РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЮлия Закаблуковская
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ОДУВАН[ь]ЧИК
01-02-2023 : редактор - Юлия Тишковская
***
...11, 12, 13.
это вам не раз, два, три,
но на венок не хватит.
хорошо, что я не пошла лесом.
и полем я тоже не пошла.
мама всегда говорила про спасение,
а папа молчал про свободу.
у нас был старый мотоцикл «Урал» —
как в фильмах про войну,
только без люльки.
мы ездили на нем с дачи домой —
папа впереди за кривым рулем,
а мама позади на волнистом «стуле» —
я крепко обнимала папу,
мама прижимала меня к себе.
наверное, это и было счастье,
хотя полукруглая разделительная ручка
больно впивалась.
было темно.
но я смотрела и смотрела на этот свет —
желтый, конусом,
по наезженной уплывающей земле
между раем и раем.
меня два дня как нет.
я — четырнадцатый одуван[ь]чик.
но на венок все равно не хватает.
***
так и делаются стихи —
из гробов, грибов и снежинки.
везде — стихи,
везде — гробы.
и дырки от глаз, там,
где все это было —
это мои немые ночи
перемалываются.
а оса в небесах
повисла снежинкой над полем.
этой весной я не пойду,
я не пойду за сморчками.
мама.
***
«не умирай, не умирай, лети, играй»
какие вы милые люди
как смешно тянете наверх
свои руки усталые
каждому по мандаринке каждому
по марту положи в портфель
да по апрелю
и чтобы яблоня-конь под окном
чтоб за оврагом поле
а в поле небо
а в небе я
а если уж так не случилось
с первого розового раза —
вернись
сядь на место
и мы снова споем тебе хором
«не умирай, не умирай, лети, давай»
...
стукнула стамеска
взвизгнула машинка
защемило сердце
больше ничего
на мосту солдатик
на траве солдатик
катится суббота
я хочу салат
***
когда я так смеюсь —
я исчезаю вся, совсем.
ничем я долетаю
до ванкуверских детей
десятой, стодвадцатой,
предпоследней —
я становлюсь той девочкой,
ласкающей свинью
у светофора в полдень
в четверг, зимой.
или самой заласканной свиньей,
ее непереваренным зерном,
нулем.
когда я так смеюсь —
я заглушаю вой.
я так смеюсь?
я засмеюсь.
***
мне снились цыганские дети
и синяя лошадь.
нет-нет — не индиго, не пьяная,
а синяя, будто с мороза,
с морозной глубокой реки.
и лошадь была в ней
не лошадью,
а белою рыбой —
огромной свободной
смеющейся
рыбиной-рыбой.
и грязные пяточки мальчиков
и черные локоны девочек
скользили по брюху блестящему
звенящего белого мира.
***
птица-синица
подвешенный медведь
накрыть тебя
или накрыться
землицей-небылицей
печень — твоя
печеные яблочки — мои
а дальний угол
загажен
словами-сливами
пионы-пионеры умерли
остались только эти двое
сладкий малыш, психопатка
овсянка на сливочном масле,
салфетка
тиковый стол и тиковый стул
Лида и Саша солЮт огурчики.
***
Дéбора говорит,
что не надо уже трагедий,
хватит.
в моде — гётевская радость.
хорошо, Дéбора, хорошо.
я решительно и радостно иду
по Авиационному переулку —
в метрах ста впереди меня
темный силуэт,
позади — никого.
и вот, допустим,
я сейчас внезапно умираю.
просто — бац и упала —
вот здесь, на этом белом
притоптанном снегу
(на самом деле —
на черном льду, но это неважно).
почти полночь —
и, может быть,
никто уже больше не пройдет,
или пройдет, но все равно пройдет.
и я тут к утру возьмусь,
превращусь в скульптуру.
поднимут меня,
а я — скульптура —
забытый шедевр Родена,
Камиллы Клодель,
Микеланджело, Бранкузи,
Эрнста Неизвестного...
кого еще ты помнишь?
(об этом надо подумать —
это важно).
но как хорошо и радостно,
что сейчас не лето,
а то бы мухи, грязь
и никакой точной формы,
никакого искусства.
значит, для абсолютного счастья
важен навык красивого художественного падения.
вот! теперь у меня есть дело!
как это хорошо и радостно,
Дéбора.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney