кой мне хуй душа твоя?
ты ничего почти не знаешь
и я не знаю ни хуя
и я не знаю – я на шею
Архангела спускаясь вновь
пускаю кровь – его лелею
моя душа, ведь ты со мной?
моя душа, ты омут странный
приют для ряженых святых
и бродят толпы павианов
среди угодий золотых
и там повязанный на шею
сверкает бант – Архангел тих
и только кровь его сумеет
пробраться к сердцу средь твоих
друзей ведь тоже реки, руки
и золотое Ничего
и только сердце – символ муки
и Рая кровь и торжество
* * *
в Харькове снег
я живу во сне
в белом безоблачном сне
сжимаю скрипучий шорох
дебелой жёлтой плюсне
доверься – снег – это белый порох
в котором взрываются наши сердца
играет призрачный клавесин
снег – это Божья живая пыльца
в которой твой Бог один
вместе с тобою – в этом лице
снега который лежит
словно память о белом венце
снегом вовнутрь уложи
всё твоё счастье – твой белый пирог
кто тебе снег испёк?
снег – это совесть и белый творог
снегом бывает Бог
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney