РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
10-04-2025 : редактор - Владимир Коркунов
Александр Тараканов
*
Разучу наизусть я
Твои изгибы-волны.
В устье сольёмся,
Друг друга наполнив.
Мы настолько упьёмся,
Что станем вдруг целым,
Проявившись, где вовсе
Нет времени, тела.
Где будем мы жить
Самодостаточно вечно.
Где мы будем дарить
Транцендентное встречным.
*
Я улетел на Солнце,
И сгорел там заживо,
На нём обретя приют.
И там припеваючи зажил,
Один создавая уют.
На запёкшихся ранах спасённых,
На рифме в голове поэта,
Бликом на фото влюблённых,
На заброшенном пляже где-то.
На воюющих племенами,
На увядающем сирени букете,
На сгорающей пасторали,
На туманном рассвете.
Гораздо позднее,
Я наблюдал за тем,
Как последняя мать
кормит дитя.
Как последний воин
Убивает себя,
Последний цветок окропя.
Гораздо позднее,
Агонией терзаемый,
Чуть всмотревшись,
я увидел знание.
Такое знание,
что я понял,
Каким глупым был ранее.
И сильнее это ранило,
Чем величия былого утрата.
И на исходе последними силами
Я сделал то, что никто не осилил "до".
Сохранил присутствие
Этой огромной тайны
В своих маленьких атомах.
Мы взорвались сверхновой.
Мне ничего не осталось,
Как убыть с ними скопом.
Я улетел на Солнце,
Я сгорел там заживо,
На нём обретя приют.
Теперь припеваючи зажил я,
Осталось создать уют.
*
Так растворятся звёзды,
Как исчезают грозы,
Как наступает солнце,
Как оживает сердце.
В моих ладонях время
Становится спасеньем
И разрушается Тартар,
И не останется самскар.
Я разорву материю на части
И соберу обратно воедино,
И дам укрыться счастью
В моменте бесконечной Силы.
*
в попытках познать мироздание,
ты приобретаешь терпение,
пренебрегая максималистским восстанием,
вооружаясь зрелым смирением.
обнажая воинский меч,
ты понимаешь - он не должен убить.
его сила - энергетический смерч,
дающий иначе, но жить.
со слезами созерцая страдание,
ты, как минимум, должен узнать,
как близки друг другу создания,
что стремятся друг друга прощать.
наблюдая за Богом и Дьяволом
ты увидишь сюжетную нить:
Отца и Сына, увлёкшихся фатумом.
как же сложно их примирить.
смотря на всё это невольно,
ты на себя можешь груз
невзначай тяжёлый взвалить,
но, как бы ни было больно, -
живи, не прекращая любить.
*
Одним сумрачным днём,
Как ни в чём не бывало,
Я пришёл в дикий лес,
Где людей нога не ступала.
Я пришёл и застыл,
Пусть и не сразу поняв,
Его запрещённый посыл,
Он обвил меня, как удав.
Я в бессилье упал,
Головой ударяясь о корни,
Они проникали в глаза
И ещё глубже, я хорошо это помню.
Потом прибежало много всяких зверей,
Там был муравей, были олени и кони.
И разные птицы подлетели ко мне,
И разные веточки оказались в гнезде.
Меня растащили на ягоды, дичь,
Какая-то часть стала плотиной.
Меня клевал и крохотный сыч,
А тень от листвы
Моéй стала силой.
Пришлось побыть зайцем.
Которого волк настигает.
До сих пор я слышу хруст пастью.
Хотя в дрожь уже не бросает.
Потому что и волком
Пришлось мне бывать.
С теплом вспоминаю вкус мяса.
Но надо сказать,
Что эта сказка о том,
Как обоими я был сразу.
Разнесли божьи твари до нитки,
Не осталось даже личности, эго.
Сказали лишь хором, что позже вернут,
И раздалось после крика их эхо.
Некому было страдать
И никому горевать не хотелось.
И уж точно меня обратно собрать,
Должно им было быть в леность.
Но нет, все пришли,
И те, кто и капли не взял.
Мне принесли,
Чего не имел, не давал.
И так захотелось дышать,
Я запомнил это навечно.
И, не найдя что сказать,
Я благо дарил им беспечно.
И я прошептал им:
"Спасибо",
Не до конца понимая,
За что?
Они улыбнулись,
Тихой поступью
Уходя в дикий лес
Далеко.
*
Солнце - это глаз,
Которым Бог смотрит на нас.
Каждый раз на рассвете
Он ищет зверей и детей,
Кто на этом есть Свете.
Со страстью людей
Смотрит Он в великие и малые вещи,
Ведь Его вечный сон Ему кажется вещим.
И бывая в зените, угасает, как мирт,
Его ищущий, любящий взгляд.
Так мало ахимсы, так мало амриты.
Им бы и я безусловно был рад.
Наступает закат, перламутр на облаках -
Его растёкшиеся трансцендентные слёзы.
И если всё так, мне неведом тот страх
С каким наблюдают за Ним прочие Звёзды.
Только аметистовые, земные тучи,
Оставаясь опять непредвзятыми,
Опять алые насильственно пущи
В сто восьмой раз солидарно оплакали.
Я знаю твой секрет.
И мне так жаль Тебя.
Ты не виновен.
Здесь виновны лишь мы.
Зла и Смерти нет,
и жалея себя,
Мы нехотя вторим,
Что их придумал не Ты.
*
Назидающий ветер рока
Стращает бабочку под белой асокой.
Неупокоенные знают, что не было века,
Где бы они не усомнились в «Идеи Человека»
Дёргая серебрянные нити,
Все Бодхисаттвы, Ангелы и Боги
Лишь утверждают священную Пракрити,
Где ими мы все брошены в итоге.
Честно пытаясь объять
Все смыслы, все причины и Иное,
Всё, что удаётся мне понять -
Где Рай.
А то, что остаётся - напускное.
И это не даёт совсем мне сил
Спасти весь мир, тем более спасти Другого.
Насильно он не будет мил.
Рута, червона рута раскрыться не готовы.
С моих стекает слов о силе Слабость,
И с ней спускаются на землю молния, вода.
И прорастает голубой цветок на радость.
Прошу, сорви его и насладись сполна.
Освобождённая весна придёт тебе ответом
На точное отчаяние несовершенного ума.
Иди и исцелись лазурным хрупким светом,
От льющего дождя в цветочные луга.
*
Никем не увиденным светом
Умирающих небес я был.
Сотворением и уничтожением
Триумфом и унижением
Болезнью и излечением.
И мне хотелось бы большего.
Я недостаточно путешествовал во времени
И мало по меркам комет летал в космосе.
Да, что было бы, будь я без бремени,
Я бы сделал свободу всеобщей осью.
Опять я пишу, что «я» и чего.
Забывая про дурной тон.
И я, например, слился бы с планетой.
Она наш маленький дом.
Не унять мою тягу к растворению в Боге.
Не унять стремления к утверждению воли.
Но у меня есть оковы.
Ангелы сказали: «Сделай из них оружие».
И я понимаю снова, что на этой войне давно уже.
Кажется, Будды нащупали перед Нирваной необходимую тонкость:
Сострадание - последняя для ухода туда непреодолимая сложность.
Кажется, Дьявола зря упрекают за непомерность и однозначность:
Он увидел в людях зло, а в их Отце только неуёмную радость.
Мы остаёмся здесь всё равно,
Тут есть огонь в горниле, есть и руда.
Не то, что бы это наша воля,
Но возможность благородного труда.
Тысячи птиц взлетели в серое небо,
Где-то сверкают светлячки, трещат цикады.
Кипарисы, мальвы, лютики, асфодели цветут
Унёс океан утёс-левиафан.
Печаль уходит, иллюзии рушатся, Побудем здесь ещё немного.
Случилось что-то хорошее.
*
Мой друг сидел на краю утёса
Его название «Царь Мысов».
Что он видел, смотря в бездну?
Что он видел, смотря на небо?
Он понимал, что в обоих местах Сила
И в обоих местах не был.
Вниз каскадами бьют водопады
Не спасти другим тех, кто вольно в них падал.
Вверху сияет Солнце, оно никогда не спит.
Оно может сжечь, как раскалённый магнит
Мой друг казался наивным, но оказался хитёр. -
Спрыгнув вниз, он почему-то знал, что что-то его вернёт.
Там он встретил Тьму, а в ней разглядел тёмных существ.
Он был ранен в бою и, как человек, он исчез.
Его направляли на этом пути.
Всё, что он мог дать взамен - это боль,
Ему всё равно помогали идти,
Временами он был не один, но всё, чем он был - это ноль.
С каждым разом тьма проникала глубже в него.
И сосуд для неё словно не имел предела.
Она хранила тайну даже спустя столько всего:
Она обратилась Сверхмассивным Телом.
Витая одиноко в Космосе
Другу осталось вторить его суровой воле.
Он устремился по нисходящей оси,
Приговорённый гравитационным полем.
Пространство, куда он попал,
Было объято Белым Огнём.
Вопреки всему, он не сгорал,
Но немного Пламени было в нём.
Он увидел врата из Совершенной Энергии,
Эти врата просто так не увидишь.
В них ещё сложнее зайти,
И зайдя, из них так просто не выйдешь.
Это то, о чем он мечтал всегда,
Хотя и не мог точно выразить это.
И направляясь туда, ничто не могло возразить ему чем-то.
Мучительные видения сотворённого Мира неожиданно стали являться ему:
Кровавые миражи, оглушающие стенания, мор лжи, юдоль всякого людского страдания.
И Древний Бог явился снова.
И мой друг сказал своё слово:
"Твой план изначально был сорван"
Тот скромно ответил взрывом Сверхновой.
Смешалось всё во Вселенной:
Алмазный дождь и звёздный ветер,
Жертвоприношение и Кетер,
Новое море, новые смыслы,
Плач и кровь, старые мысли,
Снежинки пыли, летающие в луче света
Упавшая на невинный мир комета,
Крик, превращающийся в птицу
Месса, весна и лица,
Они просили меня напиться.
Одиночество в дождливом городе,
Ритуал на диком острове.
Тьма и Свет, Порядок и Хаос.
Всё вместилось в мгновения меру
Всё ожило, и не было этому веры.
Мой друг был робок, ему не пристало верить.
Он не знал, что его можно так измерить.
По-настоящему он задумался: "Кто я?"
И только тогда он вспомнил меня
Мне известно было почти всё о нём
Он же не мог разглядеть меня ночью и днём,
Мы договорились, что он останется у Врат,
Он будет смотреть, а я за него вернусь назад.
Мы обнялись, как братья, он попросил рассказать мою историю
Я забыл многое, но пообещал, что вспомню
Время заканчивалось, Белое Пламя горело
Осталось незаконченное дело.
Вернувшись в тьму, я понял, что огонь внутри затухает
Но каким бы он ни был - он, похоже, не угасает.
Я понял, что мой приятель никогда не был нулём.
Сколько же молний духа с ним было и в нём.
Встретив тёмных существ, я также понёс ущерб
Но они преклонялись от сияющих сгустков-верб.
Из бездны мы вышли не замеченными,
В другой мир, с другими законами.
Будучи изувеченными, мы дорожили
Обретёнными нами канонами.
Сто восемь мечей света
Проникнут в мир.
Все демоны планеты закатят пир
Параллельные реальности сведутся в одну,
И мы все поймём, что выбрали ту.
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
Юmoney | Тбанк