РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
Алексей Чипига
07-06-2011 : редактор - Женя Риц
24 года, живёт в Таганроге, окончил Литературный институт.
***
Весной мне снятся влажные глаза.
Весной мне жалко девочку в горсти.
Вокзал невольных встреч не ожидал
И мы проснулись с родиной в груди.
Как птичьи голоса у проводов
Мы окликали певческую даль.
Младенец был утешен после слёз
Дождя, которые утёр трамвай.
Весной мне снятся влажные глаза
Петух утра в серебряных сетях.
Всё будет так как ты Господь сказал.
Всё будет так. и даже лёгкий прах.
***
Не понять
Не выразить словами,
Как люблю я окна, которые видим,
Как люблю я окна на нашей улице –
В них вплывают звуки и сумерки,
Спирали тонких мелодий.
И когда ты стоишь в отдаленьи,
Они продолжают плыть, как волны,
Эти звуки немолчного мира,
Заселяя дома вездесущей тайной.
А когда ты посмотришь в окна,
Твой взгляд будет ими замечен,
Твой взгляд они тихо впитают
И не дадут обратно.
***
Старый сутулый и добрый
Буду рассыпать крошки воробьям на майской скамье
И вспоминать возлюбленную, искать её на фото,
Сделанных крепкой рукой и не в своём уме.
***
Река времён в изнеможеньи
Слезами утру не помочь.
Свежо и властно входит в двери
То, от которого невмочь.
И правда после слёз похожа
На терпеливое дитя.
И контрабас двора быть может
В удел достался игрокам.
Тапёр ушёл осталась фильма
Где безыскусная сирень
Не может, заломавши руки,
Упасть на бледную постель.
Она цветёт лишь бестолково
И нет сюжета у кина
И только вздрагивают снова
Худые руки волшебства.
А если что и остаётся,
Так это то, чего нам не…
Непредсказуемо живётся
Луне и мне луне и мне
***
Неощутимо
К горлу подбирается твоя интонация,
Я говорю словами, похожими на тебя по сути.
Слава богу уже ничего не властно меняться,
Кроме оттенков.
Майский дождь отозвался прохладой
И запахом неба,
Сумасшедший инструктор по краткости счастья.
Но это не счастье:
Это то, что должно быть вечным;
Нежное облако в дом мой вплывает,
Колокольчик речи оставив у входа.
Луна у меня поселилась и шепчет жёлтые буквы.
Ты даже не подозреваешь, что будешь вечной.
Слава богу уже ничего не властно меняться:
Я сумасшедший.
***
Ни за что не отвечу
На риторический вопрос,
Заданный вчерашним сном и гулким подъездом.
Жених чёрных проходов, дверей
Наконец-то нашёл тень двери – своей невесты.
***
Эссе торопливых лестниц,
шаги, которые их читают,
перила балконов,
к которым прикасаются дерево и человек,
следы их;
изменчивые манящие блики
светил, отражённых на дне колодца,
увиденные путником в долгий полдень страстей –
постепенно сходят на нет,
уходят
и, как рассказано в притчах,
проносятся вереницей соблазнов перед тем, как исчезнуть
в сознанье больного не раз.
И – уступают место – чему же?
(что может приворожить сильнее?)-
- ах, не скелету событий, не перечислению фактов-
-смутному аромату, неуловимой интриге,
прозрачному дыханью, которым дышал ты когда-то,
тому, что не исчезает и снова вернётся,
с чем мы на Страшный Суд – все вместе – предстанем.
***
Снежинок скороспелый парашют,
А сам ты – шут
Своей вины бессонной,
Сермяжной правды мученик и тут:
«вставай, народ, надеждой заклеймённый».
Трещит мороз, как Пушкин обещал
И – господи спаси – скучнеет праздник.
Россия вся в снегах, в снегах, в снегах,
Россия сумасбродна и прекрасна.
Россия в снеге духа твоего,
О, Господи, купается и дремлет.
Октавой выше зимний птиц берёт
На ветке сидя – но и он не внемлет.
Деревья – собеседники ворон
Уходят, чередуясь с небесами.
И остаются двое – ты и Бог.
И речь твоя – как пауза меж вами.
***
Форточку открываю,
А там –
Воздушная телеграмма сплетённых шагов, голосов,
Немногих, но искренних слов,
Как сказано у кого, не помню.
Материк безмолвья.
Деревья стоят в скорбных позах
Словно букеты в вазах
и, видимо, надо что-то сказать
перед тем, как проститься с пейзажем,
но ветер оглядывается
и говорит: «Довольно».
***
Случаются такие штуки,
Когда идёшь себе, идёшь
И вдруг заляпал грязью брюки,
Но кажется, что это ложь.
Случаются такие чувства,
Когда паришь себе, паришь
И на занятное искусство
С высокомерием глядишь.
А мимо лётчик пролетает
Над неразумною землёй,
Где бармалей детей хватает
Своей морщинистой рукой
И страх и сладость остаются,
И мимо жизнь бежит, бежит.
Смешно, смешно, немного грустно,
Однако заговор раскрыт.
От солнца только сдобный мякиш,
На брюках грязь и сказка-ложь.
Но ты на жизнь не обращаешь
Внимания: живёшь, живёшь…
***
Вот рать земная, рать земная,
А вот небесная краса.
И, ничего не понимая,
Из Таганрога и Шанхая,
Висим, над бездной отдыхая,
Подобьем хлипкого моста.
И нет моста того опасней
И соблазнительнее нет,
Когда он слышит поступь властной
Ноги, заведомо прекрасной,
Первопроходца на тот свет.
Ведь каждый здесь – первопроходец,
Не красавец и не уродец,
Что представляет свой народец, -
Нагой безродный человек.
Без облаченья, без прощенья…
(а, может, просто – без почтенья).
А бедный мост тот – утешенье,
Что уж вернулся в вечность век.
***
У ночи выцыганить свет,
Церберов распугать…
Что тебе надо, плакун-поэт?
Что не спится опять?
Женщина в переулке пустом
Губы кусает зря.
Муза моя, не ищи свой дом:
Я уж нашёл тебя.
***
Да, я, признаться, любил засидеться в детстве
В гостях у друзей –
Может быть, по единственной причине –
Чтобы выйти оттуда уже в синих сумерках
И хватиться: боже мой!-
Голые ветки, луна( скоро зима), недавний наш разговор…
И – что это значит всё вместе?
***
Эх, одолела пудовая мгла.
Из супермаркетов – тянет в леса,
Мохом чтоб там порасти,
Стать безобразным,
Чтоб о прекрасном
Тихо всплакнуть у реки.
Слышишь ли ты?
***
В последний раз с безоблачным лицом,
Напоминая внешне оркестранта,
Жилище ты души сдаёшь на съём,
Ещё совсем не думая о завтра.
Пронзительная осень на дворе,
Но так тепло и тихо, как в июне.
Что делать нам в роскошной нищете,
В отяжелевших латах дум понурых?
Горят костры и старики ворчат
И листья, что опали, так похожи
На лица стариков… А ветер рад,
Что скоро запоёт в ушах прохожих.
Не верь, не бойся… В-общем, всё равно:
Поступишь так, как ляжет божья карта.
В последний раз с безоблачным лицом
Ты думаешь о пресловутом завтра.
***
11 числа
Невозвратного месяца
Солнце играет на наших лицах.
Губы твои выпускают птицу –
Фразу, длящуюся навеки…
Ну а деревья словно калеки
Клянчат у луж подаянья своих отражений,
Собственных мнений,
Украденных злым арлекином.
И мы страстны и злы,
И уже не невинны,
Нас кружит в карусели,
В смерть нам жутко поверить.
Ну а старец осенний,
Человек беспредельный,
Говорит: смерть она же женского рода,
Она принимает умершего точно матерь,
Завернув душу в скатерть,
В мягкое и незлое.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект:
ЮMoney | Т-Банк
Сообщить об ошибке:
editors@polutona.ru