РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВГеннадий Каневский
Тотем
04-06-2009 : редактор - Данил Файзов
***
школьницы вчерашние в туфельках потных
лёгкий квест от твоих невест
воробей роршаха угаданный в пятнах
перелетает с листа на лист
перелетает разбрызгивает краски
дважды расставались а всё невдомёк
пальцы дрожали ещё на белорусской
вот и мигает пропущенный звонок
так и проморгаешь золотую осень
оси и семнадцать рубиновых камней
точность хода мелодичность песен
хруст
хлебобулочных
ше
сте
рён
[бухта]
я буду последним из тех, кто возился с вами,
читал вам книги, сражался в двадцать одно.
когда меня вынут отсюда вперёд ногами,
откроются люки, и судно уйдёт на дно.
размытые буквы всплывут из дальних отсеков,
солёная рыба и смерти тугой запас,
и если кто-то напишет "ловец человеков",
то это будет не про меня - про вас.
и вот вы стоите передо мной, как будто
от шага до шага - звонкая тишина.
вы водите пальцами по облакам над бухтой,
и вся их цепочка становится нежива.
ходили до ветра. сухим сохраняли порох.
держали руки скрещенными от беды.
(пейзаж. фотовспышка. звук. тараканий шорох.
колодцы света. каменные сады).
[columbia]
плотно укутана в прозу
жизни последняя треть.
пили коньяк на морозе.
снег опасался скрипеть.
после в твоей праворульной
"хонде" - вдоль белых аллей,
чтобы от службы патрульной
нам оторваться скорей.
тени, лесные опушки,
пятна, бензин на нуле,
ночь на воздушной подушке,
время на антикрыле,
белый простреленный китель,
деньги, красотки и джаз -
всё, что columbia pictures
в детстве хотела от нас.
[считалка]
жене беркович
тот, на ком кончается счёт, выходит вон,
в тёмное кармическое пространство без слёз и соплей.
не сразу привыкает к нехватке кислорода.
постепенно заставляет себя вдыхать на счёт "три".
"ничего," - уговаривает сам себя, - "ничего,
вон те мерцающие вдали предметы непонятной формы -
это наверняка эники-беники-сиколеса;
кваканья квинтер-жабы в разреженном воздухе почти не слышно;
царь и царевич с золотого крыльца - свои люди, мухи не обидят;
немца, выходящего из тумана с ножом,
можно обойти по краю созвездия волопаса;
обезьяна чичичи готовит астронавтов на промежуточной базе;
звёздочка, упавшая на нос гитлеру в сорок пятом -
вообще уникальное явление с вероятностью близкой к нулю..."
и по мере того, как земля превращается в сгусток воспоминаний,
в точку на дальнем краю вселенной -
сознание наполняется тёплой летней ночью
на хуторе под ростовом,
животное собака всхрапывает во сне,
птица воробей, прикрыв глаза плёнкой,
чирикает что-то невнятно,
но что - разобрать нельзя.
***
если долго сидеть на берегу реки,
мимо тебя проплывут твои живые друзья,
моисей в корзине, ржавые тростники,
пятая батарея, тусклая бирюза.
если долго стоять по пояс в воде -
будут тебя искать, нету тебя нигде.
проплывают звонки знакомым,
проплывают их голоса:
"видели отражение в зеркалах",
"слышали, как взвизгнули тормоза".
если медленно опуститься вниз,
мимо тебя проплывёт твоя тихая жизнь.
только не закрывай глаза.
только не закрывай глаза.
[шар]
змей полетел над домами, уткнулся
в горизонтальный предел...
(ю.попова)
тот сделал доброе, взяв напильник:
очистил солнцы до заусенцы,
отрезал чирьи-протуберанцы,
проверил шканцы да оборонцы.
тот сделал доброе, взяв клепальник:
клепал заклёпки да девок лапал,
клопам вещал, белморканалам,
где добыт опыт голодомором.
тот сделал доброе, став начальник,
купив багульник - весенний овощ,
сказав атас, запустив машину,
сходив в госдуму, наделав шуму -
шестому чувству, мол, доверяю:
циклону - лёгкие, вам - цикуту.
тот сделал дело, рванув рубильник.
тот - крикнув грозное в матюгальник.
и вот ты выведен из ангара,
серебряный монгольфьер иваныч,
и вот твой кожух раскинет руки,
и вот твой тень заснуёт по крышам,
и вот твой свет проникает в кухни,
в табак куриный, в курильский пепел,
а вот летят под тобою мошки,
которым ты рассказал о жизни,
а вот в плетёной корзине - спонсор,
и с ним четырнадцать спонсоряток.
***
радуйся отрок весна в питере
небо-то небо как свежий надрез
ветер погнал поезда на вытегру
электрички на сестрорецк
бойся отрок ночного полюстрова
первого пуха над верхней губой
сна розоперстого и алоустого
к тебе приведённого на убой
[confessiones augustini]
в последнее время слышу звон и по-моему знаю где он
снаружи в неиссякающей синеве и внутри в недосыпающей голове
как нитями которые болезни суть в жару пытаешься всё стянуть
так я их между собой сведу
когда-нибудь
гармонический хаос столкновение звуков одно три класса музыкального образования но
стеклянная или хрустальная чашка внутри всё полным-полно
никто не нужен отвечаешь всем невпопад дети обижаются говорят
какой у нас нечуткий тупой отец
ваще пипец
внутри как полагается голоса строгие голоса нежные голоса звонкие голоса грубые голоса вообще голоса
скоро чувствую будут говорить шаги шептать руки ноги аплодировать волосы петь глаза
когда услышишь что начал разговаривать сам с собой просто дверь закрой или неглубоко зарой
бог со мной
[заметки читателя]
(а.месропян "возле войны")
вещи боятся близости линии фронта
перешёптываются ночами
прячутся, укрываясь
от шальной пули
люди боятся меньше
люди боятся измены
случайных денег
случайного снега с крыши
а линия фронта и так пролегает
по подземному переходу
по центру кровати
по середине жизни
щекотно бежит по спине
между лопаток
[гоголетие]
свистнул в дудку. жилетку потрогал.
выпил рюмку - и вся недолга.
хорошо ли без женщины, гоголь,
крючковатого носа слуга?
так ведь нет. начинается сверху,
с бельэтажа, спускается вниз,
что идёт государь на проверку,
утоляя державный каприз.
лучших фрейлин на шею навяжут.
налепечут про шёлковый нрав,
и покатится вдаль в экипаже
нос-повеса, жесток и лукав.
с ним сбежали и друг, и невеста.
целый город сбежал по нужде.
трогай гладкое, мерзкое место,
чёрт-те где отразясь. чёрт-те где.
[replay]
я говорю метель а ты не веришь
я напеваю снег а ты не слышишь
ты знай себе скользишь по тротуарам
на маленькой берёзовой дощечке
всё валится всё под уклон слетает
и тенькают серебряные пули
она москва лепил её чертушка
где шаг шагнёт подземные провалы
где матюкнётся там холмы такие
что по пути домой зайди на рынок
купи грудинку и горох для кати
я говорю а как горох о стену
[де сиянс]
умирает в спелых травах
академик тихонравов
улыбаясь для небес
голосам открытый весь
и сошедший ангел света
синий пламень за спиной
заберёт его за это
на ракете жестяной
не оглядывайся слышишь
шепчет на ухо ему
а не то уедет крыша
по-за город кострому
в город кунцево-шестнадцать
где блюдя судьбы закон
в спелых травах ждёт рождаться
академик харитон
[slavic studies]
...а был он, меж тем, титулярный славист,
проверенный на яйцеглист,
потёртый, прошитый тесьмой по краям,
как тульский бывалый баян.
его по средам привечали в ифли,
по пятницам в гугле пасли,
а то, что он ездил на старом форде -
то писано сном по воде.
в такого влюбиться - не стоит хлопот:
как местный он горькую пьёт.
одна ему радость: настанет апрель -
в измайлове взять акварель.
его монографию знаем и мы
про образ сумы да тюрьмы,
и кот его чёрный по кличке экспат
к порогу несёт денотат.
..................................................
я видел, как спал он на кухне у N,
непонятый, как супермен,
большой и нелепый, как редька в меду,
как красные раки на льду.
в углу заряжался его диктофон.
соседи шептали "шпион".
и тверь, наведя на него кострому,
во сне прижималась к нему.
[1953. миф]
ближний мой как кунцевская дача
дальний мой как бункер в костроме
посмотри сощурясь но иначе
на того кто нынче на столе
кто ходил опасными местами
кто неровным воздухом дышал
кто тремя печатными листами
семерых отменно заушал
камасутру говорил полковник
капитан застолье хором пел
лейтенант был карточный любовник
водку наливал но не любил
жаль что не успел крючкоголовых
и картавых тоже пидарас
кто сказал природа вся в разломах
зренья нет ты ходишь в первый класс
посреди зеркал и отражений
погляди что в чашку сыплет яд
что врачи подпольных совершенней
тайное и тихое творят
чтобы жизнь отчаянно вздохнула
чтобы в крик актриса травести
и увёз бродяга из аула
ту что не успела поднести
[тотем]
кате садур
дотошный дольник надоел.
верлибер изнемог.
остались травка чистотел
да сказка теремок:
идёт в четырнадцать ноль семь
вид площи перемог
автобус. (поножи его.
наручие щита.
он стражник берега того,
где ветер и тщета.
и тётка та, кондуктор та,
из меди отлита).
сначала шли леса, леса.
но, засыпая сам,
он всё же слышал голоса
вокруг, по сторонам.
(так возвещают паруса
о смене ветра нам).
то - как часов полночный ход,
то - смутный хор древес.
один был разговор про год
ухаживал - женись,
другой был разговор про суд,
который вышел весь.
а сзади нищенка одна.
с ребёночком она.
поёт "народная война,
священная война",
но только - шёпотом она,
ребёночку она.
с неё-то всё и началось:
преобразился рот,
горящий зрак, шерстистый мрак
и втянутый живот.
и по сигналу налетел
весь пассажирский сброд.
зажимы, ножницы, крюки.
железные клыки.
один отъел кусок ноги.
другой - кусок руки.
урчали. чавкали. дрались
за лучшие куски.
.................................................
ушёл в четырнадцать ноль семь.
пришёл вечерний звон.
как много дум наводит он,
раз по герою он:
не похоронен тот нигде,
но - всюду погребён.
он стал их символ. их тотем.
их точка в каждом сне.
он рыба на реке десне.
лёд на реке шексне.
и больше ничего о нём
нейдёт на память мне.
одна цитатная броня,
затверженная вхруст:
"зачем над степью нет огня?"
"куда несёшься, русь?"
не останавливай меня.
я сам остановлюсь.
***
тем - записывать сиюминутное, бренное,
по бульварам и клубам ходить ночами,
тем досталось книжное обозрение,
пыльные комнаты с золотыми лучами.
как они проходят сквозь белые рамы те,
как они освещают старые кресла.
в форточке сетка для ловли радости -
так она не ловится, хоть ты тресни.
позвонит приятель из дачной местности -
оторвать от книги, покрыть позором,
позовёт пройтись по любой поверхности
тряпкой с пахучим аэрозолем,
не пойду: ненужное молодечество.
вечером - водочки в два наката.
древо,- пишут,- дуб. россия - отечество.
корсика - родина бонапарта
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney