РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Соня Радостина

двч

03-06-2015 : редактор - Евгений Прощин






малиновый пузырь пересекает
пустырь с кустами бархатной крапивы,
уворовавшей у двора руины
бисквита от пожарной каланчи.
я пью горячее
вприкуску с калачами
и мыльной пенкой первого варенья,
наверное, из раннего равеля,
а левой нервно пачкаю рецепт,
зачем-то пропиликанный грачами:
– натрите цедру двух адреналинов,
волнуйте до
густой и стойкой пены,
снимайте аккуратнее со стенок,
пока один малиновый пузырик
не вздумает взлететь куда-то к небу
и оторваться от гнезда сосуда.
прощайте родина, соломинка
и лапоть.
я на курорт без визы и режима.
а вам пришлю малинового мыла
и чертежи пожарной каланчи.




на развороте ночь
и косточка мандарина
то что обретено
начисто раздарила
если бы
вспомнить где
в книге какой
странице
видела как в воде
то что теперь таится
на той стороне листа
листаю листаюлистаю
восемьдесят из ста
листья сбиваются
в старость
в зародыше корешка
в косточке мандарина
шуршания книжный шкаф
поиск цитат длинных
только бы вспомнить где
виделись эти лица
солнце плывет в воде
зеркалится и искрится
уже отходя ко сну
на утреннем глянцевом фальце
высохший глаз мазну
вечно-зеленым пальцем




листья летят по косой,
утки – по нити утка.
кто-то стоит босой,
уже не в себе чутка.
качнется, махнет рукой –
скатится шпулькой ночь,
ловко махнет другой –
кони поскачут прочь.
кросна как ребра скрипят,
впрочем, несут вес –
почти опустился до пят
волшебный шелковый лес.
щебет русалок нагих,
шорох неловких ног.
только не слышно их,
ведь в голове мох.




без колебаний и проволочек
колкая мелочь лезет в карман:
медные проволочки, проводочки,
палочки, бусины, сено, туман,
манная каша, шипящие звуки,
кислое с пресным во веки веков.
ловко гребут загребущие руки,
крючьями тянут тела червяков.
а я не боюсь.
нет боюсь, но не плачу.
плачу, конечно, но больше боюсь
крупную дулю мелочной сдачи,
и по-нечестному дурою бьюсь.
но нечего лупать в лунную лупу,
смеяться, обидно раззявив пасть.
я брякнусь на стол как большая глупость,
и обморок брякну, лишь бы упасть.
и может тогда переход хода
случится по правилам.
я перейду
острожную площадь
своей несвободы
и лягу бирюлькой
в первом ряду.




ночами можно молчать вслух
и перестать болтать про себя.
осознавая, что нос распух
и зеркала белки серебрят,
пугаться — сердце стучит на раз,
на два провально летит в живот,
хотя, не кроличья в нем нора,
но кто-то явно в яме живет.
тот, кто не может молчать вслух
и продолжает болтаться во мне.
он слушает радио в третьем часу.
только зачем на моей волне.



не знаю
как не прозевать
когда сквозь зеркало
полезет
засечек цепкая лоза
заметишь поздно
пере-
зрели глаза
их тонким лезвием
срезает зима
как задубевшую
мозоль
от
гамм
до
гадом
в даль
по амальгаме
скользя
задумаешь
тебе ль неможно
все льзя
как саду ветками
назло
к платкам
цепляться
в ужасе узрев
что там
прозрачно все
морозным
зимним
умом
и зрея
лезет
в сети
трюмо




срежь острым пуговицы перелицуй
если не можешь перерисуй в лекала
чтобы мелькала калькой в шкафу
как позабытый остов в шкафу мелькала
мелом мылом мыслью
обведи вокруг пальцев
пять десятых на припуск
на большее вряд ли хватит
прописи синих линий
контурных карт грусти
пусть это временный пропуск
но по другому не пустят



так цыпки дергают за ниточки в руках
так зайцы прячутся под елочкой паркета
так россыпь мелочи забыта впопыхах
так скомкано неношеное лето
так шум прибоя в полой голове
так шубы волн наполовину волки
так слово <нет> — утопленный пловец
так шапками завалено на полке
так половцы на цыпочках в углу
так пыл и жар на ниточках и спицах
так овощи достанутся рагу
так дни ушли не скрипнув
половицей
так тактактак
так как
никак



прости меня
мой друг
что я
внезапно
смертен
ни часу не сберег
для будущих времен
и только лишь
письмом
в засаленном конверте
могу к тебе прийти
с одним
из двух из имен
но все же
я с тобой
незримо
будто ветер
покуда помнишь то
что свяжет нас опять
когда-нибудь
потом
звони
и там ответят —
я так тебя люблю
двенадцать
сорок пять



ждет не трамвай
а последний поезд
рельсы и шпалы-шпалы
на обшлагах в каракулях повесть
до букваря обветшала
жмет голова и чужие плечи
полные волглой ваты
не позволяют сделаться легче
и унестись куда-то
изморозь – блажь
крепчают фуражки
боже дай скорый апрельский
что заберет ее может и даже
шпалы и рельсы-рельсы



blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney