РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВМаргарита Ротко
беженцы
13-03-2011 : редактор - Женя Риц
беженцы
*
вечером,
когда души
поддаются на отзвуки
тёплых водяных
одиноких ванн,
а в окна
стучатся
привидения колумбов,
сжимающие паруса
слишком коротких ветвей
в прозрачных пальцах,
этажи высоток
превращаются в бежин луг,
охраняемый
собачьей верностью
и сонным дыханием мрака,
а по телевизору
показывают сто мгновений
из жизни беженцев.
у беженцев –
тёплые коленки,
как у кузнечиков
своего одиночества,
у беженцев –
сладкие губы
из ваты облака,
у беженцев –
тонкие спины,
поддерживающие
стада солнышек,
подстригающих газон
тысяч холодных жизней…
чик-чик –
дети перебирают черепа
домашних питомцев,
чик-чик –
дети перевирают скелеты
своих предков,
чик-чик –
кочевники переходят из царства жуков
в спичечных коробках
в ласковые объятия
обувных коробок –
разбитых коек
чик-чик…
*
переходя
из коридоров,
где пахло пожарами,
в коридоры,
где молельно складывали книгой колени
брошенные женщины,
а мужчины
раскачивались
на девственных галстуках
над затраханными спиртовками,
беженцы
тянули ноздри,
словно шеи жирафьи,
к горькому супу
из опалённой кожи воздуха
и собственных следов
по тому же воздуху,
в синяках и цыпках…
и куклы,
отданные на откуп
городским мусоропроводам,
и машины,
отданные на откуп
проигравшим лекарям,
и бельё,
кочующее
от чужих любовников
к безработным демонам,
хотели супа
и становились супом…
*
насытившись светом ночника,
они вспоминали,
что у них есть недвижимость –
недвижимость
посреди
огромного океана,
выплюнутого молоковозом
или,
на худой конец,
сбитой машиной
кошкой…
*
есть хотелось страшно.
их пучило от комнатных растений
и длинной памяти,
которую они называли «спагетти» –
«спо-кой-но» –
и перекладывали
из височных залысин
в теряющие синь глазницы.
и их рвало плачем.
*
плакать не разрешалось.
когти дождя
заливались якорями
за воротник, порыжевший
словно капюшон грибов
осенью.
приходилось
вытирать лицо
мокрой тряпкой,
будто – доску школьную
с неприличным словом
или плохо прописанной буквой:
а
б
ы…
*
ночные сумасшедшие
приносили передачи
в их сердечные камеры –
зажжённым факелом,
голубым огоньком бланша,
жёлтым смехом,
но у них
никогда не находилось ножа
их разрезать.
зря.
а вдруг там –
что-то большее…
*
их соседи их ненавидели.
дети
особо чутки к ненависти,
особенно –
если выросли.
так вот,
соседи их ненавидели,
спрашивали, как идут дела,
как стоится… –
задники
их голосов
гремели, подобно
сапогам, кованным
безсолдатчиной.
и ответы
терялись
чуть ниже
крупных головастиков,
обитающих
на цокольных этажах
горла.
*
весной
начиналась трава.
их простуда
подставляла ей
тощий живот.
кашляла.
черепа автостопщиков
и хозяев прекрасных «формул»
отчётливо проступали
над лобковой костью.
и, словно кость,
брошенная собаке
(случайно выпала),
на этих станциях
бега на животе
тыкались
в бессмысленном поиске
пива мамочки
ромашки,
кульбабы,
ковыль…
*
по вечерам
все подобные истории
становятся более отчётливыми,
отправляя физику
чистить картошку,
украденную с поля
«жрать-не-хочу-сдохну», –
такие вот слабости,
сладкие…
*
… знаешь, а они –
такие сильные в своей слабости,
с этой их кровью,
впитывающей в себя
молоко коры горькой,
горную тягу к засосам оползней,
хор воробьиных митингов, –
такие сильные,
что
цыплятами табака
заползают на стол
к ангелам,
когда господь
рассыпает им зёрнышки,
сюсюкая: «цып-цып-цып…»
*
чик-чик-чик.
отрезанные от правильных радиостанций
и водоканалов,
путающие водоканалы
с ламбадой тока,
который протягивают им
надёжные братья и сёстры
и менее надёжные
паиньки, которые
лю-бят,
беженцы
отрезают от себя землю,
вырывают саженцы,
поворачиваются спиной
к самым родным и ласковым,
перебирают черепа
домов и ненужных рюмочек,
и глаза их –
заснувшие в чаще лешие,
и голос их –
задохнувшийся водяной…
*
вечером,
когда в душе
звучит какофония города,
и в батареях
маленькие эльфы
раздеваются до неприличия,
этажи высоток
превращаются в луга бешенства,
и на их бежевой редкой шерсточке
становится не уснуть.
*
баюшки…
тысячи колумбов
разрывают паруса,
зашвыривая в окна листья,
тысячи коломбин
кувыркаются на нитках
ветриков,
тысячи марсиан
утыкаются в холку
пустошей,
словно –
в большой словарь.
«беженцы» –
первое слово,
которое они
видят,
«беженцы» –
первое слово,
которому они
доверяют,
«беженцы» –
первое слово,
которое они
выговаривают,
потому что все мы –
беженцы,
выходящие на прогулку
чувственными лугами
своих одичавших спутников,
–
словно тромбы,
шаловливые тромбы,
не ведающие, что творят…
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney