СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Тимофей Дунченко

сердце и лето

31-05-2011





сердце и лето


1.


сердце и лето хворь мысли и четки божеств тех
кто четки и продает

она теперь не двигается пока помнит что
каждое движение убийственно а чтобы кондиционеры
работали сама себя кулаком по ладони бьет

и как дальше ни слова фальши а только боль и движение
боли вырастает по графику выпитого алкоголя
она снимает с себя одежды и где-то между
первым понятием сдавленного бытия и следующего шага

пробует свободно дышать до упора то
пока весь ее мир упоротый как своевременный глашатай
дышит часто пока не помутнеет ее отражение золотом
и сама еще голожопой идет пошатывается

в этой канаве ее и нашел и надругался
по совести своей метлой
аккуратно и тщательно убирался
наконец-то по-настоящему злой


2.

четкие как деревянные игрушки выжгли имя свое
на чае и как фигурки тоненькие
сидим рядом на скользком как ложь подоконнике
и друг в друге души не чаем а кофем
как главное слово слюну друг друга ловим
бегают и резвятся по саванне чувств бесхребетные слоники
и жестит и цокает языком словно около разверста
словно так ее и поюзали прямо в кость
словно щебет стоял как гомон
очарован и околдован потом растоптан
и этим новым словом теперь под пяту как стельку
непостиранная постель и укрываясь одеялом мельком
увидеть щель где бы сон проник и по прохождению себя
подарил пряник где их тысячи словно нянек
которые напевают колыбельную как пластинку тянет
а ты спишь и слышишь как бьется о преграду игла
и в голову запирается фраза "и взметнулась его ряса"
а там еще и страшная бука глядит из угла
и ломается детская психика и страх колени
вывихивает ожидание пляса стряхивает возможное
и поглощает то что в него впихивают
понимая что жизнь удивительно
безобразна

что несмотря на слом тела слом души это именно
то что она и хотела что использование слов главный
момент рассудка что теперь со всей нежности
назовешь ее прямо сука и деревянные бытовые игры
призовут к тебе львов, медведей и тигров
за одни лишь сутки и шелест яви и клятвы крови
по совести бестолковы не добиться ни понятного вгрызания
в самого ни на запах идти когда все пропахло тобой
чуткие как деревянные как ненавистные зубы те
очень жуткие когда пьяные настоящие пошатались и послонялись
разбежались и полетели





про печенье песнь моя


1.

обо всем самом важном
я уже рассказывал тебе по сотовому
самое очевидное по натоптанному
сам себе как тебе как каждому

говорил что жизнь блага
когда смотрел на облака
и говорил что жизнь убога
все ближе чуя эпилог

и ближе к морю
смотря на нейтральные воды
чем ближе к морю
тем я больше боюсь состояния свободы

или как сказанул мухаммед
слава богу что бога нет

или как сказанул мухаммад
это ад
улыбнулся и повторил еще слаще
это - ад


2.

использование глупости как трубный зов использование
пошлости хоть разок по настоящему назначению

песнь моя про кусок

про кусочек печенья


чем тропки метить зачем метить
пространство ждет человечка который его заметит
и использует хоть разок по настоящему назначению

песнь моя про кусок

про кусочек печенья


там много красы пока не надел трусы и
не дергается воспитание на пословицах до тех пор пока
все пословицы под вопросом пока зная свой порог и душевное
облачение

песнь моя про кусок

про печенье песнь моя

про хрустящее как кости печенье



3.

о чудо-чудо диво-диво картинка рухнула и криво
смотреть на диво и на чудо и быть навеки
обреченным


4.

жидкие до безумия страна сфер полюсами замкнутых вер
стволы росли и щебет воем волчьим
ничего не понять ночью сдавленные как в тиски
счастья не помнящие резки горем
ни слова о море ни слова о том
как головы ткнулись в удушливые пески
ни слова о том как тело стало как голем
что ни сунут в рот то делает
что ни стынет то на долгое и сохранится лучше
как формула на доске кривой от мела
производит будущее

и нисколько не производить лучший лязг
а двигаться через возрасты вязко пока не уткнулся в крышку
раскрывая свой гроб как книжку как самое нужное прочитать на его дне
и обнять то что внутри не было никогда и нет аккуратно
чтобы не заметили закрыть и молиться чтобы умирающие сделали так же
для последней задачи параллельных прямых типа лучше когда
мы все параллельно ляжем пусть мертвые но в единую линию
на страшном не рассмешат и мы ровно выйдем
до безумия жидкие и гнилые
счастливые и неживые

для лучшей тактики и победы в журавлиный клин не лететь
а насмерть побеждать жизнь ах как гадости сокрушить
ах как кратность четного по нечетным как в праздник
у любого трупа свое счастье в дневнике пятерки и похвалы мам
добро пожаловать прямо в нам
шелесты лязги хмура и защитные каски от молний зевсов
во все думающие так честно что клинки рыжеют щиты рассыпаются
и летят красной пылью в морду
это Он задувает свечи на глиняном торте
и ждет своей песни хэппи бездей дир мистер гад и юбка планеты
задирается и получает под себя тунгуску

где-то сидит невидимое как суфлер и тявкает а время тикает
наконец-то получится и закончится хэппи эндом и хорошо
три раза трубить в антракте до полного испепеления билетов
пока мягко не потухнут люстры и не начнется шоу




хлястики


1.

из слюды небесной из щада моих гремучих а тем
и чувствовать себя непременно солнечным
не видя едкой слепоты не видя мнимого родства
мой вертолет себя поет не видя собственного яда

голотонны событий и мелких деталей забытой любви

ущипнули в нужный момент как будто во сне обещали
и долго прожитую сняли на фоне грязного пятна
а в том пятне такие из красивых что сразу бы и
но и - из слюды небесной и - из каждых переливов

пищат и требуют будь мной и не гневи

растит меня не тропы а канава куда еще на этом
двухколесном с размаху падая и мертвенное лето
по швам и глаз закрыт как канализационный люк
под ним такие лабиринты а сверху солнце

веки нагревает

о м. нельзя нельзя о к.
держать и сдавливать в руке
пока не станет словно
фокус пока не вырастет в щеке

и если каждого маяк посветит в темное
пятно кораблик в обморок падет
и утомленное сожрется горизонтом
то я в палатке помня про вчера

про тысячи событий и обнаруженных мелких деталей
увижу звезды

пусть веки нагревают


2.

хорошо что хлястики запоминал мне смеялись

а я помнил всегда про хлястики

пока жил еще пялились

когда зажил все отвалились

хлястики удерживали до фантастики


3.

потихоньку объяснять типа куснул и смотался
в отпуск на море на неделю отдыхал жрал медуз на углях
замечал детали типа жирных пятен
на белых их рубахах

а потом вернулся в быт робот заржавел

гаражи заполнены снегом голуби как гаргульи замерзшие
мертвыми тушками косо глядят вниз
жизнь сказала что смерти нет обнадежила

а смерть сунула камеру хлопнула по плечу отбежала на метра два
и сказала чиз

и пока я ее вспышкой пока она со своей улыбкой
висит в кадре
понимаю что пространство и время зыбко
и нерв расшатан

что я сам по себе улиткой со всех сторон улиткой
обмазан нет моря облизан нет моря
и бегаю за подпиткой туда в эти визги да лязги
смерть хмурится по щеке хуярит выкладывает себя на торрент

никто ее не качает


4.


из огня да в полымя я не знаю что такое полымя но туда
как небесная слюда голодна

хорошо что хлястики я помню а спустя придумал клыки
шлепнул камешком по глазам



ахи-охи


1.

это теперь то я знаю не тревожь ледяных
силы сильных как с бубенчиками скоморохи
а тогда оно каждой лаской поддых
и щурится словно на солнце под

ахи-охи

у меня была пневма
я с нею рос
мне никто не сказал
как ее назвать

под шип иглы сказку
фантазируя себе под нос
в первый раз попробовал пространство
исподтишка кусать

а оно гибкое справляется с человеком
всех названий рек
попортит возраст уймет

на бессмертие есть лимит
как оказалось

мама кормит
дите визжит


обе кормят ярость
еще первую не последнюю
их потом еще коллекционировать
как вкладыши

пневма орет на мировой
рекорд задержи
дыхание и не думай вдохнуть иначе подвига
не будет

а худеет орудие и держись
на коллекций себя


если разговоры уже не работают

любовь истлела

только и говорить любя

от языка от тела



от самого себя


2.

от того и ствол стыл

где-то в почве подзатыльника

говорить по существу и ебаться с существом


если стыдно идешь в свои мозговые кусты
там пописяешь там листва лежит
тем пусты говоришь что настолько не мягки а так густы
что сказал то рявкнул а там и
чистое и уже приспособленное

выебанное и ненужное
жизнь ползет по наружному и оставляет слизь
я перестаю спорить я перестаю обращать
она говорит я киваю утрою
оба устали скучать




уровень пройден

1.

Они еще о времени поспорят. И им
наш малый, от того ущербный.
Глядит и
хороводит в пустоту.

А я стояла дурой на причале. Смотрела чаек,
приглашала танцевать.

Потом еще по самым промежуткам, по брызгам,
по естественному чуду.

Смотри как исчезающее трудно - на части бить,
когда не тот раствор.

Я думала, где части, где соцвет. Оно вдруг реет,
словно мышцы слили.

А там, в глазу, божественный рубильник. Его
нажать, как только доползу.

Щемить, шептать, о времени поспорить, мол
надо было ровно на садовой.

А не пришел, и время поломалось. Не тот раствор. И
явка во вчера.

Они еще себя омеждометят. Я хрум и всех
переломил зубами.

Скорее к выходу. Щекотна,
озаряет.


2.

Застыл, как статуя накормленная мясом. Удачно по дороге
через лес.

Насильно влез, и - изошелся плясом. Но оправдался,
типа был нетрезв.

И так сошло, как кожа от щекотки. Внутри ресниц
молекулы расчета. А там и емае колядки
и лебедки. С которых шустро съехавшие
в лед.

Хохочут мол смешно пора обратно. В охапку санки,
поднимаются на горку. Расталкивают очередь, пусть наше,
заостренное, выскользит в пиздец.

И хохоча. Со скоростью участья. В кромешный
хлам. В покинутое время. Они еще поспорят на него.

Туда. Пока не остановится и визг. Что кроме визга
вспомнится на утро. Когда проснулся, горло
полоснул. Такою сталью, что простыл
и голос хрипл.

Застыл, как статуя откормленная мясом. Что
кроме визга, только лязг и время.

Домой иди. Поспать, но отряхнись.
А там и счастье, как использованная жизнь.
Зачем на счастье ее потратил, тратил бы на
смерти своей отъебись.


3.

Торговать мороком, как чужим оком. Глазом, торчащим
из подмышки, как будто бы взгляд под боком. Мол
я все уже просек, все излазал. И теперь,
последние преграды - это вы, сжатые дети.

Как будто бы каждый спор с каждым - я уже
не в ответе. Я смотрю и наблюдаю, как вы, глупые йети,
тупо бредете на рельсы трамвая. Что еще блять, бледная тётя,
вытащат наши сети.

Ракушку, морковку, над дверью подковку, с лошадью торчащей над
крыльцом. Кислые, как лицом. Покажут еще сноровку, как выжить,
когда становится сердце клыком.

Любишь и губишь, о чем ты трупишь. Они же смешные,
пока их, собственно, не полюбишь.
Когда полюбишь - сам уже клоун. Сам уже
над крыльцом подкован. И висишь над ним,
на счастье.

Только чувствовать, что уготовано. Хуйня жуткая
уготована. Никому, не докажешь, напишешь красиво,
и в свой уголок вдруг - шасть.



4.

Они еще о времени. Словно все расставил так, что
теперь, как ударное насмерть - в темя прыгают и
расшибаются - словно лемминги.

Умер - убил клетку. Умер - убил другую.

Умирая, подставил губы для поцелуя - пробудил
спящую. А потом их целое море рухнуло
в сон ее.

Так прошел этот уровень, емае.


5.

А теперь выпускаем босса. Его и кормили
мясом. Красив, выбрит, ухожен,
причесан.

Босс счастлив. Его не
победить. В закоулке мозга лабиринта нить.

К самому центру подбираясь, суровый такой
и грозный.

Попробуй его обидь.

И последнее, что сказать, что
узел не развязать, не разрубить.

Полизать его, пусть
намокнет. Потом кусать.

Сильно, до крови, кусать. Чтобы выжить
и жить.


6.

Все закончится хорошо.

Но без толка.

Поговорил. Ненадолго

и навсегда ушел.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney