РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВРоксолана Гулинская
в тёмном-тёмном лесу
31-01-2021 : редактор - Евгений Паламарчук
***
в темном - темном лесу был высокий - высокий дом. в нем жил старый ворчливый дед, продавал африканский ром. он любил поливать цветы, и играть по ночам в бильярд. ненавидел таких, как ты. ненавидел таких, как я.
на балконе держал мольберт, телевизор, и голубей. этот старый ворчливый дед
в девяностых лечил людей. был женат и снимал жилье в самом центре, где шик и блеск, и весь город писал о нем, пока дедушка не исчез.
в темном - темном лесу погляди - ка: обычный день. брат на брата не точит зуб, а мамаши не бьют детей, и ничья не прольется кровь, и не нужно вводить наркоз. и повсюду царит любовь, никому не разбили нос, и не нужен ни МРТ ни УЗИ, ни "еще разряд", и не нужен второй пинцет, и не нужен седьмой медбрат,
и нет запаха белизны, от которой свербит в носу. и по дому не бродят сны,
и никто не несется в суд.
дед Иван - просто дед Иван, самый обыкновенный дед. он спокойно кладет в карман руку, и там не скальпель, нет.
что угодно: брелок, ключи, леденцы, зажигалка, чек. он смеется, поет, ворчит,
и пьет кофе, как человек.
в темном - темном лесу был высокий - высокий дом. в нем жил старый счастливый дед, продавал африканский ром. по ночам разводил костер, жарил хека и сладкий лук. забывал своих медсестер, но писал им пять раз в году.
во дворе, представляешь - сад! пусть зимой и не очень желт...
дед Иван снова любит спать. снова любит смотреть ток - шоу.
***
***
ненавижу всю эту ерунду
эту ласковую себя, от природы тонкую
что ревет в плечо Есенину, едет в горы и
любит дождь размашистый, ветер северный
пятьдесят оттенков осенней зелени.
ненавижу себя - от природы дикую
что ни слово - сразу "не подходи ко мне"
и валить, как старый солдат в отставке
делать бургеры на полставки
ненавижу себя - от природы тихую
что не пишет первой, что любит пригород
что включает попсу девяностых, в окно таращится
и плетется к пепельнице злой ящерицей.
ненавижу себя - от природы разную
что, найдя врагов, потихоньку дразнит их
что влюбляется с осторожностью древних киллеров
понимаешь, так веселей проигрывать.
ненавижу себя - от природы слабую
пусть я бью с ноги, путь могу и матом крыть
но потом я приду домой, как всегда осенняя
и уткнусь в большое плечо Есенина.
***
***
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу уже где - то полсотни лет. календарь постоянно врет. тот, кто верил в него - погиб. он людей превращает в лед, а дома обращает в пыль. нет ни времени, ни границ. пустота. и в ней я и ты.
ты идешь и не смотришь вниз
опасаешься высоты.
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу, испугавшись чужих примет, начитавшись чужих невзгод, и нажравшись чужих потерь. я бегу и который год не могу подойти к тебе. это слишком дурацкий квест "ты умрешь, но пока беги".
напиши мне хоть смс, знаешь, длинное, о любви.
чтоб забыть что вокруг туман, чтоб развидеть страну чуть чуть. чтоб подумать, что где то там будет все так, как я хочу. говорят, что любовь слепа.
как тошнит от таких речей. я несу ее на руках, хотя ей не помочь ничем. снег хрустит, заметает путь, режет кожу морская соль. когда я тебя догоню
растворишься ли ты, как сон?
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу. зацени же, каков момент.. как в "бой с тенью" но в триста раз круче, ибо здесь я и ты. я расту и пишу рассказ, в нем политика и коты. и щепотка вселенских бед, гнев бальзаковского огня. я надеюсь на хеппиэнд. он, наверное, на меня.
я расту, то есть каждый день моя память меняет стиль. даже самый жестокий зверь с бесконечным запасом сил был когда то малыш, и я, что прочла не один роман, вывожу из себя ребят так, что те валят по домам. видишь, всюду горят мосты. просто так. чтоб теплей спалось. я бегу за тобой, но ты жжешь асфальт, хотя мог бы мост.
в белом - белом снегу чей то красный кровавый след. это я за тобой бегу, уже где то полсотни лет. сколько там этих городов, отсидеться в чужих домах.. ты ведь тоже не был готов, но всю жизнь проведешь в бегах
от себя самого, как лис. чтоб стезя не оборвалась
мы бежим и не смотрим вниз. только б, господи, не упасть.
-
человек человеку - бог, мир, война, города, стихи. он - журавль и серый волк.
не смотри на меня.
беги.
***
***
никого не любил из них, не берег,
не жалел, не радовал по утрам
в каждом доме, Зоряна, живет свой Бог
в моем сердце лишь ты одна
и когда я выгнал тебя на декабрьский жаркий снег
ты несла чемодан и плакала, как дитя
я, наверное, выгнал Бога. скажи - ка смех:
говорить с другими, верить в тебя.
и когда я строил из себя короля - царя
думал что умнее тебя, что намного тебя главнее
я, наверное, не знал что могу тебя потерять
ты поймала машину цвета хаки, что потемнее
и асфальт дрожал, и желтели листья, и гнил металл
и болело все: слова, голова и время.
***
***
в тихом омуте, в сером омуте, в совершенно обычном городе, мы не встретим друг друга, дороти. не сломаем друг другу жизнь. ты в ту сторону - я в ту сторону, мы разделим планету поровну
ты, как я, одиноким вороном
я, как ты, походя на рысь
ты - морями, а я - морозами, острыми, как бумага, грозами, ты научишься плыть по воздуху
я - терпеть, когда льется кровь.
ты - туманами, я - оврагами. в этом мире для одинаковых, слушать плач из приморских раковин
разбивать то губу, то бровь
в тихом омуте, в сером омуте, я любил бы тебя, как родину
но ты тоже боишься, дороти
пропасть без вести на войне.
что я выберу не ту сторону
что однажды мне станет все равно
я - проспектами, ты - озерами
развернувшись спиной к спине.
в тихом омуте, в сером омуте, мы не встретимся в темной комнате,
мы чужие друг другу, дороти
это, в общем то, не беда.
ты - степями, а я - пустынями
кто то должен сказать «прости меня»
пусть за нас это скажут синие
опустевшие города.
умирать на тигровой пристани
жить от винстона и до винстона
мы же сильные, мы же выстоим,
ты сама и я тоже сам.
ты - закатами, я - рассветами
колдовать, чтоб случилось лето и
чтобы нас никогда не предали
наши руки, шаги, глаза
рисовать как попало радугу, танцевать на песке гранатовом, под ногами дорога ватная
ну какое теперь «держись»..
в тихом омуте, в сером омуте, в совершенно обычном городе
мы не встретим друг друга, дороти.
не сломаем друг другу жизнь.
***
***
глупая моя девочка
раненый лебедь мой
злые кошачьи стрелочки
серая юбка в пол
шрам на запястье тоненький
будто медвежий след
мокнут глаза зеленые
стынет в печи обед
Познань звенит бутылками
где то гремит трамвай
что же ты плачешь, милая
в длинные рукава
в окнах узоры сложные
нарисовал мороз.
я за тебя, хорошую,
любому сломаю нос.
***
***
говорят что у стен есть уши, говорят у людей есть души,
говорят нужно быть послушным, и настойчивым тоже - быть.
ты несчастен, ты бьешь тревогу
злюка, выскочка, недотрога
крепнут руки, темнеет память
что ты хочешь, чувак, войны?
говорят, что на этом фетиш, говорят виноват - ответишь
а ты бегаешь, ты не веришь
а ты видишь кто виноват
все плохие, везде обман лишь,
в магазине товар вчерашний
а во власти сидят не наши
и повсюду галимый блат
век плохой или век хороший
а ты плачешь, грустишь о прошлом
мол повсюду одно и то же
вот вернуть бы лихой июль!
чем еще оправдать наш гнев, брат?
поисками угла и хлеба?
или странами, где ты не был
или временем, где был юн?
обвиним, может, дом, маршрутки
папу с мамой, созвездья, шутки
школу, санкции, насекомых
хлам в кладовке, и шум в окне?
что еще тебе помешало?
стрессы, сроки, язык, держава?
люди, цены, весь земной шар, а?
свей мой зеркальце, дай ответ.
***
***
представляешь, в ее доме по ночам оживают вещи
письма пишут себя кому то, а потом истекают кровью
чайник варит ей чай на травах, закипает до жутких трещин
всюду запахи: порох, листья, масло, жгучий индийский кофе
занавески летят на север, вечно им не сидится в клетке
книги жрут все свои страницы, превратившись в злых насекомых
комп включает себя, визжит и удаляет из папки "лето"
фотографии, для которых склеились миллион знакомых
телефон - интроверт и сволочь, тихо бьется башкой об стену
стулья, как пауки, тихонько бродят вдоль раскаленной пыли
и с балкона цветы кричат им что вот вот перережут вены
что им тесно и одиноко, что о них все опять забыли.
шкаф решил в себе разобраться, выбросил чемодан былого
вся посуда разбилась насмерть, вся вода утекла в трубу
сгорел заживо свет в прихожей, понедельник ушел из дома
значит, где то через неделю его пьяным найдут в снегу.
Соня встанет с утра, как викинг
с металлическими глазами
и попрется поставить чайник
и захочет включить компьютер
но весь чай уже кто то выпил
и весь дом уже чем - то занят
сдохли книги и хризантемы
и стоит тишина повсюду.
***
***
слава богу, - говорю - слава богу я вам не интересен
не подписан на РИА, не пафосный мальчик из соцсетей, не смотрю тв, плюс ненавижу суши, кальян, касплей
но чтоб вас забыть - мне придется дожить до пенсии.
слава богу - говорю - что вы четыреста раз не здесь, изучаете космополитен, танцуете в нижнем белье в гостиной
и не знаете, что
причиняете вред мужчинам
тем, что вы в этом мире элементарно есть.
слава богу - говорю - мне не придется за вас бороться, не придется, представьте
стареть у вас на глазах
пусть я буду кто угодно: поэт, нищеброд и монстр, что застрял в своем болотце, и не планирует вылезать
только слава богу, - говорю - что мне от вас ничего не надо, теперь даже будучи пьяным в стельку - не вспомню вас, но
знали б вы, как жестоко ждать ваших писем.
вы знали. правда?
вы все знали. и не ответили мне ни разу.
***
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney