РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Сергей Мухин

люди плачут

05-06-2020 : редактор - Женя Риц





люди плачут 

люди плачут пишут крутят
мысль змеи
ползёт на виртуальную бумагу
слёзы гири на щеках от натуги коченеют

якобы не мочь иначе
мир им принудил
стон компульсии по праву

пухлый прыщ в сердечко вшиты двери
человеческий закон не выломать из тела
точка это праздник спермы счастье
твёрдость знать

или нырнуть в горящую с разбега глушь
сочного дыма
где рождается слепота

стрекочут о брошенных тряпках в угол
течёт тоской ненужных гниль
поранишься как стекловатой детства
рта сухостью ребячьим миром
забыл и предан в прятках как бы был

встревожился не он другой не он другой не я
здесь кто же мертвецы
те явно были живы
от риска мокли садились на его волну



бейся блюй головой об кафель
вырви клок правды спрячь в шерсть гениталий
в кожу вотри
или смой пулей блядь сразу
тебя же захлещут как овцу за тупость
заткнись ты не имеешь права быть запомни

что ты там делаешь дорогой
как обычно вечером выбираю дрочить
но не близость с тобой

кидают клич в пустоту ау отзовитесь один ли я
или вселенная шепчет ты ценность оправдан
пометит меня за усилия полный рот грязи
с похмелья влепят копье в красное ядрёное сердце
как бы обесточить искрящиеся провода

постойте это же кости моих нудных
выпирающих чувств наружу
не способен зашить унизительно дыры
унять изрыгающуюся чуму

к таким как ты уже не ходят белоснежки
всю жизнь под плётку похоть в шубу

обещай с новых строк
руки помнят узлы и потёртости
вес испуга давления силу
знает спина хрустнувший мир
очередной в себе вскрыл схлопнулся день завинил
по обычаю не признал в себе беса
отвернул глаза

взлохматил бока перед ужином
безучастный жир грусти
жор мяса проникло внутрь
защупал рот под страхом смерти контроль осуществил
одолела вялость залитой на изнанку смутных водки
прикрытых родительской кашей времён
Россия это что имён забытых яичница



друг мой это ты ранен безбожно проколот
внутри себя самого не вернулся домой
каждый тут бродячий пёс сломанный дважды каблук
даже случаем если починился залез в приют

жизнь в оглядках инвалидная норма затух
обоженное чертит границы как будет

лопается блядь брюхо мы что живём гневом
всковырни этот слой братишка

могу быть чутким как хватил лишка
утащу тебя в лес и изнасилую потому что ты меня не любишь сука

милый мой на кого же так зол

все шакалы ёб твою вертят мать хвостами
не хочу в темноту не умею
не сунусь в гущу криков
гвоздём где надо заржавел

как накалялась всласть ухала по рытвинам
рисовала петли исканючилась тугая
вздутая сердец нищета

приспиченные дети научены
как отодвинуть нужное на время
ребёнок это глотка
полна червей заботы
визгливое почему
окультурено травмами рода

еще бабушка Ева кричала мне иди в пизду





***

синий лай глазные яблони
пепел телодвижений уже совершённых
веду за руку луну
кромешный целлофан 
щекочим ветром
заснежены дворы глухие церкви
шёпот оконных щеколд 
наливаю голос в воронку слов 
и вытягиваю из
красную песню зимы

безучастно светлее
проходя зацепить 
хромой ногой кожуру земли
недостаточность о теней
промелькнувших идей
из ветвей валит дым
коченеющих замерло

падает утро на блюдце 
треснувший лед
узоры царапин паутины следов
хлещущий кровью нос
водоворот паучьих лапок





***

1
сверх меры хватал её за колени
сплёвывал во дворах

к нежности вытертых окон
позвонков облом прислонил

прикасаюсь губами
раздираю гвоздями
от огня свое прячу ебало
жаркий воздух промеж
расстаюсь и цепляюсь корнями

моё детство смех вратарей
достаю перочинный
режу больнее
лилии плачут
трещины паркета ноют
пропускают кошачью влагу



2
ум с досадой
клок волос очерствевших в поле
мать сжигает на коленях стоя
я зверёнок
долечусь до свистков паровоза

перестаньте гудеть омертвевшему в уши
кротче и у́же



3
голова в небесах это Бог
на земле важны ноги
он харкал мне в лицо
не избавился от тревог
заискрился в мазуте полуночной сметы

ебать где моя паранджа
я накрою себя
и накрою любимых
запрещу шептать имена
это моя страна
справиться я сумею

голод пришёл
говорит нахуй иди
не взыщи и обрящешь
пол кости́
лопнувший гарью сосуд
не беда
это гнусная сила
так и трясёт голубиную почту с обрыва



4
он мечтал
как свистящее позади
оковы рухнут на завтра
но ёбнутый ветерок внутри
говорил ему погоди

на обиженных воду возили



5
сегодня был сам под собой
шарашила жизнь
лоскутки моего пути
невставляемый в замки
писаю на цветки
ем крыжовник
узнаю что март это холодно



6
любовь в условиях
разрушающегося мира
жжет мне кожу
не могу выплёвывать
свои слова как ни в чём не бывало
прикроватный район
приугольная драма


говорю мама
посмотри я замёрз
в наших крышах дыры
влага каплет мне на лицо
проникает так глубоко
что от этого вечно тихо и больно

моя тень мой ребенок 
исцарапана рано





***

в раю иголки
крошки мира
судьба иных кровоточи́т
глотая спазмы рек
на поручни цветов не опереться
буйным


плывущим из утробы гнева
воля быть
цепные холода
от сердца мясо участь
вкось рассекая горизонт
заголосила рань крикливо
осипший дых



изъял на скатерть мира
полотна кожи
поз гнущих древесину
сквозной запал
шершавой ночь слюны
стреляет в слабый бок
валюсь в губ трещины
на перочинном поле темп ращу
не растянул в пощечину змею
живу в крови земля зажмурил
удрученно мах крыла
мех бляди на лице
разгоряченный
втянул ноздрями пепел
время пыли
дикарка мать свистит волдырь
молочной пеной стих
лил простыни связав
в защитный узел



звонарь под утро яйца бьет
обескураженной дверной петлей
из хаты вымел всю любовь
ушиб ядра тоски речитатив
корней мозоли ждут жуков
их суетливой ласки


не богословный мальчик я
хвататель каких много
изрезал дней крапиву
макаю пальцы  в белизну
обгладываю жизнь до точек
зимой заморосил
длиною в лошадь
менструальный цикл





***

вороном вылетел
вылечил девочку
знахарь груди

шевеление губ рада вздоху
шрамы пальцев
стихи языков не сплелись
это гниль полумеры
корень бед в волосах
застреваю распутать
длинные ноги мягкого леса веревки

поглощенный ее белизной
кожа страхов гибкое грело
опечалилась будто истлела
иди прижимайся ложись
по изгибам веди слизывай яд
ты увидишь там влажно
соль морей
скромность благо испей

прорастаю в разрыв простыни
зуд прочерк
остаемся сухими





Заложные покойнички на Руси




1.

«Русь, етить тебя б упрямо в душу

за все наши грехи», —

цежу вполсилы,

гляжу как вор,

смакую ругань, -

до дури, бездна,

бочка страха:

вдруг хвать-похвать, дрыг-дрыг, блядина,

як пес в кручи́не, тоски ядрёной грязь,

пока ломаю шапку, — и где же я?



твержу же оголтело, —

«неважен век России

— вот стройная затея, как песнь, вне времени несется, —

заложные покойники и нечисть бездыханна —

в ней повсеместно»:



2

с утра невнятный стон,

как ритуал подъема туловищ;

закатывается солнце вдоль небес, —

куда заметить? —

внутри меня неграмотный крестьянин,

что ни делай;



помывка рук,

во влаге размочить угрюмые мозоли,

на чуткость копья заточить,

засесть не сеять ну совсем, —

клянусь и отвечаю, —

кладу в карманы дряблой кожи крест,

молюсь — и на базар

иду — протянута рука не соберет,

пожмёт кулак тогда

тревогу слабых.



я, русский попрошайка,

клянусь и отвечаю, —

засесть на православные скамьи -

не сеять,

жевать историю, нугу народа,

строгая дровяную речь;

учить, дрочить, рожать ресурс

себе под страждущее ласки вымя, -

избавят бля от пылкой неизвестности, -

трем левой правую ногой,

изъебываясь вволю.


колокола взвинтили, бедуют мать твою,

харча течет с уставших лиц, видать и на груди;

за шею взяты теснотой,

их поводырь - тревога насекомых,

их быт все строже, все тупее.

уже и встать никак нельзя

до темноты, ночлег для мяса -

сползая на плешивый пол,

глядь — и уж бегу один из

ненасытных сыновей

уткнуться в то, что пахнет жизнью.





***

молочу для себя молочу для другого
не дышу за другого я дышу за себя
мой комариный укус это нож это рана
потому я неправильный русский
терпеливой птицей устала
заламывать голос трясущийся пьяный
настаёт безымянно зима


два вагона небес
неебический пресс на мое некрикливое слово
я живу за себя свою смерть для другого


подступает голодное время
опаскудились словно
убегу лишь в рубашке
ввведу трещину в жизнь другого
трём мясо речка льётся
по ногам нестоячим гуляет рыба


никаких микромхов в подъязычной вселенной
у меня тараканий залог
жить в тени и исследовать мусор
откружил без потерь
пол меня оправдают пол тебя измочалят
пол меня накрывают пол тебя забирают



льём цемент в сухожилия криков





блядь полей

развесистая блядь полей
у спален сны паучьи
мазала
горстями за спину
в грудях кишмиш сердец
простудный гул
плавильня мёда в порче


извергая на кожу
проливни пота
жирный страх с молока
жгло живот краснел у низа
стыд каменный
нашкрябал смех
прошепелявил стон на простыню
клок воздуха в мыле
хвать едкого задарма


заколебал людина
пилить сестричке вымя


чума голубей льёт ведрами в сердце
голод чугунной прорехи
солью бледности
вывороткой плаща
звоны льда расстилает


малый с бетон лиц розу
пламенеет урывками
на краю под чулки поедает харчи


сбросил лица стою
металлом рот блестит
к столу накрыто

выструганные овчинки
почерневшие ногти ныряют в землянику





за моим окном играют дети

за моим окном играют дети;
хрупкая кость хрипит,
надломившись,
цепляет каменистую землю,
блеск волн.

лопанье тени, ворох старух,
за шиворот льётся вода.
исказили взглядом,
ищут пролом.

саженей пять до зерна,
глубина зарывает тебя
коренного.

громады птиц, птиц громады,
неисчислимое на черной шее,
мозолью за спиной.

хоронят смех удавом,
летят бренчать,
и смерть им насморк,
то ли потеря, то ли праздник.





***

если забыта весна
режут могильную
в уха край
стыдоба
прятать мякоть не знаю как
затвердевшее блядь затвердевшее блядь
посиневшее блядь посиневшее блядь

птиц живота потерял
счастья слезой теку по бетонной ограде роддома
здесь поспешно колотят упругую плоть
чем была глянь зияет
из ружей летят имена

у нас тут зима мертвое поле
хозяйский надел глажу кости


для опрокинутых сердец цветы
качает ветер
я грусть твоей собаки
нещадный поцелуй зарой мне в шерсть

глаз мамин видит детские ресницы

белый призрак мглы собачьей
беглый лай ошейники рвут
без продыху об бледный рай ударившись головой



вёсла лодку качают
ведра с водой несет
сестра в мой сон наливая волн

если б знал где родное
ямы без кожи
старательно боль
прах колготок разорванных дыр
не стеснялся могил никогда
царапин объедков
уязвимость моя залезает на трон

солнца остаток бросаю под стол
нелюдимой досаде
точь в ды́хло
огрызаюсь на парус
умом вскачь помрачён
всем доверил тёплое имя
груди́ поля́ макушек
целуемых чутко и смело
обозримый закат словно пес
сторожит чёрные охи

не проходивший я мимо
пожалуйста нет
у себя прошу как отца
за него которого не было

на буднях висят замки





от мысли захороненной небось

от мысли захороненной небось
качают шеей мозговые журавли
исподтишка заснежена могила
Россия на сносях
люди есть хотят в войну

пропажа мягкий плач
прятки в закромах сердцá метели
занозой пойман звук
прижат ногтём комар к стеклу
где мамино немею
натягивает рты зима

полвчерашнего истлеет утром
пыль и солнце молча в поле
садимся подышать
в подковы света лучей снопы



голод в живых телах цветок
радует глаз
страха сильнее

если ты любишь крошки
нас настигнешь опять
сырыми и злыми без знаков
за строчкой



бегущий дождь
стригущий неумерено
налипшее
(круги намерений прива́ренность сомнения
автоматический при встрече поцелуй
калёный путь рефлекса)
воротит бочку снов
сегодня возвращение под землю
глухо
осенний лист упавший

вдох лёжа пуст
безнадёжностью за́нятой позы




свои стихи не кончить
опущен вниз лицом
клацает наго и босо
в темноте
выворачивает карманы
сыпятся в яму
грудные монеты оскалы




мир вертится без имен
дрожью целого
сочится просьба
в руки из рук
ветром племени
к уху от уха
шепчет
не кради воздух
не паси невинных старух
они уже сами глядят из девочек
в диких травах
и на пустых лугах
от мысли захороненной небось






***

переталкивал в свете
тьму по верха́м пятна кожи
пиявок ума
крытые коркой разрезы

искупаясь летишь вне печали
лёгкие кости
незаметная плоть
гурьба мотыльков

слёзы это пыль
стряхиваешь их с тела
забыл как маленький
прятал хоровод дыханий
отголоски учил обиды
были испиты

биты совестью за плен привязанных
захватываясь об свалки имён
дрёшь белые полосы кожи




гулкая лошадиная сила
плещет течь воды
опрокидывает руки куда-нибудь
разуваюсь
чёрные трещины мажут пол
режь понарошку
во вспыхивающее утро
наряжался
тягость лил
стоял как сила
за пазухой у мира
ощупывал босой ногой обрывы





***

ему пожалуйста поливать приходи
цветы каждый день

жмётся
глаза блестят
вкрадчиво дышит

говорю же тебе блядь
я уезжаю не тряси хвостом

сморщил у́гольный из всех сил



словоохотливые облака занавесы дыма
грызу червём сквозь землю

лейся на истёртые ладони
врагом плещет вода
кровью бьётся в скрюченный нос
кустом северным ползёт в потолок
паутины петлей
адресат любой кого ты найдешь
затанцуй пропоёшь зауве́чный
усме́шечный блею
овца гвоздяной 

ливануло рви руки
прачкой прочь уйди

пе́телькой от пальто понесло
прямо в сосновый лес

полетели санки из детства в лицо
приоткрыл глаза
ну встаю же встаю
нет ты сам по себе


***

бежать было некуда
цветок расправлялся в трещинах асфальта
колючегубый полз

из-за спины всегда достаётся что-то
стой прямо неси кресты
разговаривай с жизнью



одновременный ветер
спазм идей
свистели вслед
почему окоченевший
стыл на подоконнике рек



греться тоже умею
заполз в пыль тепла
нарисовал акул
ногтем вырезал небо

космос моя звезда и есть говорит
то ли быт ушатал
руки умеют плавать
катапульты стыда не звенеть


зареклась задевать взаправду
осколочная маячит
где целым забылся
беду бьет отчаянно


 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney