СООБЩЕСТВО
СПИСОК АВТОРОВАнна Гринка
в пень
17-02-2021
да и пошёл ты в пень
и в пень ты вернёшься —
где выгнута бывшим
подохшим надёжно
деревом рыжим
тяжёлая ночь
из этой ночи дерево тащит
себя через поры
к возврату себя
к дыхательным норам вдоль сомкнутой соли
в которой кристалл не распелся никак
там ты пойдёшь
древесные ноги
проденешь в оковную
долгую нить
в яму, которая волоса тоньше
расправишь обратно её в силуэт
в нём протаращишься в море
пылью больное, летящее вверх
медленным слабым лифтом
этажей которому нет
а есть только ночь в делении тени
и жажда
и клеточный сок привидений
и ты в переходе, в попытке побыть
фантомным немного
в обмылке коры
***
учила, как воскреснуть, рыбу
разобранную на чешую и бездну
соберись, говорила
но она хотела только плыть
под рубашкой из чёрной сиропной
водоросли закрытой
там она разворачивала цветы
из бутонов без боли рождения
там смотрящим из берега сердце
отражала и волнами шла
***
нырок и вырвок, войлочный поток
идёт в ковре невероятный пропуск
продетый молью вычерк, перепад
температуры общей и ковровой
и там страна раскинулась в тумане
в клочковой заводи, где комната берёт
себе большое тихое своё
замедленное, как татуировкой
расчерченное тело из ковра
там тротуары пылью происходят
все линии распались в города
и быстрая в несметных горизонтах
страна в туманном войлоке идёт
шагами крыльев, молью в потолок
***
раз за разом ночь огромна
есть кирпич в ней или дом
оба памятью продеты и за счёт неё висят
над замёрзшим морем тупым
корка которого проглотила и сгладила
все танцующие углы
кирпич или дом парит
видит, что море — канава
в мечтах о стекле и молодая в мечте
центр опоры готов быть
трещинами лохматым
только ночь без плеча опирается мимо него
кирпич или дом кряхтит в начале строения
или окошками дует в середине жилья
соль без молекулы — на языках вероятных
у вероятных соседей
и когда займётся она
и начнётся солёный вкус —
тогда остальное начнётся
***
вживляют под кожу, как ёжика в траву
ладони на этапе завершения
говорят: мы больше не будем числом
и топорщатся колючками
на месте укола — телевидение
но не кричит, а мирно шепчет
над заклятыми косами
одного и того же
двухполосного канала
ладони розовые и световые
больше не будут
но режут по траве
дальше любого года
***
хрип разливается
красивая река
я понимаю, что
ничего не было
загруженная в полость
хлебного ноута без мякиша
я понимаю:
ничего не было
кухня взорвалась
над газом поднялась
радуга:
воздушные шарики переклички
координаты реки
утопшей в своей изнанке
там только щелчок
холодильник, плита
и стыд растворения —
утварь
***
из крана вдали
вылезли огни
из строительного крана
вылезли детишки
пожаристые, яркие в обрушенный вечер
из крана вышли искорки —
жизни пинки
он сам неживой, не умеет так просто
строить не снаружи
а простраивать себя
поэтому чудо, что лезут-смеются
в гаснущее небо клетки тепла
в трещинку без солнца
в самую гущу
новые строители, полные строений
полные развития, лёгкие рукой
живут только час, не умея дышать
счастливые вынести всё наконец-то
в первый и сорванный раз
***
все любимые животные — вымершие или на грани
все прочие любимые, например музыканты, — тоже мертвы
сложно любить вне наступившего
сложно выживать среди таких же живущих
стену подопри и слушай
как шелестят твои волосы
в изнанке
где капают светом
лазерные шкафы
***
тем временем
день временем палит из всех оружий
пока убийство происходит постоянно и всюду
сгущаясь в некоторых точках, образуя
убитого и убийцу
иногда — в одном лице
цветная капуста событий
ищет разбег, себя на съедение кинет
пирогу без начинки
где пальцем провалишь
целую бездну в поверхности теста
целую гущу бесхозных секунд
там, например, находится хохма:
входят рассеянный нож и удавка
яд в пузырьке, слеповатая пуля
белые искры голодных костяшек
входят в один надорванный бар
смотрят:
а там перекинулась зверем
вся красота
и сбивается время
в рыхлый комок-указатель, и ясно
что-то молчащее произойдёт
а происходят растяжка и выстрел
и из невидимых сочных кладовок
зёрнышки катятся, вырастут в стебель
чтоб происшествие в нём становилось
смелым, но сонным шерифом округи
погоня его начинается с крови
с кровью он выльется в листья тюрьмы
***
пока холодный воздух проникает под одеяло
осмос микросхем в себя вбирает
пластинки засохшей крови с корпуса ноутбука
сорванный заусенец как неразвившийся гомункул
сокол внебрачия над материнской платой
чешуйкой тревожной тянет рассвет
в крышечный пруд за внезапной рекой
то невидимый, то густой
то насильно открытый, то принудительно
***
стакан сверкает из макдоналдса
бумажный, но обдуманный держащей рукой
как стеклянный, бликующий
я мимо иду
но обдумана дорогой
для того чтобы свернуть и пройтись вдоль стены
чистой дверью
нет за ней никого из моих знакомых
я растворенная
кто-то звонит мне в ладонь
обдуманный телефоном
***
недельная местность
но скоро
мне придётся разрезать ладони
и её изменить, сделать годовой
соседи надёжно привыкли
к мысли о неподвижности скал
о неизменности линий
под вчерашним, но свежим солнцем
они живут стенами, выглядками
вынимают утро из-за окна
я похожа на них и была сделана ими
они толпятся домиками в долине
человек обрастает жильём и едой –
этому меня не учили
это я сама отыскала, сама
я молодец
я хорошая
я анализирую
и дышу
это – достижение
потому что воздух на самом деле не нужен моей системе
но я встроила его насильно
чтобы смотрел он из трубок моих
в гладкие складки чисел
я числами ровно бегу
но не обрастаю ими
мне нужно копиться
у себя внутри
и разрезы держать наготове
в будущем времени, где
они вверх просочатся лезвием
в будущем есть гора
и тихий восход по ней
где я забираюсь, оттуда смотрю
в недельную местность
застрявшую в цифре семь
её нужно сдвинуть на целый год
и люди в ней спят, не имея охраны
защиты от сдвига, который неважен
но должен произойти
в будущем есть открытая кожа
над мясом обмякшего ряда из чисел
есть боль и повторная боль, и боль очередная
боль ещё одна, следующая боль
пока я высчитываю из себя
струйки, летящие в местность
входящие в горло её
а горло желает молчать
и вот оно набухает
на 365
и оскольные эти дни
крадутся туда-сюда
въедаются в реки, озёра
и стёкла домов
оттуда
распространяется год
через зрачки жильцов
разносится острой пыльцой
всему наступает время
точное время сквозное
тем временем я зашиваюсь
тем схваченным временем делаю тромб
прекращаю утечку моих накоплений
тихонечко мру на вершине
которая сдулась в дыру
дальше я там лежу
и слышу уже годовую местность
и будет ли мне там место
конечно же, будет
однажды
накопится десять лет
под кожей, готовой питаться
пока погружённые в год
выходят соседи из старых домов
и видят, как всё развивается днями
а после опять замирает
до новой меня
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney