РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВДмитрий Дедюлин
РОБКИЙ ПАПОРОТНИК
22-01-2023 : редактор - Алла Горбунова
* * *
бензиновое дерево растёт – на каждой ветке
по распятию висит – они шатаются на нитках дорогих
а у Христа такое выраженье на лице как будто Он –
ну оперная дива – приветствует своих поклонников во сне
в котором мы живём и празднуем пустые годовщины
окончания разврата и войны в которые мы погружены
зачем-то и так висим на нитке дорогой
и каждый молится о благе и о счастье
а счастье нас обходит стороной и мы наверное его
в лицо ударим чтоб не пренебрегало нами
тусклый вечер опустится на наше «ничего»
распятие сияет и реклама
* * *
сумрачный снег лежал на вершинах деревьев
и они шевелились как будто по ним бегали гномы
гномы которые изгнали эльфов из их светлого царства
и с тех пор живут на деревьях собирая плоды
в дуплах обустраивая уютные жилища
и навязывая весомую темноту окружающему нас царству –
царству незримых людей живущих рядом с нами
но не пересекающихся с нами – параллельные миры
они так часто парят рядом с нами
но мы не замечаем их – мы недоступны им
и их внимательный взор скользит рядом
но мимо и только гномы – весёлые работники лесного труда
иногда прорываются к нам и приносят
то веточку сосны а то катышек смолы а то нарисуют
пёрышками райских птиц немыслимые разводы
на оконном стекле покрытом слоем изморози
но только одно не знают гномы – что там –
в чёрной дыре нашего сознания
что скрывается за тусклыми стёклами
наших чёрных очков и они мельтешат мельтешат
не в силах пробиться сквозь нашу скорлупу
но угадывая наши желания по движению наших губ
по обречённому жесту наших рук
сложенных домиком на набалдашнике высокой трости
что стучит по мостовой а мы идём не знамо куда
и исчезаем там – в дорожной пыли на горизонте
что спрятался за углом нашего магазина
* * *
«избавься от судьбы» – говорила мне гуттаперчевая черепаха
и томно выпрастывала свои лапы из-под панциря
а я ждал мгновений которые явят мне в своей полноте
своё непобедимое могущество и я умилюсь и воспарю
и встану грозный и ужасный как тень
и погрожу своим супостатам пальцем и закачаюсь
и развеюсь как весенний дым лёгкого нежного костерка
и окажусь снова на земле вглядываясь
в лежащие на земле пустые консервные банки
и бормоча себе: «где это я потерял ключи?»
и ища их – хищным коршуном распластываясь над землёй
и не находя их – бедный странник исторгнутый
из глубины ночи и ищущий своё пропитание
по замшелым дорогам заколдованной судьбы
* * *
дьявольское зеркало открытого мира – я стоял перед ним
но оно мне ничего не показывало – только зелёные сопли
у младенца поедающего попкорн и вопли немногочисленных
женщин и стариков наблюдающих как северные рудники
движутся к ним и захватывают пространство их цветущей земли
и они падали на колени и молили Бога проклясть их
потому что только так они могли справиться с этой напастью
но Бог молчал и только одинокие облака двигались по беззвучному
небу и малиновый закат окрасил красным райки их безутешных глаз
* * *
а нашему народу
свободы не видать
к тому же он от роду
не знает благодать
к тому ж он – нечестивец –
из бездны извлечён
и с ним давно простились
кто был им так прощён
как мы бы не простили
как мы бы мост сожгли –
они его любили
и ползали в пыли
они пред ним рыдали
они в любви клялись
потом их всех продали
и все перепились
спасательное солнце
вставало над травой
и лик его червонцем
смеялся над братвой
которая молила
в овраге хлеб испечь
и стал овраг могилой
и вот об этом речь
* * *
на сахарном престоле
не ведают о соли
собаки там гуляют
и хвостиком виляют
туда впадают реки
как в небо – полчаса
и нету человека
а есть небес краса
бумажки с именами
что жили до шести
а после умирали
лети в огонь лети
чтобы остаться в мае
светлейшим существом
мы вас не понимаем
кто знает чем влеком
бумажный человечек
объятый огоньком
* * *
в открытое общество невозможно попасть просто так
мы бьём руками эти двери из мрамора чёрного
а вдруг их откроют и мы проскользнём в глубину
затихшей гробницы и вкусим сельдерей что растёт из гробов
но нет – молчат – стерегут свои тайны неживые существа
и клубятся в молчаньи под куполом полым
чтобы выйти из нор и застать нас врасплох
чтобы мы превратились в чертополох и росли по обочинам трактов
забывая про песни что скитаются где-то во тьме
МАНИАКАЛЬНЫЙ САДОВНИК В ОСЕННЕМ САДУ
народ поставлен перед выбором – либо религия либо опиум
это ощущается им как возможность заняться чем-то полезным –
погрузиться в нирвану, прийти на приём к бодхисатве,
вытащить рыбку из пруда – но дни наши утекают
и народ печалится погружаясь в синие облака тумана
и спускаясь на дно глинистого котлована где стоят
три куклы простирающие к нам руки и говорящие:
«мама» и народ потреплет их по щеке, даст им конфетку
а сам опустится на дно котлована, вытащит бутылку водки
разольёт по стаканам и запоёт песню о своей лихой судьбе
и о чёрном вороне кружащем над головами
своих жертв пока тихий садовник в саду подстригает кусты
а осеннее солнце кружится в небесах
ненавязчиво глядя сквозь облака
и преследуя всего лишь одну цель
накормить своих присных отборными плодами спелой осени
* * *
царь самураев направил свои войска к монахам
совершающим чайную церемонию
как чаинки кружили воины вокруг голубого смерча
возникшего внезапно в чистом поле васильков и росы
и полегли навеки
царь самураев сидел на престоле
и недовольно двинув левым усом
он отдал приказ гейшам соблазнить монахов
как лепестки розы разлетелись гейши от дуновения ветра
и упали в чистом море
чтобы стать дочерьми морских богов
тогда царь двинул бровью и послал морской флот к монахам
так как лужайка где они сидели превратилась
в морской остров
но корабли стали струйками пара, кучевыми облаками
и вознеслись к небесам
тогда царь самураев сам отправился к монахам
он сел перед ними на корточки и поклонился им
и они с поклоном протянули ему чашку чаю
и он произнёс благодарственные молитвы
и ласково поманив монахов рукой указал им путь
клубящийся в синеве небес и уводящий
его и монахов за пределы Вселенной
БЕЛЫЙ СНЕГ ШЁЛ НАД ПЕТЕРБУРГОМ
я – мраморный ангел Петрограда смотрел на людей покупающих молочную колбасу
и таял от смеха – лимбы загорались и гасли словно слепая лампочка
в подъезде одного учёного живущего под крышей и несущего в авоське
пакет с селёдкой, триста грамм сахара и два куска чёрного хлеба
а люди с молочной колбасой таяли на скользком льду
и зажигались гирлянды новогодних огней а Иван Иванович
скользил к Глафире Петровне и предлагал ей руку и сердце
а она отворачивалась смущалась и что-то лепетала на беглом английском
ФИНН
я не поверил в эти звуки – помчался спьяну вглубь науки
и в темноте рыдал – потом ко мне пришли подруги
и в пустоте хватал я их за маленькие руки и так нашёл портал
куда ушёл – стекались дети под знаменем войны
а я скорблю о человеке что вышел в свои сны
и там свою Наину встретил – мы тоже влюблены
косноязычны – любим трепет тобой опалены
идём – волочим свои цепи – последние длины
неимоверной – мы скучаем – в распятья погружён
художником в небо увлекаем – землёю поражён
сидит он за воскресным чаем забвения лишён
но вот вдруг вышло слово «птица» – вонзилось в небеса
и трепет внял самоубийце – спустилась вниз краса
лесов, полей, мелькали лица, звучали голоса
а он сидел – кивал на стержень и пряжу свою ткал
но не был он уже тем прежним и знание искал
он был как голос у разлуки и тайная печаль
но мы пожмём друг другу руки – пускай слова кричат
о нашей боли невозможной – о нашем ведовстве
но путь архангельский проложен и тонет день в листве
* * *
продолжение телепередачи «Вечерний Швейк» –
у нас в школе был парень – у него раза три было сотрясение мозга
он даже был отличником и хорошистом
он падал на колени и рисовал мелом на полу
математические уравнения за что его часто
ругала уборщица Нюра но он не обращал
на неё внимания – аккуратно собирал свой ранец
и шёл домой засовывая варежки в рукава пальто
его пальто колебалось и било полами по сапогам –
резиновым сапогам которым не были страшны грязь и лужи
и которые он носил во всякую погоду
* * *
надень Бриони и сиди в вагоне
как будто жизнь-красавица течёт
и простирается на каменном перроне –
тебе здесь нравится и нравится ещё
рассвету белому и каменной деснице
что опускается на плечи палача
тебе наверное на празднике родиться
предрешено где вдаль течёт печаль
впадая в небо с солью голубою,
обманщица, признанием лечи
прикосновением и той одной любовью –
и мир сгорает в пламени свечи
* * *
иволги живут возле Волги – они шастают там на ветках деревьев
и умолкают в особенно шумный и ненастный вечер
а так они словно соловьи сидят и выводят свои рулады
на радость уснувшему люду – уснувшему от своих печалей горестей
и забот и проснувшемуся в новой стране где железное солнце
катится по оловянному небосводу и два шатких шатуна
ходят и ходят пугая округу а иволги поют поют не зная слов любви
а железное солнце катится и жизнь продолжается в полной невозможности
умереть и тем пополнить ряды павших но и в полной
невозможности отражать эти поблёкшие небеса
наполненные песнями нашей поблёкшей любви к земному роду
памятником вставшим на горизонте и закрывающим от нас
живое солнце спрятавшееся в алой туче и иногда пускающее луч
на нашу грешную землю
* * *
летальная работа в Польше – я вам такое предложу
чего вы знать уже не знали но вы скакали на коне
он деревянный был а вы махали шашкой
и были словно на горе – весь мир обозревали вы
и плакали навзрыд от боли которой вы болели почему-то
но вы не знали ничего и помахавши шашкой удалялись
из комнаты и конь гудел под вами
и вы распятым всадником стремились на небеса
зимой похолодали рассветы наши и закат печальный
тихонько опускался словно фильм заканчивался
и немые титры бежали по обугленной доске
* * *
«мёртвые сраму не имут – возьми их себе за труд
ведь они уже не здесь – танцуют этот танец, пьют эту смесь,
развлекаются как могут, спускаются в нижний бар
что ты застыл ей-богу? выключи свет своих задних фар
и спускайся к нам – поговорим о житье-бытье – о том что мое и уже не мое
как бы тебя заставить с нами выпить? развеяться на ветру?
а хочешь – пошли с нами в Египет? если не пойдёшь – я умру
что ты сидишь такой сонный и не внимаешь вину
надень скорее кальсоны и будем тонуть
в этом мутном омуте который родила наша страна
что ты ходишь по комнате? всё равно тебе не видна
в этом зеркале «Рай для роботов» – неизданная книга Сальвадора Дали
не ходи больше по комнате – видишь твои книги все в пыли
а забирайся в Антверпен с Маргаритою –
в Антверпен твоего сердца там где ты построил дом
и не ходи ты с бейсбольной битою за своею тенью» – так сказал мне он
и растаял во мраке в который сгустилась тень
а я пошёл к «Бродячей собаке» и там сидел в пустоте
потому что есть места – они нами скомканы но всё же живут
только не ходи больше по комнате – а не то останешься тут…
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney