РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Виктор Качалин

ОЛЕНЬ, УХОДЯЩИЙ В МОРЕ

03-06-2018 : редактор - Женя Риц





Пуст из верблюжьей шкуры шатёр,
Выпечен хлеб и отрок – смотри! – не ослеп,
Отмыт от крови
И спрятан нож,
Троим Гостям уготован стол,
Ирисы у их ног, в глубине – сад,
И Авраам с Саррой в люльке слиясь,
Тихнут, как дети,
На ветвях винограда,
Смех внутрь проник
И растаял снегом, живящим посреди лета.


+++

Пещера, как заострённый калам -
мала. В ней темноту продлевает солнце,
мелеет молчание. От взора до взора
Лейли с Меджнуном теряют ум,
не ждут от неба облака в виде ребёнка,
платану и роднику
желанны - сидят на камне,
похожем одновременно
на льва и ягнёнка.


+++

Вздрогнул проводник,
целый рай тебе покажет
в катакомбах Целия.
Вмазано тело луны в синюю стену и стало
тонким окном – вверх восходи
по исступлённым, истёртым ступеням,
где осыпалось время
и открылась складка ночи,
а поверху с серпами пляшут эроты,
и ходят павлины по кромке,
впрочем, пурпурным
вечером из плащаницы и смеха
выйдешь ты обнаженным на воздух.


+++

А помнишь, ты сидела у корней
каштана, и орехи прорастали
из застланной, шершавой глубины,
в тот полдень, на глазах. И в майском свете
калились храмы добела, и ангелы
сошли с ума и больше в себя не приходили,
увидев Лик. Так сильно Бог-Любовь
их озарил. А мы не знали, что сказать друг другу,
Так было хорошо. Бежать от ливня
в пузырь собора, в матернее лоно,
где тьма вверху и снизу, как в начале
Творения? И биться под дождем,
который целовал, затем - как струны
в развернутой стене огня. Согреться.
Пить водку на автовокзале, закусывая холодцом,
и снова не слышать собственного голоса,
А помнишь, автобус долго ждал неведомо кого,
все изждались. Затем как понеслись
сквозь ураган. Десна глотала небо,
свиваясь молнией. И ивы, словно звери,
косматились. А вскоре в Козельце
взлетали вихрем в воздух
торговки семечками, шепталой
и пряной рыбой. Каменный сортир
(я не пошел в него) был в этом гаме
единственным убежищем, - однако
решали там, кому и за кого
хвататься, разбирая парубков
по косточкам. А в Киеве, когда нас высадили вон
(был вымыт свет младенчески)
нас всаживало в землю, больше я такого
не видел и не слышал урагана. Кричали
друг другу в ухо мы и всё равно
враз потонули в мире.


+++

Пока не растроИлось облако на алтари, не обросло зубцами,
Пни колыбель мою, и пусть летит, не колыхаясь,
По отказавшимся от тихости сражения
Воздушным улицам,

Где хор, меняя столбовой на нежно смешанный,
Распевом ранит и поёт, а лиц не видано,
О том, как свет сплетается в руинах росчерков,
Не выходя из сердца набело

Ежами, ласточками истины.


+++

Светлый полдень. Слепому он не помеха,
камнем в воду и молча омывает глаза,
они одни живы, пока не сойдёт лавина,

с камнеломкой – барс и лезвия гром,
с «пиримзе» - тихий голос,
а с горечавкой – время.


+++

Олень, уходящий в море,
Танцуя в бурлящей соли,
Лососями зачарован
И блеском прибоя,

Лижет кормушку неба.
Нос тяжелее кубка
Завёртками проницает
Расставленные по лесу

Засады, засеки любови.



Май 2018

 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney