РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВСветлана Копылова
с интонациями Раневской
26-01-2011 : редактор - Женя Риц
* * *
врач, умирая,
фиксирует симптомы:
сначала у меня остановилось сердце…
………………………….
И Пушкин падает…
что – невероятно
* * *
когда-нибудь это растает
потекут храмы
заплачут здания администраций
потеряют очертания каштановые улицы
осядут в лужах больницы
всё будет карамельное, тянущееся
только трамваи останутся летать по рельсам
и солнечная звезда сверху останется радоваться
а жизнь – железо а жизнь всё сразу
рельса больница трамвайное сердце
* * *
… ну типа музыка как в титанике и я такой:) на яхте:)
вожделенное царство из голливудской сказки
а ну-ка! Жена-Красавица и Конь-В-Придачу,
минуточку!.. улыбнитесь-вас-снимает-скрытая-камера!
ну как я под лупой вас!.. в диссертацию. в больницу. к стравинскому.
ваше дело уже, товарищ корейко,
совсекретно кудаследует, руки-за-спину.
соловки. колыма. тюрьма-да-сума.
… сейчас как вылетит птичка! – а потом –
можете себе жить дальше.
печать на полцарства.
печаль на лице красавицы-
марьи, американская
мечта каждого дурака-
ивана
* * *
мы с тобой
в капсуле
окованы снаружи и внутри прижаты друг к другу
в оранжевой капсуле
сердце бьётся
снятся
то верблюды, то коровы
стаями
и пожары
верблюды спокойные и отрешённые
а коровы мятежные, тревожные
несутся, воображая, будто они олени или лани…
* * *
Чёрный Кремль
чёрный мавзолей
сначала у меня забрали шею
затем забрали руки
но по ту сторону
справа налево
такая же балетная девочка
вскидывает ресницы, ножки, юбки
танцует…
весёлая
та же героиня
с голосом Тортиллы
с интонацией Раневской
* * *
это уже моя кожа
шёлковая. цветы дешёвые
астры фиолетового цвета
ворд красным подчёркивает
голубой и розовый
зачем-то. летят белые
сажа трогает
пальцы липкие серые
ухмыляется кто-то
кремовые. на торте розочки. вы-
ше оранжевое заражённое
небо. хиросима и господь в обмороке
голубое небо смотрит в голубую воду
* * *
штормит как перед стихом
в то утро
тревожное белое
когда ты уходил
я родился – такой вот –
в широких штанах
с голым торсом
длинноволосый
поминутно плачу
и не могу найти себя в квартире
в то утро
тревожное белое
когда ты ушла
я родился
с тонким голосом –
что кара божья –
слабыми плечами
и сильными пальцами
кто я?
в то утро
тревожное белое
когда вы исчезли
мы всех смешали своих скрестили заново
отодвинули горы крыши
что там? нарастал тревожный белый день
* * *
в опустелых парках
белые пионеры (наталья ключарёва)
Смелым шагом
Вперёд
Шагаю
С каждым шагом
С меня
Спадают
Так и чувствую
Как спадают
Па-да-ют
От-ле-та-ют
Оковы
Социализма.
в подворотнях толпятся пяти-
этажки
на фасадах лыбится
пусть-всегда-будет-солнце
такие кривые,
господи, в витринах,
такие кривые-кривые
рожицы и ножки – Это
Мы
Пионеры
Наизнанку
Вывернутые
и как смерть белые
бумажные папье-маше
готовые – как и раньше – к чему-то страшному
* * *
поговорили с птицами
поговорили с овцами
что вы делаете с нашими
отрубленными головами?
охотятся, черти
а в небе укрыться негде
а небо снаружи холодное
а летать на самом деле больно
а ходить на пуантах больно
завитки разглаживать
перья разлетелись
напугали, черти
о чём же, о чём они мечтают
отрубая наши головы
как вам живётся, птицы?
как вам живётся, овцы?
подножье горы укрытие
вершина горы мишень
расти, расти, расти
и ступать на вершины пуантами в перьях
и падать
и головы отлетают
птицы боятся пули
овцы боятся рук
* * *
дайте же сказать!
здесь ни души
их положили на квадратное,
в асфальте и прошлись трактором
и не жива и не мертва
свалка. копошится.
чего-то части, забытые
в рассеянности
(я не о россии, я о них
ростки. ростки. но мало силы
(ценности снести в темницы, не взгляни! и не спроси!
(а волосы наматывать на пальцы… не смеяться
ростки. газонокосилки.
трактор в поле дыр-дыр-дыр
трын-трава и кирпичи
ну, говори же, не молчи!
Не молчи! Ну! Не молчи!
Я говорю
Прости!
Прости!
Прости!
и Бога нет
одни глупости
(а волосы все выпали
взрывы взрыли поле
лапами прошлись своими, дыр-дыр-дыр
(один за всех
а все ушли, ушли, не слышали
(а там все лысые
а там вместо души,
смотри – водка
там, где душа – скомкано, сжёвано
жалкое
жалко
но искорки! но огоньки!..
пожарные машины
по ми-ру
сирены воют, воют, воют…
лысые лишь раскрывают рты
им хорошо, как рыбы, ы, ы, ы
затушили
(ни души…
* * *
Знаки внедорожные
Мистическое своенравие
Ночь выдалась…
ночь выдала
ночь сдала
выжатые тексты
от бреда и от знаков
влажные повязки на высоких лбах
зашторенная спальня в настоящем считается конечной станцией
одежда заперта на ключ
затем чтобы не выбежать обратно
с обнажённых плечиков
татуировки стирались просто пальцами
с обнажённых плечиков…
ты как рассвет выдалась…
на рассвете знаки по капле вытекли
рассвет выдался…
рассвет встретился вспотевшим
лихорадочным
на рассвете числа раскачивались на верёвочках
на рассвете буквы шли на расстрел
ночь выдалась жестокой
* * *
за каждым ясным смыслом скрывается улыбка будды (или кого ещё)
будто с буддой мы (или с кем ещё)
разворачиваем фантики, конфеты,
думаем, что шоколадки, карамельки,
а там совсем, совсем, совсем
другое
сеем, всходим, се(е)м и жалеем
я всё чётче
а меня всё дальше
вглубь материка (но континент небесный)
смотри, сибирь становится действительно сибирью
рассеян(н)о, всход. сем.
осознаю
сей узел
вижу ясно
и ещё яснее
(с обёрток будда слизывает мои слёзы)
* * *
топорными рифмами
сняли морщинную пенку, двое-
верие, в одном глазу бельмо, в другом полено
колдовство пиара, в телевизоре
насмешка, смешки динамиков и отражений
мне подмигнуло фото
знак? не расшифровывая,
сую его в грудной кармашек,
на застёжку, на замочек,
потайное, с кодами,
не вскрыть, не выломать
не растревожив сердце,
к сердцу, спинка к спинке,
спите, спите…
* * *
срывал эвкалиптовые листья
катился с горки перекати-полем
выставлял колючки кактус, потом репейник
обнаружил позвоночник
стал муравьём
обезьянкой, облачком, простынкой, которую стирала мулатка в речке
подошёл опасно близко к берегу
(… в животе он был Айболитом…)
А потом его съел крокодил
* * *
чернее ленты
с трауром ещё печальнее
ночь
девочки с чёрными бантами
чёрным знаменем
проехало по голове
громовое знамение
кашлянём дружно в самый торжественный момент
прорвёмся
из форточки пахнет светлым днём
а если смешать старинные звёзды-гвозди
с люминесцентной пылью
и вынуть сердца…
сердца, нанизанные как груши
на меридиан
… наш полюс переливался оттуда
первобытно светило
* * *
какая-то часть меня
всегда отмороженная
там кто-то скребётся и стонет внутри
пусти… пусти!..
я не могу услышать
но нахожу время от времени
красные нитки на шоссе, на листьях, на шеях
какая-то часть меня
всегда пустая
непроглядная, оглушительная
я не могу почувствовать
но время от времени обнаруживаю
что прохожу сквозь стены, сквозь лица, сквозь крики
не старайся – не зацепиться
часть меня постоянно лишняя
не дышит, не ждёт, мешает
неразрешимая тишина
видимо, подтверждение того, что это во мне забыли
когда делали операцию по превращению в человека
* * *
Я говорю на русском языке
Я черчу на асфальтовых плитах полоски
здесь обойти
небеса взмывают и дышат
норовят смыться
но заканчиваются здесь
на земле, в лужах, у нас под ногами
не обойти
я рисую на асфальте зебры
здесь идти
Дорогу пешеходам!
я пишу
я слежу
пристально
расшифровываю цифры
я разговариваю на русском языке
* * *
нежномедная кантилена эхом расходится
когда трубы начинают играть прозрачно и плавно
это не к добру
это туда…
когда…
все медиаторы сработали вовремя
волны волей-неволей по абсолютным законам
эхо расходится через все медиа
в другие
обман зрения и слуха
* * *
Вселенские боли, вечно в позиции родов, не отделится одно от другого
изнутри и снаружи больно
и выходит не как рыба скользкий гладкий и обтекаемой формы
а прямыми углами, заточенными лезвиями, остроконечными шпилями, жалами, клыками, когтями и с заведенным мотором которому вечно не хватает бензина…
вот и не выйдет
тот кричит, этот грохочет и чеканит нестройным хором
Ур-ра, впе-рёд, ногами, ногами, ногами, левой, правой!
неужели родится мёртвый!?
О-ох, как больно…
культурно оформить роды не удаётся
доктор, доктор…
вот бы – чин чином – нажали кнопку – выехал, и – бах! взорвался, как в фильмах приканчивают такие машины
Кто твой отец, ребёнок?
Неужели мужчина?..
* * *
… а я сидела у окна
в кофейне
шёл дождь. так тепло
уютно со-
зер-цать струйки воды
на стекле бестолково
выбирающие себе путь
приносили ещё и ещё
я улыбалась в ответ
я точно знаю что ты смертельно мёрзнешь
что отморожены лицо, уши и почти все пальцы
и хочется уже не двигаться
и какие-то случайные слова
летевшие к тебе так долго
ты просто пропускаешь
не различая
вьюга
мороз
треснувшая кожа
слова
как же вы не видите
седые волосы
глубокие морщины
уже всё прошло
ничего больше не надо
приносят горячий кофе
как-то… учтиво
стыдно
за то что на улице гроза
* * *
Царевна теперь
без шкурки
голая
в воздушном платье
Но ей не холодно
ей всё равно
она смотрит в себя
держится за собственное сердце
слушает его ритм
и согласно этому ритму
пишет свой долгий
остывающий блюз
………………
А глаза у неё – янтарные!
………………
Её золотая шкурка
ушла с аукциона
за бешеные деньги
* * *
образцы снега девяностого года
две тысячи первого года
покрова, опоздавшего на тысячи
метели, вскружившей…
головы, взоры и нечто такое рядом
что наводит… это же расщёлкнутые семечки, а подсолнухи
цельные и солнечные выше
не будите, ветры, их головы!
нам подходит
нам к лицу как платье из шёлка
возбуждающее и щекочущее
состояние полного одиночества
абсолютного одиночества
ты, как снег, образец звездопада
девятого
заархивирована, занесена в источники, защищена от вирусов
ждёшь
своей очереди
… лавины, незакрашенные просторы и льдины
отрезавшие, разъединившие…
земли
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney