РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Павел Арсеньев

"Осенняя тетрадь" и постапокалиптическая жизнь языка

24-05-2013 : редактор - Алла Горбунова





Мир в новых стихах Аллы Горбуновой переживает последовательное развоплощение или разоблачение - как на феноменологическом, так и на социальном уровнях:

обнажается дно вещей:
их ущерб и гнев

люди уже не играют людей, как на земле
больше нет понятия мышления и света сознания
музыки и резьбы по дереву,
гончарного дела, пения рисования

одно за другим опадают их одеянья:
царские мантии образования, имени, возраста,
последними спадают роскошные одежды пола

Со временем, чтобы не сказать с возрастом (мира) подергивается тленом не только список кружков в доме творчества юных, но и те игры, в которые играют взрослые, чтобы не быть равными. Все это давно существует исключительно благодаря ностальгирующему сердцу, тогда как вокруг уже давно наличествует иной ландшафт. Предчувствуя тот момент, "когда весь мир распустится как пряжа", поэт уже готовится стать вещью. "Хочу быть вещью, вещью для утех / желанной вещью, надобной для всех / свободой воли не отягощенной / а не какой-то личностью никчемной". И современная цивилизация идет навстречу этому желанию. "Люди были еще вчера / но земля сказала, что это слишком". Это не эсхатологическое визионерство, а почти дословная расшифровка записей черного ящика, зафиксировавшего гибель мира: "вещи говорят, что людей уничтожил уран". Оставшись не только за единственных свидетелей, но и за старшего, "вещи роют могилы людям".

Сначала, впрочем, еще будто бы сохраняется подобие политической цивилизации:

Там в Пекине, в Париже, на переделанной карте...

...эстетических критериев:

Будет ли лес
пробиваться однажды под плитами
будут ли лисы сновать по Дворцовой площади

когда падут города современные в битве с деревьями
Невский проспект станет просекой
в разрушении и забвении Красота обнажится


И все прекрасное, погибшее во времени,
воссоздано, стоит ни для кого

...истории:

И все миры, уходя,
наслаиваются друг на друга и оставляют следы,
которые могут быть нам дороги или безразличны.

"А потом все живое исчезло и ну его нах", проект радикальной экологии (Малевич) разворачивается в полную силу: "вещи зарыли людей и себя прибирают, закопали себя, сожгли - мало ли что / чтоб не было стыдно за мусор и не было тесно / и земля снова стала просторное и чистое место".

Стихи, долго маскирующиеся под старину, наконец проступают постапокалиптическим пейзажем - как фильмы о мире после блэкаута, почти ничем не отличающегося от средневекового кроме попадающей в кадр батарейки. Также и язык этих стихов никак не выдал бы свой ряд "злых фей" и "мчащихся тропинкою горной рыцарей", если бы в нем периодически не появлялся "не смеющий слущиваться эпитэлий", а среди "месяца времени лесных семян / золотого покоса лесных берез / месяца живой воды и молодого льда / в канун ледостава и студня, беспутья, слякоти" и т.д. - вдруг не избрали бы местом своих архаических отправлений метрополитен ("выли протяжно бабки в метро"), а политическая история этого безвременья не обретала отчетливые черты России эпохи заката сырьевой империи.

День начинай с молитвы, чтобы не упали цены на нефть
Уж лучше Земле столкнуться с планетой Нибиру,
чтоб не шагало по телеэфиру:
России несть.

Несть, говорят на пепелище, несть
и не было ничего никогда, а была только нефть

Поэтическая нефть же самой поэзии Горбуновой состоит из того, что и обычная - трупиков прежних фигурантов ландшафта. Эта поэзия, на полной серьезности использующая именно те словосочетания, которые были признаком поэтичности столетие назад, а сегодня уверенно обосновались в названиях pulp fiction всех жанров от розового романа до фэнтези: "странники Вселенной" и многое другое. Если это поэзия общего места, то оно погружено в постапокалиптическое состояние, так сказать, существенно заросло. Вследствие чего обнажается его несомненная красота.
И действительно, если, как без обиняков сообщает автор, "каждая осень - Болдинская", то о каждой Алле можно сказать, что она немного Пушкинская. То, что отличает Горбунову - способность видеть на разложившемся теле языка - ростки нового.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney