РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Марианна Ионова

всякое дыхание

17-02-2016 : редактор - Женя Риц





***

всякое дыхание – одно
голоса, сошедшие на дно
и глаза, сошедшие на дно
и глаза, зашедшие
голосасасшедшие
сшедшие вотще
и вообще
не дано давно
и тем не менее
вот пути трамвайные спасения
мы сошли
вошли в калитку
Светлый
вот проезд:
дома дома
Таня тоже дома


* * *

как глаза твои раны закрыты
как окна квартир
изнутри заколоченных светом
если мне не подняться
я с крыши спущусь
по трубе
я стучусь
лбом стучусь
и годами стучусь
и я чую
что скоро совсем говорить научусь
и меня ты не скроешь
и с кровью не смоешь
только ухо приложишь
а там я стучусь
ты к закрытым глазам моим ухо приложишь
а мы там несемся
и смеемся
кипим и журчим
и вот-вот уже горлом прорвемся


* * *

там, вниз по течению,
если идти вдоль берега,
все превращается в то,
что оно есть и чем было
поражение в поражение
правда в правду
весна в весну
голод в голод
сиянье в сиянье
мужчина в другого мужчину
не остается чем было
а превращается в это
течет и меняется в сторону
самого себя
мера мера
сила сила
подробность подробность
выбор выбор
земля земля
только ты можешь освободить меня
от знания чем оно будет
во что превратится когда
превратится в себя самое
отведи меня вверх по течению
там, вверх по течению,
все становится тем чем не было
не было и не будет
не превращается в это
а становится только становится
ведь огромная разница между
превращением и становлением
тебе ль не знать этой разницы
неисследимой разницы
вечное становление
вечное становление


огонь-лепесток

сквозь огонь
и огонь сквозь меня
я не вижу следов


очищай меня малым огнем
чистоты

посыпая золой
засыпая золой
просыпаюсь тобой

твоим малым огнем
исчезающе малым огнем

лепестком


мертвый заяц – Йозефу Бойсу

на остывших коленях твоих
мне все так же тепло
но клонится к земле соскользнув мое ухо
слышит рваное
топот и плач
кто их гонит как зайцев?
пыль пот и искры их бега на шубке моей
помнишь были мы живы
тогда я тебя лишь и слышал
и лишь я тебя слышал
ты слышишь ли Йозеф меня?
соль сотри с моих лап
прах с ушей отряхни моих
влей в них высокогорный
мед
войлок поглубже заткни


неправильные цветы

красные стебли
зеленые лепестки
а корни
корни бесцветные
как вынутый изнутри звук
в почве моей им светло
их спросят
они отвечают да
они знают нас лучше
чем знает наш самый надежный страх
нас пробуждают
неправильные цвета
нас разрывают
неправильные углы
…мы срывали и ели неправильные цветы
нас поймают брат мой
нас вычислят
по зеленой пыльце
но мы еще успеваем уйти сквозь почву
где на глубине глубин
от света смешно
и страшно как днем
подниматься по стеблям
вырастая
в собственной неправоте


соль

...Или пища – лишь пища,
жизнь – жизнь.
Округляются губы для боли,
произносят,
приносят
соль.
Просоли мою жизнь,
только не до кости.
Просоли мою жизнь,
чтобы выступил сладкий налет.
Чтобы кожа свернулась,
вернулась,
но только другой.
Жизнь – лишь кожа.
Просоли мою кровь,
чтобы я,
после крови,
вернулась.
Просоли мою землю,
чтобы я не ступала на землю.
Можно сладкой и белой,
да, сладкой и белой,
и крупной.
Чтобы я,
после соли,
вернулась другой.


* * *

земля не бывает одна
как рука где одна там вторая
ладонью ладонь накрывает
а другая ладонь не нужна

нет сестер у земли
в небо ушли

нет у земли супруга
вода его увела

нет у земли детей
поле ее погорело

есть земля у земли

как обнимет
так сразу слезу отдает
как отхлынет
так камнем подарит

то затужит
то туже затянет

и все-то друг другу цветет
и все-то не остывает

а одна никогда не бывает


***

я обещаю себе иметь память райскую
синица пикирует ниоткуда на палец
во дворах пахнет землей и краской
трамвай пускается в свой нитевидный танец

поутру все выходят за Царством
буддистский монах из такси
в «Медицинскую книгу»
дети — из «Медицинской книги»
негр в пыли надрезает ножом язык
но кого ни спроси
кто же признается какому он служит мигу
и ни капельки кровяной ни перышка ни слезы

время не уронило
но между деревьев там
белые света клавиши а за ними больница
имени соловьева и другой себастьян
сам себе под ребро медленно вводит спицу

а вынимает голубя
или боинг
только машущий крыльями забывший себя
мальчик наденет нимб расстегнет рубашку и вспомнит
молитву как пуговицу теребя

как сказал один юноша одной девушке
донской улице и трамвайным путям
на закате ты не умрешь а только изменишься
ты изменишься сказал он обрывками кожи
как листьями шелестя


***

левая рука не знает что делает правая
а правая рука не знает как левая перед нею в долгу

левая правую мыть хотела бы
но в тени ее место

а правая то вскидывается
то встает на ребро летит

правая рука повисает левая машет
левая смотрит за правой чтоб ногти не обломала
не натерла мозоль

левая недотрога
вечно мерзнущая
а правая хоть и немеет порой но держит

ближе кровь ее сожаленье о бывшем
бросок упрек

а когда встретятся
влажная и сухая

холодная и горячая

не встрянут друг в друга
не встренутся

левая мимо правой в карман кровить
правая мимо левой пот утирать


***

лепет осенний
пепел
преет
надо терпеть
дом серо-бурый перепел
белая твердь

рельсы по-вдоль забора
перепелочный дом
ты выходишь из дома
ты о другом

тихая и простая
крошево серебро
хлебное рассыпая
это прошло

тихая и простая
лист под ногой
вот и плывет корабль
только другой

запах земли корявый
выйди недалеко
вот и листва растает

а ладошка пустая

все-то покой


***

Куда ты унес Господа моего?
не отвечает
ни за какой процесс
эта зона мозга
птицы автопортрет в витрине
только звон этот:
надо жить
надо же
ради почек точек
золотых
синего
ради неба
ради больного
кишечника ради
радостей прочих
ради серенький
голубочек запечатлел себя
ткнулся и
прозвенел
ну надо же
нет ну надо же надо
жить

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney