РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВНиколай Мех
Сказки Юб-тауна
24-01-2007
Провайдерша
В Юб-тауне, как в любом нормальном городе, есть нормальная сеть. И заведует ею Провайдер - грустная женщина в пиджаке из ковра и с выгодно пересвеченной фотографией в паспорте. Сидит она за прилавком и вся сеть через нее произрастает. Подходите вы иной раз к прилавку с намерением пополнить Лицевой Счет, и адресуетесь к ней таким образом: "Э-э-э-э-э...". Или: "А-а-а-а...". А то и даже: "Мым!". В зависимости от обстановки. А женщина-провайдер поворачивается к вам и глубоководным голосом спрашивает: "Желаете счет пополнить?". И тотчас всплывает у нее на лице улыбка, будто оглушенный крокодил. "Да-с, - отвечаете вы, например, - имею такое намерение". "Тогда вам придется обождать", - сообщает Провайдер и теряет вас из поля зрения. Что вам остается в таком случае делать? Только и остается, что взять рекламный проспектик и пристроиться к очереди. Но очереди как таковой вы не видите, только стоят мужики гурьбой. "Кто тут последний?" - спрашиваете вы в некотором замешательстве. А тут, представьте себе, я сам вам и отвечаю: "Я последний!". Да еще и бровью нервно дергаю. Встаете вы тихонько рядышком и от нечего делать начинаете подсматривать, как Провайдер работает с другими клиентами. А работает он, надо сказать, виртуозно.
Вот подходит сержант Губнов. Штаны у него в клеточку, куртка "пилот" с опушкой. На колове - как будто конь нагадил. В армии сержант больше не служит, занимается бизнесом. С Провайдером у них получается короткий разговор:
- Женщина, подключите меня!
- Это не ко мне, это к Серверу.
- А вы кто?
- Я Провайдер.
И сержант уходит. На его место заступает следующий - мой сосед, известный бард-металлист Павел Блюэ. В его песнях столько неподдельного ужаса существования, пишет журнал "Музыкал" о Павле, - чего стоят одни строки: "Мы проснулись в дремоте эпох/У дверей незнакомых сельпо". Попав на большую сцену, Павел немножко подкорректировал свою фамилию, чтобы его не путали с Павлом Буре. Так с помощью телесно-орфографического фитнеса певец Блюэ стал мистером Блюзом. И вон он стоит у прилавка, небритый, слегка поддатый, и клонится к Провайдеру:
- Добрый день! Вас приветствует радио Рио-де-Жанейро! Не были бы вы столь любезны выписать мне карту любого номинала!
- А это вы Павел Блюэ?
- Нет. Меня зовут Блюз.
И Павел уходит, обволакиваемый встречными женщинами в лучах утреннего солнца. Вслед за ним выступает учитель истории Чикагин.
- Мне, - говорит, - подключите план Икс.
- Это порнография, сцены насилия и язык, да?
- Да-с... И такая формулировочка возможна...
- Это вам, мужчина, в телевизионный отдел. Я не подключаю.
И историк удаляется, нечетко вписываясь в дверь.
Наконец подходит моя очередь.
- Я тебя слушаю, юноша, - в пляжном ключе произносит Провайдер.
- Мне, - говорю, - карту самого наиминимальнейшего номинала выпишите.
- Это, - отвечает, - вам как мининимум в сто рублей встанет.
- Самое то, - киваю, и якобы случайно моя реплика совпадает с названием скабрезной газеты, которую Провайдер, как мне сказали, тайно под прилавком почитывает. Сейчас, думаю, спросит, как это, мол, вы догадались о моих секретных пристрастиях? Однако вместо этого меня атакуют с тыла:
- Бумагу принес?
- Нет, - признаюсь, - забыл. - И прыщик колупаю.
- А голову ты дома не забыл?
- Нет, - свидетельствую, - не забыл.
- Ладно, щас придумаем что-нибудь.
На минуту она погружается под прилавок, шурудит руками, я слышу звук разрываемой газеты, затем ее голова вновь появляется на поверхности. Переругивается в очереди молодой планктон.
- Значит, так, теперь нам с тобой нужно все оформить. Говори свой лОгин.
- Давайте, - говорю, - по буквам, а то слово сложное.
- Да нет, я в латыни не сильна, так что выкладывай как есть.
Ну, я прядь откинул, воззрился на потолок, руки в карманы сунул и практически декламирую:
- Логин мой - фаллен ангел.
Эффекта никакого. Корябает там что-то на своем газетном обрывке. Потом такая:
- Пароль ваш.
Тут я смутился.
- Знаете, - говорю, - это точно по буквам надо. Еще и цифры есть. Вы ни за что не разберете!
А она знай свое гнет:
- Да не понимаю я этих ваших закорючек!
И вдруг меня осенило:
- Давайте, - кричу, - я сам напишу! - И с такими словами перегибаюсь через прилавок, чтобы бумажку взять. А Провайдер хвать ее в кулак и на стуле отъезжает:
- Нельзя, мужчина. Конфиденциальная же информация, должны понимать. Диктуйте пароль.
Делать нечего, наклонился я прямо к ее уху и стеснительно так шепчу:
- Пиздос тыща девятьсот восемьдесят четыре, - а потом резко выпрямляюсь и нормальным голосом уточняю:
- Первая "пи", потом "зет", третья "доу"... Дальше цифрами.
- Восемнадцать лет есть? - интересуется Провайдер.
- Двадцать два! - практически ору я.
"Пиздос..." - слышу за спиной. Оборачиваюсь - вижу: мужик стоит, дышит тяжело, рожа недобрая. "Чего, - говорит, - уставился? Не стыдно? Мать не знает небось! А, что с вас взять...".
Ну ничего, немножко осталось. Секретный код осталось получить. Смотрю, Провайдерша задумалась, ручка у нее кляксу пустила.
- Ваш секретный код, - говорит...
И тут по радио пускают рекламу нашей сети. "Звоните нам! - кричит диктор. - Наш телефон...". И в этом месте вступает развеселый хор под музыку Павла Блюза. "Семь семь семь, набери меня!" - поют мальчики. "Семь семь семь, буду вся твоя!" - продолжают девочки. "Семь еще, - поют все вместе, - только раз и все!". Провайдер промакивает глаза платком, закапывает валидол и что-то пишет, приговаривая: "Вот Пашенька... Вот молодчина. Ну, Бог помочь...".
- Сто рублей с вас! - это уже мне.
В общем, выхожу я из магазина, разворачиваю эту подтирку газетную, и читаю поверх разгаданного кроссворда: "Интернет-Карта. Серия... Номер... Выдана Фаллен Ангелу. Пароль: пиздос1984. Секретный код (подчеркнуто): 7777777". И слоган: "ОПЛОЧЕНО". Вот такие дела.
Трансляция и процессинг
Перед Новым годом в нашем городе, то есть в Юб-тауне, царит страшный переполох. Все что-то ищут. Шныряют туда-сюда. Ощущаются мощные потоки воздуха. На широких улицах возникает какое-то спортивное напряжение. Те, кто посещал секцию дзю-до, непроизвольно группируются, чтобы в случае внезапной атаки упасть на руки; неспортивные люди, наоборот, обмякают, и с обреченным видом ждут толчка. В конце концов они поскальзываются на обледенелом поребрике и шмякаются оземь, при этом страшно ударяясь головой. Дзюдоисты в таких случаях отворачиваются: неприятное зрелище. Супермаркеты пронизаны долгими, подчас недобрыми взглядами столь высокого вольтажа, что в проходах между полками с бухлом образуется как бы незримый третий рельс - не наступи!
Вам наверняка известен пошлый термин "раздевающий взгляд". Так, якобы, смотрят сексуально озабоченные мужчины на заведомо недоступных им женщин. Попав в зону действия такого взгляда, женщина моментально осознает себя голой (или в одних трусах - зависит от времени года). Кстати сказать, далеко не все торопятся покинуть эту зону, а многие даже приживаются и остаются в ней навсегда... Но сейчас речь о другом. Представьте себе, что есть еще одна разновидность взгляда с подобным энергетическим действием - куда более опасная. Настолько опасная, что все вышеописанные извращения в сравнении с ней кажутся детскими шалостями. Назовем это явление - распивающий взгляд.
Упаси вас Господь оказаться в его магнитном поле, сулящем каждому гибельное оцепенение, зеленое остеклененение, шипучее разжижение со жгучим извержением...
Вполне возможно, вы хотели бы узнать, откуда этот взгляд берется. Все очень просто.
Предположим, мы с вами идем по Юб-тауну. До Нового года остаются считанные часы. Супермаркеты вот-вот закроются. Вы заскакиваете в первую попавшуюся дверь под вывеской "Продукты", выжимающей последние киловатты из подпольного генератора. Перед вами открывается затоптанный зал. В магазине тепло. Вы выдыхаете жалкое облачко пара. По торговой площади вдоль алкогольных рядов движутся мужчины с тележками. Они сосредоточенно сканируют этикетки и мысленно отбраковывают бутылки одну за другой, вырабатывая при этом длинную словесную цепочку из повторяющихся умозаключений, связанных между собою матерным пунктиром. "Не пробовал... - думает мужчина. - Говно... Говно... Дорогая, сволочь... Пробовал... Говно...". Короче, полная аналогия с процессом трансляции генетического материала в животной клетке, только вместо азотистых оснований РНК здесь фигурируют группы напитков - вино, водка, абсент, попсент и так далее. Транслировав очередную этикетку, мужчина переводит взгляд на следующую... Распивающий взгляд! Да, это и есть та самая страшная сила - малоизученная, плохо поддающаяся описанию даже с помощью передовых теорий... А вот проверить ее эффект как раз очень просто. Но учите, что ваша память сохранит лишь первые наносекунды эксперимента. Готовы?
Выберите какого-нибудь покупателя. Двигайтесь рядом с ним по параллельному проходу. Как только вы установите его интервал трансляции, забегите вперед на несколько позиций. И в тот момент, когда он, по вашим расчетам, должен будет поравняться с вами, быстро снимите бутылку с полки. Вам предстанет его лицо. Ваше тело обернется тяжелым цилиндром. Подошвы сольются в донышко, плечи обтекут и скруглятся, торс сузится, шею опоясает резьба. Голова наполнится неизбежностью поворота, вы почувствуете себя одновременно бассейном и ныряльщиком, топью и утопающим. А потом вдруг снова окажетесь на двух ногах перед полкой с выпивоном. Где-то сбоку загремит тележка, и вялый мужской голос произнесет: "Не пробовал... По виду говно...". В руке у вас обнаружится, скажем, бутылка текилы с пластмассовой крышкой, выполненной в форме сомбреро. Вот это и называется "распивающий взгляд". Вы оплачиваете текилу, пихаете тару в карман и выскакиваете на свежий воздух. Просто так стоять холодно, поэтому вы плететесь по неопределенному маршруту, на ходу вспоминая редкие и изысканные телефонные номера жителей Юб-тауна.
Малы-ы-ыш!
В Юб-тауне есть один малыш, фамилия у него Виноградов. Такая ничем не примечательная фамилия, но никакого другого обращения для него не почему-то не придумали. То ли дело Ватсон, Ру или Запчасть. Или Рэл, например. Или Паук, опять же. А вот Гуманоида взять, скажем. Но речь сейчас не о них. Мы видим: идет Виноградов по улице, и летят у него из кулака обертки всевозможные, бычки, лузга подсолнечная, пыль из-под его гриндерсов взметывается и очень, надо сказать, не скоро оседает. Волочит Виноградов подтяжки, запнется о бордюр, сплюнет, зубом цыкнет и дальше прет. А тут вдруг, представьте себе, канализацию прорвало и прямо посреди дороги лужа дымится. А мы, значит, возле лужи сидим и по ней кораблики пускаем. Такие маленькие дурачки, палками гоняем свои оригами, смотрим, как их речка-вонючка несет, а потом этими же руками в рот. И вот мне Дениска-пиписка кричит: "Осторожно, айсберг!". Ну, я по всем правилам совершаю маневр. То есть, тянусь к своему кораблику палкой, и так стараюсь, чтобы по возможности в гумна не вступить. Зацепился наконец за борт, улучил минутку, смотрю - а Дениски уже нет. Только стоит передо мной карлик какой-то, прямо в гумне стоит. И вокруг него дымы, вонь, змеи ворочаются, осьминог из люка идет. Опускаю глаза, и вижу - погиб мой кораблик. Торчит только труба из-под гриндерса. Оказывается, этот гад змеистый мне все судно разбомбил. Ну, думаю, мерзавец, сейчас покажу тебе. Встаю такой, и собрался уже ему как следует по животу дать, но тут что-то на меня накатило, какая-то тревога, будто сейчас в дневник замечание налепят, и я бросился через лужу куда глаза глядят, все валенки загваздал, ничем их не отчистить, дома будет скандал, хоть на улице ночуй. Но пришел все-таки, получил десять оплеух и спать улегся.
Просыпаюсь - кругом Америка. Потом пригляделся - нет, ни хрена, все по-старому, в школу собирайся. Мама мне кричит с кухни: "Вставай немедленно! Опоздаешь!". А я такой: "Да это не критично!". К тому времени мне уже исполнилось шестнадцать лет и я по-разному мог выразиться. В школе - одно, а дома - совсем другое. Главное не перепуать. Как-то раз перепутал. Ах, да что ж это я все ухожу от сути!.. В общем, дело было так. Шли мы после уроков с Куром и Гуманоидом через футбольное поле и прохожих шокировали - то в снег упадем, то закричим что-нибудь страшным голосом, или я Гуманоиду в глаз неожиданно заеду, а Кур ему сзади поддаст. В общем, прикалывались. И до того мы разошлись, что просто сил нет. И вот на середине поля попадается нам малыш. Ясное дело, пропустить его просто так мы не могли. Кур ко мне поворачивается и говорит: "Смотри, кто идет!". Гуманоид что-то снова клюв раскрыл и голову назад по-своему запрокинул, поэтому малыша проморгал. А между тем он из нас был самый скромный и если прикалывался, то только хором. Правда, иногда случался конфуз: все уже замолкли, а Гуманоид фразу заканчивает, и тут его необъяснимый страх берет. Жертвы эту его трусоватость, конечно, чувствовали и потому никто в городе Гуманоида особенно не боялся. Так вот, решили мы с Куром его малость потренировать - к тому же малыш, видим, уже шаг замедлил и с дорожки норовит сойти. "Гумма, - говорю, - тявкни!". "А? Чего?" - отвечает. Потом заметил малыша, помялся, на нас с Куром глянул, да как закричит: "Малы-ы-ы-ыш!". И снова к нам поворачивается, дескать, как я, а! Соло! А мы молчим. Гуманоид забеспокоился. "Чего?" - говорит. А малыш такой подходит к нему и пынц в живот головой. "Ты че, спрашивает, совсем опупел? Какой я тебе малыш?!". Гуманоид стал его посылать и так и эдак, и руками замахал: "Да ты сам опупел! Козел!" - орет, но видно уже, что он в панике. Малыш тем временем его обошел пару раз и встал поперек дорожки, подбоченясь. "Ты в какой школе учишься?" - спрашивает. "В пятой! - дерзко отвечает Гуманоид. - А тебе какое дело?". Мы с Куром выходим и говорим: "Виноград, да ладно, отпусти его, он не знал". "Это ж Гуманоид!" - вставляет Кур и заискивающе малышу подмигивает. Попали на Виноградова. А он, гад, с тех пор и не вырос совсем. Виноград смотрит на Гуманоида и такой ему говорит: "Ну-ка толкни меня!". А тот уже и снежок слепил, и соплю пустил, стоит, на солнце щурится, зов других галактик ему нисходит. Виноградов как даст по снежку своей ручонкой и снова такой: "Толкни меня!". Гуманоид сперва не понял, а потом к нам обернулся и спрашивает: "Толкать?". Мы такие: "Толкай!". Кур на левую ногу упор взял, чтоб сразу дернуть, я кимоно одергиваю, меч поправляю, а сам на склон смотрю - прикидываю, как малыши, хорошо ли карабкаются, или они больше по горизонтали приспособлены... Тут Гуманоид взял и толкнул Виноградова. Вернее, не то чтобы он его толкнул, а скорее легонько так в плечо пхнул. Виноградов чуть-чуть покачнулся, вернулся в исходную позицию и сообщает: "А теперь проси прощения!". Я даже меч уронил. "Чего?". "Проси, - говорит, - прощения!". Тоненьким своим голоском Гуманоиду говорит. "Да ты же сам попросил..." - Гуманоид глазами захлопал, сейчас заплачет. А этот знай верещит: "Прощения проси!". Вдруг разбежался, нагнулся, и прямо Гуманоиду в пузо целит. Я, ребята, не выдержал. "Рви, Гумма!" - ору, оседлал меч, как швабру, и припустил к ближайшему склону, а пацаны за мной. "Сто-о-о-ой!" - слышу; это Виноградов нам вслед пищит. Но догнать нас, он, конечно, не мог. Я специально обернулся и увидел, как он сделал два шага и провалился в снег. С кромки котлована мы показали ему факи. И Гуманоид тоже показал. Но очень неопределенно - хрен поймешь, то ли фак, то ли просто ладошкой машет. А Виноградов даже через десять лет ни на миллиметр не вырос!
Дискач
Все знают, что в пятой школе дискачи, однозначно, лучшие. И поэтому туда прет весь бомонд не только из окрестных районов, но даже из соседних населенных пунктов. Подъезжают ребята из Королева, мелькают пацаны из Мытищ, концентрируются жители поселка Первомайский. Ситуация создается электрическая, воздух стоит прокопченный, мат раздается громоподобный. Возле здания школы фигурирует привязанный к дереву белый конь с пышным хвостом, раскрашенным на манер павлиньего и утяжеленным рэпперской атрибутикой. Рядом ручкается с представителями локальной хип-хоп-культуры всадник по имени Ватсон, всем известный наркобарон и король речитатива. На нем десантная куртка, широкие штаны "Фиш" cо спущенными подтяжками, ботинки "Кэт", во внутреннем кармане куртки тюбик клея "Момент", в рукаве маленький котенок, которого Ватсон подобрал по дороге на дискач - он очень любит животных и на подобные мероприятия обязательно носит с собой, как его девушка выражается, "когтисто-пушистое существо". Когда существа достигают сознательного возраста, Ватсон выпускает их на волю, так что все бездомные коты знают Ватсона и относятся к нему с большим уважением, в частности, подходят потереться об ногу, а от других сразу стремаются.
Помимо перечисленных шмоток, наркобарон носит бейсболку, в рэпперских кругах часто именуемую "легендарной", и, надо сказать, не без оснований - козырек бейсболки сплошь исклацан кольцами, а каждый мало-мальски подкованный в вопросах символики рэппер знает, что означают кольца на козырьке; но если вы по какой-то причине этого не знаете, или, может быть, вы просто металлист, сообщаем: число колец соответствует числу женщин, с которыми был близок обладатель бейсболки. Ватсон, по подсчетам его современников, имел практически всех школьниц в одиннадцатой параллели и останавливаться на этом не намерен. Он - крутой рэппер. Об этом явственно свидетельствуют его прикид, конь и котенок. Это также готовы подтвердить все животные Юб-тауна, где он проживает, и где в данный момент разворачивается хип-хоп тусовка. Наконец, для придания образу эпохальной значимости и в подкрепление зведного статуса, а также просто из хулиганства отметим, что аборигены Юб-тауна покрывают телефонные столбы надписями на своем диалекте: "Ватсон - круой реппер" или просто "Ватсон - круто". Как видите, сомнения тут совершенно не уместны. Нелепы. Вот Ватсон ведет мяч по школьному двору. Вот он общается с группой потребителей оксибутирата натрия. Вот он расстегивает свою десантную куртку и погружает нос во внутренний карман. "Ватсон пыхает", - восхищается молодежь. Вот он подносит ко рту рукав что-то туда говорит. "Ватсон котенка греет", - умиляется молодежь.
Дискач в пятой школе - самое яркое событие в жизни рэпперской общественности Юб-тауна. Во время дискача можно запросто подцепить какое-нибудь пушистое существо (кроме ватсоновской девки, естественно). Не зря на следующий день, когда состыковываются на баскетбольной площадке команды для игры в квадрат, козырьки молодых чикагобуллов блещут новыми кольцами.
Квадрат
Когда-то была очень модная игра - квадрат. Правила простые. Дети встают на площадке, то ли баскетбольной, то ли волейбольной, в общем, физкультурной, и лупят мяч друг другу, каждый в своей четвертинке, если два касания, то сразу все, очко. Шесть очков - вылетаешь. Тот, кто выиграл, получает шкурку. Шкуркой можно снимать очки себе и окружающим. Я получил шкурку всего один раз, да и то смухлевал, обделал ботанов, запудрил им мозги, будто бы если забил головой в аут, то сразу до свидания. Конечно, это не так, но ботаны поверили.
Квадрат был настолько популярен, что вечером на школьный корт сходились все мальчики и мальчиковые девочки нашего трехчастного города. Первая часть - хрущевки: тащатся, завязывая шнурки, умельцы подвалов. Вторая часть - кирпичные высотки: катят на великах комарики-переростки. Третья часть - древние дома с потолками под два пятьдесят, оттуда идут братья-карлики, их стерегись, это братва, настоящие бандиты, в будущем тюрьма, тюрьма, в квартире у них темным-темно, они не играют, только контролируют процесс и самым нахальным дают лося. Дать лося - нанести удар по ляжке. Не дай бог попасть в карлика мячом - потом бежать придется через весь город, ух, только встанешь отдышаться, подумаешь, ну, спасся, а он, карлик, возьмет да и вырастет прямо перед тобой, схватит за ремень и скажет: "Еще раз такое будет, побью без стыда!".
Несмотря на страх получить лося, назавтра мы все равно приходили. Квадратная лихорадка. Поскольку играть можно только вчетвером, первыми по клеточкам становились уважаемые личности: самый крутой рэппер, его слуга, ребята из футбольного клуба, за ними играли наркоманы, а ты сидел поодаль, ждал очереди навылет. Тебя делали довольно быстро, после чего можно было спокойно идти доделывать уроки, так как второй круг начинался уже заполночь, к тому же там совсем другие правила: выходят взрослые, плещут пивом, берут на поле баб - даже наркоманы держатся от них подальше и наблюдают игру из окна.
Квадрат забыли моментально, как будто в один вечер весь город сговорился тебя бросить. Прихожу играть, ковыряю растительность в асфальте - нет никого! Да что же это такое? Нет и все. Сволочи, сидят по домам, небось, смотрят на меня, ну точно, вон у подоконника толкаются братья, теснятся, а младший сопливец орет в фортку: "Эй, дурак, иди отсюда!".
Льет дождь, у края площадки стоят карлики, мокрые бейсболки, кольца на козырьке. "Ну чего вам?" - кричу. Молчат. Позади скрипит рамой наркоман. "Чего, чего смотрите?" - спрашиваю. Даю пас, грязный мяч, поди слови! Прочесал стометровку, оборачиваюсь - стоят, роботы, не двигаются, мяч закатился в центр квадрата. Разметка поросла травой, время ночь. Где-то в старых домах бьют часы, трескается потолок, с высотки летит колокольный звон, на крыше в черкотне антенн вырисовывается силуэт, и - что бы вы думали? - летит, летит!
Дом №13
В доме №13, что у самого леса, где-то до середины девяностых вместо первого этажа была булочная. Этажи росли прямо от теплой маковой булочной. Тут ни жильцов тебе, ни графинов, ни скатертей - только полки с мягкими свежими батонами кирпичами и круглыми, за прилавком толстая продавщица, исключающая всякие крошки и вообще любые мелочи на полу. С большим удовольствием собирала она монеты с блюдечка. Очень боязно было расплачиваться с ней бумажкой, потому что продавщица страшно не любила отдавать медяки. "Мелочь есть?" - жадно спрашивала она, присоединив кассу к животу, большая исключительно плотная с теплыми булками за спиной. Приходилось охлопывать карманы, почти всегда обнаруживались рублики и копейки, раньше вроде даже и не заметные, прорисовывались, давили попу. Услышав позвякиванье, продавщица подавалась вперед, и, как только брякалась мелочь на блюдечко, мигом втягивала ее к себе в кассу. Врать было бесполезно. "Я же слышу, звенит", - говорила она, нависая над маленьким покупателем. В булочной продавалась жевательная резинка с кофейным вкусом производства фабрики "Рот фронт", говенная альтернатива Wrigley's. Стоила какую-то чепуху. У меня эта чепуха всегда имелась в кармане, правда тратить ее на социалистическую жвачку было, конечно, сущей глупостью, поскольку в таком случае я лишался и вкладышей, и пузырей, а взамен получал только дурацкий кофейный вкус, к тому же очень быстро вытесняемый заводской каучуковой основой. Но однажды я все-таки решил купить. Не то чтобы попробовать - и так понятно, что фигня - а просто для смеха. Шел я из подвального клуба восточных единоборств, неся пропотевшее кимоно в бабском рюкзаке, осмеянном старшими товарищами, и по дороге резко завернул в булочную. Старшие товарищи двинулись дальше под снегом, а я оказался в теплом помещении с крупными и среднеразмерными предметами. В бездвижности булок ворочалась продавщица. "Дайте жвачку "Рот фронт", - произнес я, протягивая продавщице десятку. Мелочи у меня в этот раз не оказалось, честно. Вопреки моим ожиданиям, она не стала задавать свой коронный вопрос, а вместо этого сказала: "Ходите, как жвачные животные, а потом вам эта резинка все пломбы повыдирает". "Не повыдирает", - ответил я, слегка пришибленный с бабским рюкзаком. У меня за спиной была доска "Уголок покупателя", дверь и сугробы, а у нее - стеллажи с редкими остывшими батонами. К вечеру хлебобулочные изделия равномерно распределялись по квартирам дома №13. Жильцы закармливали продавщицу мелочью до отвала. Она не могла меня убить. Я был самураем и, ко всему, бессмертным. "Спасибо", - сказал я, выхватив у нее из рук "Рот фронт", и все-таки немного трусовато газанул к выходу. "А сдача?" - заорала она мне вслед. Фу, какой позор. Это ужасно, возвращаться к прилавку, где ты только что оставил крупную купюру. "И побежал", - заулыбалась продавщица. Зубы у нее были железные. Полный рот железных зубов. Чтобы разгрызать медные монеты. Я сгреб сдачу и теперь уже как настоящий стойкий самурай медленно попятился к двери, срезая мечом обертки с трофейной жвачки и время от времени отгоняя духи павших покупателей. Через месяц булочную закрыли, лестницу оторвали, теплое помещение залепили кирпичом. Продавщицу замуровали прямо на рабочем месте. Жильцы очнулись от гипноза и стали посещать соседний супермаркет. Но по ночам гигантский призрак с выдвигающимся животом навещает самых верных своих жрецов, клацая медными зубами и требуя мелочи. Жрецы ухмыляются и клацают зубами в ответ. Такой у них условный знак.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney