РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Дмитрий Дедюлин

НАХАЛЁНЫШ ПРИХОДИТ ЗА СВОЕЙ ПУГОВИЦЕЙ

01-05-2022 : редактор - Алла Горбунова






* * *


это жизнь моей высшей пробы
словно в сердце лежат сугробы
ты по ним проберись тайком
словно лунное сердце плачет
ничего твой камзол не значит
будешь Раем а не райком
будешь падалью в этом небе
все ушли в этот белый май
только ветер записку треплет
как прощальное дуновенье
с моим сердцем в руках играй





* * *


God Night, my love, God Night
и Он идёт и стены собирает
один в сиянии кустого Рая
пойдём со мною в Рай,
моя зелёная невеста,
ты как боярышник, увы
цветёшь но в теле головы
во мне поёшь но так прелестно
что пляшут ледяные львы
и замирают эти бездны





ТРАВЫ


и созрела дыня на морозе
закруглились белые бока
я доверен Богу а не прозе
и беру я Божии Рога

и цепляю на свою макитру
вот я – викинг, вот я – чёрный тан
дуют заколдованные ветры
ветры крохотных и маленьких цыган

я с цыганами сыграю в танец
брошу пригоршню на мраморную десть
пусть сияет месяц между кранец
и летит луна туда где есть

это солнце – гнев на человеке
словно памятник иль гордый кенотаф
так вставай же словно эти слеги
между каменных и золотистых трав





* * *


а у нас с тобой режим
мы с тобой во тьме лежим
вместе пупсика лобзаем
и с тобою говорим

и с тобою мы летаем
в этой каменной тюрьме
ничего почти не знаем
выпьем сто и два в уме

но на каменном рассвете
мы увидим чёрный шар
злой луны – смешные дети,
и войдём в её пожар





* * *


цитрус играет на цитре
тихо меняет пюпитры
ходит во сне и в дому
радость моя остаётся
только не в сердце поётся
дай я тебя обниму

белая прелесть черёмух
тихо слезятся глаза
хочешь – со мной сразу в омут?
ну прошепчи мне: «нельзя»





* * *


любимый, я тебя людмила
людмила в бедном ноябре
и словно парусник дымила
в этой откопанной дыре

играли реки на распятье
тёк виноград и ты ты ты
мне раскрывал свои объятья
как клён пожухлые листы

но жизнь качалась будто лодка
и плыл малиновый закат
а я несла к тебе свой отдых
свой виноград, свой чёрный ад





* * *


а по радио сказали
что нас всех уже ебали
Гоша с молотком
но потом закрыли тесто
было очень интересно
я тобой влеком
вижу груди вижу руки
ты надела свои брюки
чтобы быть стройней
только тени из металла
ты в одной из них летала
словно рой огней

полетели над пожаром
в этом пламени – над паром
зыблется строка
только я тебя не знаю
словно лезвие вонзаю
в голову быка





* * *


я взял Бастилию мою,
взваливши на плечо
и улыбнувшись палачу
я плюнул в суп харчо

пригнись, Бастилия моя
и крепче обними
мы любим в бане соловья
и думаем за жизнь

Бастилия моя поёт
а я её беру
как полнокровный идиот
что прячет на ветру

простую спичку, белый мел
и чёрные трусы
но ты ведь это не хотел
чего хотела ты?





* * *


положи на блюдце нож
а потом меня не трожь
а потом меня не тискай
потому что я хорош
потому что я – Онегин
в белом платье и плаще
едут чёрные телеги
куда надо и воще
куда надо, дети Ада?
всё без устали молчат
только бедная наяда
кормит махоньких волчат





* * *


мы все – заложники инерции
как стаи ветреных мальков
меняем лоджии на терции
ты был недавно и таков

теперь никак – ползёшь над пропастью
ужасен нежен одержим
а жизнь вращает свои лопасти
над бедным пламенем твоим

горит закат – зерцало юности
всё с каждым воздухом бледней
а ты всё пишешь сны и глупости
и ловишь истину в вине

она усталая проворная
чем виноват ты? – подскажи
и вот она лежит покорная
а ты в неё суёшь ножи





* * *


девушка на камере скольжения
словно солнце вышедшее в порт
смотрит ровно и без напряжения
и берёт к себе на борт

там и флаг Ямато
лодки быстрые словно узники во тьме скользят
и хвостами раздаются искры
в этом соннике раскрашенных ребят

угадай свой сон на этом пальчике
два кольца и белый херувим
так сверкает словно ловит зайчики
в пустоте отчаяньем своим





* * *

1
пока шумишь как белая берёза
дождь капает с твоей пустой листвой
на землю мягкую – листва как будто роза,
тень соловья, изящный постовой

что так стоит у бедного поэта
как не стоит твой африканский гнев
в твою листву как лакомство одето
среди дерев стоит как сон дерев

2
деревья падают в молчании глубоком
как чёрный мрамор трепетных колонн
и ты глядишь на них своим змеиным оком
глядишь на них сквозь сон и поволоку
слепой твой взгляд к растенью пригвождён





* * *


в Сараево растут сараи
а в Шалашовке шалаши
я ничего почти не знаю
а ты любимая спеши

в мои объятия пустые
где сани сени и сирень
и мы как зяблики застыли
как божий сон и божий день





СОНЕТ 665 (неправильный)


куда бежать на эти выходные?
быть может в парк? или в твоё лицо?
сжимает обручем Садовое кольцо
и семь кролей болтаются на вые

охотник их добыл в зелёном парке
наш кроль прекрасен в шапочке своей
на троне этих томных странных дней
и там стоят две девы часовые

и я иду за ней в твои глаза пустые
и там теряюсь как печальный сон
который видел чёрный патефон
всех тёмными густыми и простыми
вездерастущими как мы со всех сторон





* * *


Вуди Аллен так жовиален
я не знаю что и сказать
и крадётся меж каменных спален
ощущая во рту благодать

вот замочек внутри повернулся
и открылась заветная дверь
и вошёл как отряд Ингрид Ульсон
я не знаю что делать теперь

я не знаю что делать с тобою,
окрылённый безумный бардак,
но по-моему нас уже двое
тех что колются шилом атак

и поэтому, бедные урки,
закрывайте ворота визжа
я иду собирая окурки
словно лезвие злого ножа

вот вонзюсь в этот хлеб как в подушку
собирайте, солдатики, стрел
оперенье а куклу на мушку
только пух словно ангел летел





* * *


я буду Оксимироном
а ты будешь Моргенштерном
и когда я прошепчу тебе: «их штербе...»
ты закроешь глаза и умрёшь отважно
что до прочего – всё лишь
только дятел важный
что долбит дерево
измельчает его в труху
и напрасно мне дева верила
пряча нежные руки в меху





* * *


клинит улей долгожданный
мёдом, пивом и вином
а любовь как эта рана
ну а ты наверно в нём

в этом облаке глубоком
что болит на голубом
я родился с этим Роком
и останусь я на нём

смелой бабочкой, мангустом
муравьём и стрекозой
оттого твоё искусство
омрачается слезой





* * *


Магритт иль Одилон Редон
мне тешат слух иль вкус терзают
подумайте – какой Пиррон
об этом, батенька, не знает

об этом знает даже чорт
когда пригубивши цикуту
он среди странных тёмных черт
находит томную заботу

но даже это – даже вы
узнавшие как страшен Каин
плывёте в каменные рвы
и там бесславен музыкален

вас встретит Робот с Пустотой
и поведёт к Смешному Другу
и только День что мажет кровь
тебе суёт больную руку





ТРАВА


о монструозная горилла
ведь ты меня как снег любила
меня держала взаперти
на этом странном тусклом свете
потом пришли чужие дети
и выпили аперитив

и мы гуляли, мы гуляли
в Неаполе или в Непале
всегда сжимая луидор
но бедный день всё сердце выпил
и мы пришедшие в Египет
глотали золотой

и первый вымолвил: «я – Коля»
второй промолвил: «не позволю»
и покатились чудеса
гусар разрезал чудный ментик
и мы чуждаясь сантиментов
ушли скорей в леса

а там арабы, там крестьяне
соседа выбрали по пьяни
Большим Большим Столбом
и он стоял на чёрном поле
а там бродили злые пони
звучали голоса

но вот закат развеял сумрак
и среди призрачных безумий
звездою кочевой
зажглась комета, «мене, текел...»
а что тебе тогда ответил
то будет под травой





ТАНЕЦ КОМАНДОРА


вина не вино и Бог уже с ним
и Бог уже с нашей тоской
горит над душой этот ласковый нимб
и сердце стучит под доской

ну что мой вампир, этот белый стилет
коснётся ли мраморных губ?
но счастия нет и несчастия нет
а есть только каменный труп

он встанет, шагнёт пошатнувшись и вот
готов уже сжать рукоять
и только весёлое тело ревёт
и Голем идёт уже вспять

по рекам печальным и чёрным ручьям
касаясь задумчивых ив
и только весло загребает печаль
безумное сердце простив





СЛАВЯНСКИЙ БАЗАР


шампанского, уроды! не идут
а только в пустоте земной мерцают
и день горит как будто яркий трут
и ангелы как дети умирают

как ангелы что прячутся в кусты
а там боярка, самогон и чёрный
и дребезжат тяжёлые винты
а твой поэт как вол смешной покорный

идёт по шляху, белая звезда
горит над этим тёмным горизонтом
но в пустоте бывает пустота
в которой прозябают Робинзоны

пусть мир всего лишь море – ты как плот
плывёшь по этой каменный юдоли
и только изнывает идиот
и белый ангел пустотел и волен





FATUM


смерть не различает социальные условности
ей всё равно: директор ты банка или безропотный нищий
ты всё равно бредёшь по одной и той же смертной дороге
и похоронят ли тебя в дорогом гробу с подсветкой и кондиционером
или выбросят в пластиковом мешке
в яму под табличкой «биоматериалы»
результат-то всё равно один
одно тёмное ничто
и если не было у тебя души при жизни
и если ты торговал собой
и превратился в железный шкаф
гальванизируемый «электричеством»
если пропил ты своё «человеческое»
а значит Божественное
значит нет тебя и не было





* * *


увяли бедные цветы
их локоны как мятый лепет
и вот лежат средь пустоты
и ветер пьяный очи треплет

кого-то кто увидел дом
а там сосуд и гибкий стебель
и жизнь которую идём
что может быть её нелепей?

что может быть прекрасней ран
что у Христа должны родиться?
но смотрим на пустой экран
и кривим мраморные лица





СОНЕТ 556


здесь никого нельзя спасти
все прощены уже в натуре
и верные мускулатуре
тачают свой высокий штиль

подумай, милый, где твой шпиль?
ты как собор в родном июле
тебя вращает этот гриль
ты словно кошка у бабули

твоя повреждена изнанка
сражаются твои тела
вне этих тел и короб танка
кипит как чёрная смола

сквозная тень в ночи легла
как чёрный свет твоя цыганка





* * *


быть всегда под силу только Богу
только Бог заходит в водоём
и берёт печальную пирогу
ну а мы с тобой плывём

в пустоте мелькают сны и сердце
забывает чёрное стекло
но сияет мраморное солнце
и оно тебя сожгло
 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney