РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Илья Имазин

Овод не ищет повод

19-03-2018 : редактор - Женя Риц





Оглавление
 
  1. Овод не ищет повод
  2. Ход истории
  3. Диалектика
  4. Песня Козла. Трагедия
  5. Курятник в опасности. Радиодрама
  6. Таксидермия. Не читать детям!
  7. Павлин. Басня
  8. Как тюфяк
  9. Енот – да не тот
  10. Муравьиная свадьба
  11. В ожидании беркута
  12. Муравьиные похороны
  13. Камыши кругом, камыши…


***

Овод не ищет повод:
Пикирует, целится, жалит.
У овода лишь один довод:
Ни его, никого не прокормит
Подруга слабости жалость.
Ведь не зря полоумный изрёк:
Умер не кто-нибудь – Бог
От сострадания к людям.
Мы же, ничтожно малые,
На расправу быстрые, шалые,
Повторять этот промах не будем.


Ход истории

1.
Слон, ничего не ответив Моське,
Плетётся, незнамо куда, еле-еле…
Планета, словно арбуз в авоське,
В сетке меридианов и параллелей.[1]

Наш бронепоезд отчаянно мчится
В Небо. По дну маневрирует Немо.
А в Капитолии Римская Волчица
Из обвисших сосцов кормит Ромула с Ремом.

2.

Коварство баловниц, не знающих стыда,
Династии крушит, расшатывает троны.
А старческий маразм способен иногда
Попрать людские и небесные законы.

«Любовь придворного продажнее, чем страх»,
Так князя наставлял Макиавелли.
Останется в веках премудрый тот монарх,
Что, устрашая чернь, упрямо рвется к цели.

А на другом конце Конфуций наставлял:
«Во всём придерживайся строго середины,
И помни, сколь твой век пред вечностию мал,
И предков почитай священные седины».

Кого же слушать мне? И море, и Гомер,
И Слон, и Моська – разом все притихли.
Умолкла музыка небесных сфер.
Так в чем же смысл? Выспрашивать у них ли?


Диалектика

Листочек, изнасиловавший почку,
Её убивший, расчленивший как маньяк,
Наказан не был. Получил отсрочку
До осени. И рос себе. Вот так.


Песня Козла
Трагедия

Безутешному мне кто бы сделать уборку помог?
На паркете слоны отпечатки оставили ног.
А столик журнальный весь майским медом залит,
В темном чулане издохший мерин лежит –
Я не смею убрать. Торопливо сметаю рукой
Серебристую пыль со стола, в это время другой –
Безуспешно пытаюсь хоть кое-как оттряхнуть
Свои джинсы, что порваны сзади, сбоку и... тут.
В углу комнаты – лужа, наверное, кот мой наплакал.
Сколько раз уже зарекался я стричь ногти на пол.
Убирая сухую листву, ветки, сгнившие бревна,
Вспомнил я, как вчера рассыпал по комнате зерна
И семена. Я не помню, что в ней было раньше,
Но коробочек маковых, шишек кедровых и даже
Горошка стручкового дом мой не знал никогда.
Интересно, зачем я принёс эту гадость сюда?
Как же мой дом превратился за сутки в помойку?
Не в силах понять, истомленный, я падаю в койку,
Но там нахожу только скользких холодных улиток
И вот засыпаю, проглотивши снотворного слиток.
Просыпаюсь в четыре под треск перезревших плодов,
Глухо бьющихся об пол, на котором слоновьих следов
Только прибавилось. Кучи помета вокруг,
И почти невозможно, умывшись, не выпачкать рук.
Хаос ходит за мной по пятам, неотступно, как Рок.
Безутешному мне кто бы сделать уборку помог?

 

Курятник в опасности

Радиодрама

«Вы слышали?» «Что?» «Эти голоса
Cнаружи?» «Нет» «Тогда мне показалось...
Вот снова!» «Что, мерещится лиса?
Уймись, Кассандра, зря перепугалась.
Мы заперты, лиса нам не страшна».
«Нет, не лиса». «А кто?» «Еще не знаю».
«Цыплята спят, ты успокоиться должна,
Разбудишь ведь». «Я тоже различаю
Шум голосов». «Чьих?» «Пьяных мужиков,
Или детей?» «Теперь я тоже слышу.
И стало страшно мне за наших петушков».
«Мне показалось – кто-то влез на крышу!»
«Мне страшно!» «Кто-то делает подкоп!»
«А может, то свинья свой ищет желудь?»
«Да то соседские забрались в сена стог,
Снести яичко». «Замолчи, ты еще молод!»
«Ах, мама, я так сильно возбужден,
Что не могу уснуть...» «Т-с-с-с! Ты мешаешь
Прислушаться, усни!» «Не лезет сон».
«Молчи! Уже ты всех тут раздражаешь!»
«Я чувствую опасность ночь таит...»
«Вы слышите металла лязг и скрежет?
Как будто кто-то у дверей стоит
С ножом – войдет и всех нас перережет!»
«Какой кошмар!» «О, Ужас!» «Что нас ждет!?»
«И негде спрятаться!» «И все мы безоружны!»
«Сейчас маньяк войдет, нас всех убьет!»
«Зачем ему убийство это нужно!?»
«Для жертвоприношенья?» «Может он
Служитель культа Вуду?» «Ужас!» «Жутко!»
«Их много!?» «Мы окружены со всех сторон!»
«Что делать!?» «Нам не улететь, ведь мы не утки...»
«Куда бежать, где скрыться!?» «На насест!? –
И там достанут!» «Будем защищаться!
И Бог не выдаст, а свинья не съест!»
«Что можем мы? Спасти хотя бы яйца!»
«Ломают дверь!!! Вы слышите – кряхтят!»
«Как будто рядом... И так шумно дышат...»
«Нас, петушков, цыплят они хотят
Зажарить!» «Лучше б это мне не слышать...»
«Без чувств упала». «Первой попадет
К ним в суп...» «Мы все там рано или поздно
Окажемся». «О, Боже! Что нас ждет!
Навеки сгинем этой ночью звездной».
«Ко-ко!» «Кудах!» «Кр-кр!» «Ку-ка-ре-ку!!!»
«Мы в западне!» «Проклятье!» «Безнадега!!!»
«Такую смерть не пожелаешь и врагу!»
«Уже готов насест для нас у Бога...»
«Все кончено...»


Таксидермия
Не читать детям!

Покончив с заплетанием косичек,
С натягиваньем розовых чулок,
Мы с сестричкой парою лисичек
Ступили на курятника порог…

Распотрошив последнего цыпленка,
Пух и перья отряхнув с колен,
Снова мы как два больших ребенка
Поспешили Папе сдаться в плен.


Павлин
Басня

Итак, павлины. Эти птицы –
Вам подтвердит любой Медведь –
Так вот, павлины, эти павы,
Известны миру как тупицы,
которые не могут петь,
Но жаждут почестей и славы.

Еще они не могут плавать,
Летать не могут, и для них
Пробежка означает смерть.
Павлины ни во что не ставят
и оскорбляют павлиних.
В их семьях вечно круговерть.

Павлины плохо строят гнезда,
Павлиньи гнезда – просто смех:
Две-три травинки и песок,
Не потому ли слишком просто
глядит на мир – хоть это грех –
Павлин, клюющий колосок?

Павлин цвета не различает,
Ночь принимает он за день,
А день за ночь. Когда один
Другого где-нибудь встречает,
сперва он видит только тень,
Потом – пингвина. Так павлин

Собою поглощен всецело,
Но стоит лишь его задеть,
Он распускает пышный хвост.
Не оперенье – орган тела,
причем, наиважнейший, ведь
Живет с рожденья жизнью звезд

Павлин. Сей хвост – первопричина
И оправданье всех причуд,
Хандры и гордости, бравады.
Понять не трудно: лишь мужчина,
самец, чье право свято чтут,
Тут представляется к награде.

И, Бога ради, не пытайтесь
Понять значение хвоста,
Такую роскошь, так сказать.
Впасть в заблужденье опасайтесь,
загадка ведь не так проста,
Боюсь, ее не разгадать.

Едят орешки те павлины,
Что в рот оливки не возьмут.
А те, что вечно жрут оливы,
Уже не клюнут на маслины,
пусть лучше, говорят, умрут –
Так птицы дьявольски строптивы.

Сыны комфорта и фортуны,
Они не мокнут под дождём,
Хвостом накрывшись с головой.
В шезлонге солнечные струны
их не терзают ясным днём
У озера с морской водой.

Напасть – ушная сера, пробки,
Сизифов труд их извлекать…
Оглохший, держится по-светски:
Учтивый, вежливый и робкий,
когда не болен, так сказать,
Или когда не пьян мертвецки.

Павлин напыщен не случайно –
Он одинок, как сирота.
Ни в ком не чувствуя опору,
Он ждёт, когда посыплет манна
на голову с небес, когда
Дела пойдут тихонько в гору…


Как тюфяк

Приседал. Болят мышцы ног. Еле хожу
На полусогнутых. Шаркая, подошёл к рубежу
Первого действия. В икрах сиропная боль
Пузырится. С трудом вспоминаю заглавную роль
Винни-Пуха. По лестнице – ни бум-бум,
А топ-топ – косолаплю. Приходит на ум
История с пчёлами, после – интриги на льду,

Представив которые, я, как тюфяк, упаду.


Енот – да не тот

Это время блох. Наше дело – бежать вприпрыжку,
Забирая влево, петлять, заметать следы.
Не успел полоскун сполоснуть меховую манишку –
Замочили беднягу паскуды у самой воды.

Что вам сделал он? Под горячую руку попался?
В кутерьме обознались, зачистили не того!
И придётся теперь нам веками в болотах скрываться,
Чтобы не повстречаться
                                 с безжалостной татарвой!


Муравьиная свадьба

Разослали всем приглашения,
Обещали всем угощения,
Муравейник украсили хвоей,
Сотню гусениц свежих зажарили,
Музыканты в тарелки ударили,
Все собрались… но где же те двое?

Возникать стали предположения
И разумные предложения,
Дескать, свадьбу без них начинать,
И отцы уже угомонились,
А братья втихую напились,
Но была встревожена мать.

«Где же наши молодожёны?
Их похитили, видно, шпионы!
Нужно срочно выставить полк
И соседний занять муравейник,
Там таится коварный изменник,
Что невестушку силой увлёк!»

А тем временем молодые,
Удалившись в травы густые,
Примостились на прелой листве.
Стали усиками щекотаться,
Целоваться, потом развлекаться,
Друг на дружке катаясь в траве.

Чуть попозже, в тени земляники
Он настиг её. Жуткие крики,
Стоны, вопли над лугом неслись:
Там друг дружку ничуть не стеснялись
И горячке любви предавались,
Как улитки слипаясь, тряслись

Греховодники. Бурно и страстно
И для наших героев опасно
Совершался извечный обряд.
Как и встарь, без стыда и свидетелей,
Двое яростно нежились, бредили,
Юных тел не щадя для услад.

Осквернивши лоно земли,
Они с луга прочь побрели,
Мрачные, опустошённые.
Ну, а там, где они совершали
Акт любви, на листочке лежали –
Раздавлены – молодожёны.


В ожидании беркута

                                        Северозападный ветер его поднимает над
                                        сизой, лиловой, пунцовой, алой
                                        долиной Коннектикута. Он уже
                                        не видит лакомый променад
                                        курицы по двору обветшалой
                                        фермы, суслика на меже…

                                        Иосиф Бродский

Потеряв рассудок, в зарослях прячет зад
Бледно-лиловый, местами алый,
Дрожащий от холода… Он уже
Не вспомнит час, когда был зачат,
Маму, братишку (толковый был малый!) –
Всех настигли беркуты на меже.

Бедный Суслик! Безумен, жалок и одинок.
Взмахи крыльев над головою, как грома раскаты.
В травке залег, сжав лапочками виски.
Ждет, когда коготь беркута как клинок,
Как жестокий Рок / Страшный Суд / расплата,
На него обрушится вслед за последним приливом тоски.

Сладкий обморок жертвы при виде вражеского пера.
Неточная карта местности со следами юрких
Сородичей, скрывшихся в норках на той стороне холма…
А завтра его убежище обнаружит жестокая детвора,
Эти шумные выродки в пестрых куртках,
И начнется другая, не менее жуткая, кутерьма.


Муравьиные похороны

«Обнаружены поздно вечером
Раздавленные, изувеченные
Новобрачные муравьи.
Все желающие приглашаются
На похороны. Объявляется
Траур по жертвам любви».

Отменили в парламенте слушанья.
Для поминок готовили кушанья:
Сотни бабочек нежных ночных,
Мотыльки были маринованные,
А так же шмели фаршированные
В симпатичных горшочках печных.

Незадолго до погребения
Совершили обряд омовения –
Были чистой омыты росой
Тела двух несчастных возлюбленных,
Так нелепо, жестоко загубленных:
Он босой, она – с русой косой.

Все в процессию дружно построились
И рыдающие успокоились,
Молча, скорбя, побрели.
Вот пришли на лужайку унылую,
Проклиная судьбину постылую,
В ямке вырытой их погребли.

Находились все в большой яме,
Кем-то вырытой прежде. Часами
Проливали слёзы они,
Оплакивая безутешно
Опочивших, что жили безгрешно
И в любви окончили дни.

Вот на муравьёв полетело
Человечье мёртвое тело,
А за ним и другое. И свет
Вмиг померк. Оказались в могиле
Муравьи. Все раздавлены были,
Никого в живых ныне нет.

Пятеро пьяных разбойников,
Закопав трупы любовников,
Помянули их кислым вином.
А потом дожди моросили,
Но цветы не росли на могиле…
Погребённые спят вечным сном.
……………………………….


***

Камыши кругом, камыши.
Над водою стрекозы летают.
Тишина. Никого, ни души…
Ни души? Но ведь так не бывает.

Обязательно кто-то здесь есть,
К то-то должен увидеть все это,
Рассмотреть, описать и прочесть,
На себя взяв работу поэта…
 
 
[1] Как подметил такой-то.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney