РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Иван Неткачев

Детские книги на весну-лето

30-03-2020 : редактор - Андрей Черкасов





Красивая незаконченность дня, в маленьком креслице, где я сижу посреди дня. И из окна видно синее солнце и голос зимней улицы, и холодную зимнюю площадку с детьми. Привычно курят, и берут из упаковки с занимательной надписью, крестят пальцы, оправляют куртку. От ногтей отражается свет синего солнца, они пахнут вещами из девочкиной сумки.

-

Постоянное ебучее беспокойство, которое идет со мной по засоренному асфальту, я так и не научился что-то с ним делать. Твердые сорняки цепляют ноги, когда я иду в школу. Где я буду спать, когда мне надоест заданный распорядок? С кем я поговорю про отражение солнца в автомобиле Toyota Corolla? Я играю в футбол с подросшими автомобилями класса C, и вижу, что мяч не может загородить солнце.

-

Гости немного смахивали слезы рукавом, топтали окурки на лестничной площадке, где было разбитое стекло. Между разговорами капли на ветках падали, мокрый снег становился похож на вату от отита. Открывая окно, один человек плюнул вниз, и он увидел лес поющего снега. Пол в клеточку он хорошо запомнил, и с ним потом уходили под руку другие гости. В окне оранжевые пятна и снег, похожий на вкус мокрого и коричневого сахара.

-

В солнечном окне пошел дождь, в комнате забыли про солнце. В комнате друзья хотели найти гуашевые краски: девочки, держащиеся за руки. Запах пота, который уже не замечаешь, когда от самого тебя пахнет. Девочки идут во двор, держась за руки, не обращают внимания ни на кого, и ищут самую высокую сталинскую высотку. Потом руки мерят окно за окно за окном, и так маленькие облака с дождем касаются маленьких рук и кудрявых волос. Высотка продолжает измерять длину и скорость ветра, и неоплаченное такси увозит нас к новым частым шажочкам.

-

Есть голос, который говорит почти всегда, и подталкивает к идиотским поступкам. Например, однажды я познакомился с девочкой в книжном магазине «Москва» — откуда мы, наверно, должны были пойти путешествовать по стихам Михаила Айзенберга. И я ее потом уже никогда не видел, но вся литература хороша дождливым летом. Только нужно не отдать свою книжку из Тургеневки бомжу на Курском вокзале, не выболтать воображаемой подруге все подробности будущих путешествий, не растратить себя на статьи в научпопе. Не писать в тетрадку на 48 листов, что все правда хуево, не ходить как поебанный, заглядываясь на каждые полные ноги. Есть голос, которым элки говорят с бомжами, используя сигнальные огни. Лежу на горе и жду, пока ебнет здоровый тяжелый камень.

-

Случайно доходим до переулков Таганки, смотрим на не менее случайные пятна, удивляемся, что вообще можем о чем-то поговорить. Потом друзья размыкают руки, и одного уносит поливальная машина, пока второй мечтает, с кем бы еще встретиться. Пока второй открывает истертую книгу с советскими стихами, говорит словами Евтушенко и бросает ее в мусорку — и пятна притворяются скучными и глухими. Тени листов на изразцах отменяют разговоры о зиме. Этой старой суки больше здесь не будет. Первый друг подбирает книгу Евтушенко, а потом заучивает наизусть строчку за строчкой.

-

Солнце уходит, у меня остается боль в спине, я могу сказать, что все эти люди остаются в моей пояснице. Открывая дневник, я хлопаю книгой с недочитанным большим романом, и захожу в неотвеченные сообщения на телефоне. Там я ищу человека, который не отвечал обиднее всего, и мы с ним продолжаем читать роман о чужих приключениях. Солнце не выходит над Тургеневской библиотекой, лестницы опускаются в сырой подвал, где библиотекарь читает отсыревшее фэнтези с элементами набоковской плесени. И еще там живет огромное горное облако, которое вблизи — сырой противный туман.


 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney