РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Звательный падеж

Екатерина Поляничко

03-06-2010 : редактор - Женя Риц





Родилась в 1988 г. в Бийске (Алтайский край). В настоящее время живёт в Томске, заканчивает заочное отделение факультета журналистики Томского государственного университета и работает корреспондентом ежедневной общественно-политической газеты.

http://akscha.livejournal.com/



Желтое платье*
Поэма о возможности отмены моратория на смертную казнь

Действующие лица

Дарья – жена палача, красавица средних лет
Друг – Дарьин друг детства, приговоренный к смертной казни, его вина не имеет значения.
Судья – школьная подруга Дарьи. Миниатюрная, много курящая
Незнакомый человек с красной лентой в волосах – супруг Дарьи, статный и высокий. Его лица мы никогда не увидим
Массовка – толпа горластой молодежи, одетой по последней моде
Юрист – тощий интеллигент с козлиной бородкой
Автор – человек с полустертым голосом, внешность не имеет значения.


1. Увертюра

Дарья:

Я просматривала списки живых, пока ресницы мои не превратились в трехгранные гвозди, пока ржа не посыпалась на мои щеки, пока не заледенели уголки моего рта.

Я искала знакомые буквы, зовущие тех, чей воздух свободно выходит из легких и возвращается в тополиные листья.

Я превращала слоги в пароли, логины, в красивую пляску текстур или цифр, листала вручную, пока не свело десницу и шуйцу; построчно, пока не задернули передо мной жалюзи светотени, так долго не нужно смотреть на экран.

Я в белую полосу гвозди вбивала – слова, имена, что теплее, чем солнце, но было ответом мне желтое платье в глубоком шкафу – надавишь на кнопку, откроется дверка, шкаф светится, как холодильник. Заглянешь вовнутрь – видишь туши одежды на крючьях стерильных. В списке живых имена ледяные, случайные смеси слогов, достаньте мне пыльные папки прошедших времен.


2. Разговор с Другом. Вариантом раньше

Друг:

Я обещала. Водки мне в стекле. На полированной столешнице подковы из-под горячего. Спасибо. Безразлично. Мы без прописки, нас и так не гонят, дела такие, не болею, холод. Я в курсе всех событий. Интерфакс возглавил безголовый пес. Вчера погиб последний из долган. Пришел и спел нам длинную немую про снег, опять про снег, ты это слышал от другого, знаю, мне она всегда была приятна. Безнадежно? Нет. Ты выпей. Мне сейчас не можно.


3. Разговор с Другом. Вариантом позже

Друг:

Мы собрались, а в церковь не везут. Платки надели – а хотелось шпильки в вечерние прически и шпильки-каблуки. Ведь завещал ты петь и танцевать – неужто эпатаж, или по правде так надоели наши лица? Племянник вишни взял из морозилки. Соседи приготовили компот – я жду. Я в курсе. Безразлично. Тебя искала в ворохе газет. В лохматых кофтах, в безразмерных сумках, и даже по рисунку точек белых на контрастном небе пыталась выявить... Утерян след. Безнадежно? Нет. Мы приглашаем, и для тебя сегодня будет день, и будет стылый суп.


4. Оправдание закона

Судья:

Мой первый был грабителем, он нес мешок с добром, и на перроне станции Ка-сорок его узнал дружинник, они прописаны в одном районе, у их домов имеется общий забор, там не хватает где-то десяти штакетин. Мой первый тридцать раз ножом ударил прямо в память соседа. Приговор не обсуждался. До того лишь двое судей-мужчин – плечистых, с головами солеными, перчеными, седыми, подписывали эти... Я говорю о нашем регионе, в стране распавшейся десятки нас, конечно. Сторонница подвалов. Бесчеловечна? Такая хрупкая, еще без мужа и детей, кокетка, модница, гипюр и сапоги на каблуке семь сантиметров, а заседатели уперлись, однозначно, здесь расстрел. В глаза убийц смотрел не каждый. Я выдержала, и мы огласили... Оглашенного вели с тройным конвоем. Всю ночь ломились в дверь дегенераты, алкаши, ублюдки с разными глазами, с ушами острыми, как у сатиров, с кривыми сросшимися пальцами, беззубые, рябые – убийцына родня. Нас защищали два солдата срочной службы – вчера из школы, восемнадцать лет. С тех пор пошаливает сердце. Корвалол. Но я подписываю снова, десятки раз, всех помню поименно, статьи могу назвать и даты смерти. Вопросы ваши… к горлу подступает ужас правоты.


5. Исполнение закона

Незнакомый человек с красной лентой в волосах:

Уважайте очередь. Судья была красивой в начале нашей карьеры. Мы работаем в связке. Никаких романов не полагалось. Честь мундира. Наверное, так лучше, со мной под руку Дарья в желтом платье, наш дом благоухает пирогами, малиной, медом – Анютка с Ирочкой нас встретят через час, накроют чудный стол. Девчонки прелесть, жаль, непросто мне будет подыскать им женихов. В ученики возьму непьющего, толкового, с талантом к ремеслу... О чем я, бишь, за дело, буква справедливости не ждет.


6. Разочарование

Дарья:

Мяукала и выла на луну. Охотники не любят кошек, им фазана подавай. Какой милашкой я смотрелась бы в мантии, но место заняла подруга школьная. Хотя… и желтый цвет – куда с добром… Я ей по телефону кричала: отмените мой кошмар, и списки мертвых переназовите, пусть оживут Кристина, Вишня, Крот, Аделаида и еще семнадцать человеко-вечностей, а судья мне: Бесполезно.


7. Мажорный проигрыш

Массовка:

Разноцветные шары полетели в небеса, из цветочков на земле снова сложены часы, через несколько минут белена завянет, нам не важно, мы вперед строем до психушки. Дайте справки нам по форме номер, кажется, пятьсот, что мы все больны одной развеселой паранойей. Красноцветные шары лопнут нынче у фонтана, мы устроим там флеш-моб в пользу новой высшей меры.


8. Разговор с Другом. Точное время 5.12

Друг:

Бумага помогла мне встретить рассвет. Бумага, а в ней листья. Передай привет, увидимся. Каким он будет, этот человек? Всю жизнь я думал, смерть похожа на машину для чистки улиц или на большой бульдозер, который зимами с проезжей… Мне плеер спел про снег, так больно думать, больше не увижу белых... Табак последний август мой. Дела последний август мой. Последний месяц мой в бумаге.


9. Комментарий эксперта

Юрист:

Не встретился до нынешнего дня на наших тротуарах человек с той самой красной лентой, и брови тонкие блондинка Дарья выщипывает не к его приходу. После четырех дома скрывают солнце. Друзья придут испить вина, послание составить к незнакомцам. Коль скоро мы создали имена, однажды кто-нибудь припишет даты.


10. Эпилог

Автор:

Сахарная пудра самоутешения. Не боги цукаты макают в сироп. Бесполезно? Нет. Я знаю, но не жду, так глубже станут скорби – шипы для будущей тропы. Барочная метафора, наивная, как толстый ангелочек на круглом своде пошлого дворца, надеется, что жизни подражает плетение словес, что не ему покорно избирают путь наши стопы.


Кода

Дарья и Автор, на заднем плане – аплодисменты Массовки:

Желтое платье, светлое платье, ликующая, шуршащая ткань, здравствуй, любимое желтое платье, ласковым будь к коже моей!




* Желтое платье – традиционная одежда жены палача (информация из книги по цветоведению). – Примечание автора.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney