РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВМ. Нилин
АПРЕЛЬ — 2017
15-06-2017 : редактор - Андрей Черкасов
АПРЕЛЬ — 2017
Могу ошибаться, но, кажется, удовольствие, доставляемое... Чем? Эстетическое, разумею, удовольствие... Доставляемое — приевшимися средствами: малой обеспокоенностью сюжетом... колористическими и композиционными ходами... Удовольствие, я сказал, в таком роде и в наш просвещённый век мало кому нужно и никоим образом, как и в прошлые времена, не задаёт спроса.
Этим, возможно, стоит объяснить моё намерение предварить апрельскую подборку не особенно поучительной, но отчасти прикольной историей.
Со мной учился некий В.. Приятельствовать мы не приятельствовали, но сообща оформили — детализировали — пришедшую одному из нас в голову идею. Изобретеньице было пустяшным. Мы предложили бритвенный станок со съёмным, понятно, лезвием. Фишкой (пуантом) был узел (joint), обеспечивавший смену угла атаки сообразно рельефу и, не пускаюсь в подробности, в режиме, так сказать, механического предвидения: градиент рельефа чуть загодя сообщал сказанному узлу большую или меньшую податливость, что необходимо нужно для безболезненного и без огрехов бритья.
Конструкцию узла со временем, слямзив? осуществили за границей (а, впрочем, поданные у нас патентные заявки кому за границей читать)...
И насчёт пуанта... Узел был парадоксально прост в изготовлении. Но было и ещё (в заявке) малое изменение в том, что на экспликации к чертежу обозначалось словом «рукоять». Стебло было пустотелым... Я... и Бог с ним?... выбалтываю... Нет. Но суть в том, что foam (пена для бриться) из необходимости обращалась в баловство. Нуждавшиеся в ласке могли, а как же, потрёпывать кожные покровы помазком, но, положим, вместо пены, скобленье рыла чудесно шло под Солдатское (иначе — и позже — Хозяйственное) мыло.
Для лезвия требовалась шведская (или японский аналог) сталь. Лезвие... Впрочем, что... В. жил четыре года с лишком в Америке, где сошёлся с дамой-программистом (вместе нечто разрабатывали для фирмы, производившей томографы). В. возвратился — умерла его мама (Нина Викентьевна, радиоинженер). У мамы и сестры В. помимо двухкомнатной квартиры была комната (часть коммунальной квартиры). В. поселился в комнате и, обслуживая по временам левые томографы, проектировал и собирал установку (The Stand of Visualization)
Американка приезжала, я её видел (родом она норвежка, могучая женщина, заинтересовавшая меня; плавает в холодной воде; уверила меня, что ей нужен В.; к моим заигрываниям отнеслась с разоружающей серьёзностью: «женщинам следует готовиться к тому, что за экстракорпоральным зачатием последует подобное же вынашивание... иссякновение социальной функции... райские птички...» и «социализм, прокламировавший товарищеское отношение к женщине»...
Я зимой по утрам, восстанавливая работоспособность мозга, прогреваю Сонные артерии на шее Синей Лампой. (В ближайшее время Лампу сфотографирую). Прежде чем убрать Лампу, трогаю её рефлектор: остыла? и вслед за библейскими ассоциациями припоминается программистка: не усмехаюсь, получается только сощуриться.
В. занимается stand'ом, состоящим из «кристалла» — очень тяжёлого брикета свинцового, по виду, стекла, прозрачного, и — «шлема» (надеваемого, так, на голову). В «шлеме» 98 отведений.
О моём мнений В. отзывается в том смысле, что оно его демотивирует. Нужна плешь (её и раньше, в отношении энцефалограммы, одобряли). Затем — физическая подготовка. «Шлем» весит 18 килограммов. Мышцы шеи при такой нагрузке фонят, а сигнал нейронных структур, знаем, чрезвычайно слаб.
Я заикнулся о лапах (к «шлему»), что передавали б вес на плечи. В. в последние годы эксплозивен, в другое время поплакивает. Два или три раза, придя, устраивался в моём кресле из IKEA и требовал от меня проделать пассы (не спит) и, в самом деле, час-другой спал... Было, что вроде бы во сне — в начальной фазе — приборматывал. Поспав, забрав отчёт, уходил: то есть дело выглядело так, как если б целью визита было соснуть. Проснувшись, держался смущённо и заносчиво, торопился. На предложение «зайти на дорожку» отозвался с вызовом: «Помочусь на улице.»
А позже звонил обычным порядком.
Я, честно упражняясь, ношу «шлем» — по полчаса в подходе и делаю изотонические упражнения для шейных мышц.
Фотографируя в этом апреле, был в «шлеме». Среди прочего поставил в натюрморт «кристалл»... Надо сказать, что включается «шлем» (вероятно, и в спящий режим переходит) сам... (Я помню, как испугался, когда-то, ночью, в снегопад, в переулке возле метро «Новокузнецкая» в Москве: сам собою завёлся, зажёг занесённые снегом фары легковой автомобиль – без водителя – (было видно в боковое стекло)... прогревая мотор, надо полагать).
Отследить работу «шлема» не могу, включён ли, не знаю: автономен, самостоятельно же, повторю, не ставя в известность, уходит в спящий режим.
В числе упражнений со «шлемом» на голове – приседаю, подстраховываясь, спиной к стене.
Фотографировал бутылку небольшой вместимости (фото в подборке). Прошла кастинг, про себя назвал её «Пьеро». Бутылка выразительная, фотогеничная. Однако, и этого не понимаю, корреспондирует с тем явлением, что обиходно называется «детской порнографией» (многих, берусь разъяснить, сексуальное волнение посещает при виде голых деток; предоставление такой возможности, предоставление контента возбраняется законодательно опять же во многих странах... Не так давно в компьютере почтенного отечественного диссидента, живущего в Англии, такой контент, вроде бы, найден — а запущен, допускаю, посредством взлома специалистами, не уступающими (квалификацией) известному Касперскому).
Как бы там ни было, неприязнь не ясного генеза не основание для отлучения, тем более что прозрачное стекло выходит у меня до сих пор неважно.
Снимались в этот раз — кроме Пьеро — две громоздкие польские бутылки с мутным, как медуза, светом, без эффектного отражения. Между тем я занимаюсь цветной фотографией (из одарённых людей к ней не обратился, кажется, никто...) Перевирает цвет оптика, но и слабые мозги, какими оснащается камера, трактуют оттенки наипошлейше... «Кристалл» отражает огненней... Про петуха где-то было сказано: огнечёрный... Прикидывал, что «кристалл» в оппозиции медузам, Господь велит, выступит тензором, даст кадру effort.
Отличное освещение (утреннее солнце)... Показывается над зданием против окна. В апреле — между семью и восемью утра. Соображения. Были, вероятно. Обычно, и это с детских лет, постоянно — мозговая деятельность, мельница мелет, настил дрожит. Возможно, в промельк, вспоминал что-то, представлял, ну и был занят композиционными моментами.
«Ты должен идти по пути труда и прогресса» как наставляла меня (и в тех же словах брата) наша тётя Капа. Идём.
Некоторое время тому я навестил В., позвав приятельницу. Ей сорок. Врач. Защитила вторую диссертацию. Подростком в общественном транспорте, была возможность, садилась не иначе как «спиной к движению», то есть — относительно кабины водителя — спиной... именно потому, что боялась — предпочла б — к движению лицом, но то-то и ставилась задача: преодолевать страх. Теперь... В сосредоточенный период дважды была замужем, благополучно, однако, я б выразился, в режиме деловой занятости... Теперь согласна взглянуть на действительность ещё и в другом — не бестеневом с подболткой медицинских запахов... брызжут, вверх иглой, изгоняя из иглы воздух... да, в другом — помягче, любознательней...
Неприятная решительность занятой женщины... На мою чувствительную восприимчивость, и до сих пор... Не без гордости, теперь уже бесцеремонной, насчёт умения, как нужно, строить – с руководством и надзорными... Купили бутылку вина. Купить и закуску, означало б, что идём к нищему. Я воздержался. В. был, против ожидания, не напряжён. Смотался ещё за бутылкой. Закуски не было предложено.
Состоявшееся знакомство, моя заслуга, и воображалась vista, куда и двинулись бы, по крайнему моему разумению.
Позвонил попозже вечером, собственно, около трёх ночи. Следовательно, сознавая, что близких отношений между мной и врачом нет. «Ты подумал, что делаешь мне больно?». Интересно, как говорят дамы. Нет, не знаю, как интерпретировать. Спросить: врач, в хорошей форме, диссертации, в короткой, да, юбке. Что ж бывает на свете лучше. «Никогда так не делай».
Ну.
Возвращаюсь к фото. Верно, мне показалось, что в «кристалле», внутри, вывязывается нечто. Налицо внутреннее отражение, да (погрузясь с головой, над собой видим блестящий — неяркой амальгамой — потолок, иногда, на мелководье, с неуверенным отражением дна). И наружные в данном случае плоскости отражают, что пришлось. Но, показалось, завелось нечто висящее голографически или, это вряд ли, незримым 3D принтером из комочков на слюне на манер термитов складываемое.
Я, согласно инструкции, то ли, другое, но определённое — установив камеру, должен был вообразить и представление удерживать. Ну, делал так. Не тогда, может быть, но, вообще, смешило обстоятельство: сходство головного убора на мне, с тем — на государях Рембрандта, и то, вскользь, что их соборы много полегче.
Вообразить. Определённое. На острове — между Москвой-рекой и Канавой (в Москве) — странноприимный дом Бахрушина (в разговорных упоминаниях: Бахра). В нём — коридоры с полами из желтоватых, да, телесного цвета метр на полтора плит — светлого истираемого в ложбины камня. Из дома во двор — вид на дом, на ржавую крышу дома пониже. Отмечал её цвет с удовольствием. Нравится мне и тёмный хорошо сочетаемый с любым другим цвет красного кирпича. В той стороне, за домом, надстроенное Кокоревское подворье — казармы Кремлёвского полка, набережная (Софийская) Москвы-реки. В «кристалле» — если согласиться, что дом тот — крыша не рыжая. Камера снимала с брекетингом, то есть в известном диапазоне её настройка менялась. Дом, далее, — дом в «кристалле» — состоит — контаминирован — я бы сказал, из двух, или взят с двух ракурсов (я, правда, дом между Бахрой и Кокоревским помню в общем и, правду сказать, наконец не помню, через какой подъезд в него входил. Бахра цела, фасад на Канаву, ежегодно или чаще вижу её, не умиляясь, и помню чуть лучше. Правдоподобней в «кристалле» состояние погоды: холодный летний закат с городской низкой желтизной. Падает подозрение ещё на другой дом, его вовсе не помню (помню отчасти – скорей конфигурационно — интерьер). Кафе в городе, по-моему, Каменец-Подольске или в тех же местах, может быть, во Львове. Интересно вот что. На снимке, сделанном также в «шлеме» (сужу по дате) и как-то пропущенном мной — детали на снимке не слишком для меня важны... хлопочу, как рекомендовал Лев Николаевич Толстой, о впечатлении, настроении... да, так: большой московский дом, небезизвестный (компьютер затруднился, впервые?.: «правописание не устоялось»... А то, уверял, что без правил невозможно. «Кто Богу не грешен, царю не виноват»... Не знай простонародье себя виноватым — и радости б, сознанья ловкости и превосходства лишилось бы. Возможно. Я б — отменил.) Да, дом, огромный, в Москве — на сказанном снимке как-то такое объёмен и, мало того, частью — на снимке... на снимке — присмотреться — выдаётся из «кристалла», чего, если я правильно понимаю, быть не может.
Один снимок, ради наглядности мной обработан, я усилил зелёную составляющую тона и контрастирование.
Я занимаюсь художественной фотографией, цветной, я сказал, люди со вкусом отказывают жанру во внимании. Техническая сторона фотографического процесса известна мне плохо, а названия и назначение большинства функций камеры понятны лишь с грубо-практической стороны (я догадываюсь, не всегда, зная по опыту, к чему приводит та или иная манипуляция, не более того). Дать отчёт об этих аспектах не смогу. «Кристалл» и «шлем» не моё изобретение. Снимки эффектов, полученных, возможно, вследствие применения «Stand'а», публикую на правах многозначительного (для специалиста?) курьёза, фиксируемого из добросовестности. Распространяться о «силе мысли» не буду. Снимки в художественном отношении энтузиазма у меня не вызывают.
№1.
Натюрморт с «кристаллом». Вероятно, «stand» включён. Пьеро — фронтмэн. На средне-дальнем плане — на колонке из оргстекла — «кристалл» и в нём — два-три дома: трёхэтажных (?) солидного вида. Видимый лучше других – с ризалитом на фасаде, пожалуй, что — и с фронтоном. Сходства со зданием Коммерческого Училища (Института Иностранных Языков) на Остоженке в Москве — прямого — нет. Внизу жил Сергей Михайлович Соловьёв. Учились приятельницы. При съёмке не думал об этих местах, бываю часто.
№2.
Двор Бахры (?). Тени деревьев на брандмауэре знакомы. Но не искажение ли это рельефной надписи на польской бутылке (видна на №1), что стоит позади, вообще говоря, прозрачного «кристалла»...
№3.
Двор Бахры (?). Я говорил о ржавой крыше. Нет помину. Подымаясь согнувшись – запах ржавчины — на солнце, кровельной жести... мокрой... Фланец прихватывается большим и согнутым указательным (гребешок, стоячий загиб, складка).
Дом выглядит стеклянным — некая слизистость, местами желеобразность фактуры, вероятно, придаётся фотоаппаратом, программа которого сближает для какой-то (меркантильной?) надобности (по недомыслию?) фактуры соседствующих в кадре объектов.
Странней всего, что дом не успел вобраться в «кристалл» и, зрительно, располагается перед его объёмом.
Отвлекшись от натюрморта (№1), я художественный эффект продолжал иметь в виду и поместил в кадр нечто красное из бывшего под рукой.
№4.
Тут, не знаю причин, верный Nikon воспроизвёл нечто вроде газетного растрового фото. Зима. Когда снимал – в одном из окон – несколько правей центра... засомневался: какого этажа?... различались (отчётливо) две фигуры (определялась гендерная принадлежность и возможный характер отношений между ними – на этот пункт наводил резкость (пользуюсь мануальным режимом фокусировки). В готовом кадре – нету, и там, где были – нечто вроде сшивки, сдвига(?). Самый «кристалл» — фактура: стекло с полировкой — тоже на снимке не выявляется.
№5.
Иной ракурс. Здесь к месту напомнить (из вступительной заметки) о термитах. Дом опять же выезжает из объёма «кристалла», но при том отражается в дальней от нас грани (внутреннее отражение?). С этажностью ясности нет. Что такое должно было сложиться справа (по мотивам?) — не знаю. В общем впечатлении есть нечто от Бахры: отсвет в воздухе – от Канавы(?).
№6.
Приблизительно то же, что на №5, но, я б сказал, художественней. С чем связаны флуктуации цветов (от снимка к снимку) не знаю. Решился б заметить, что на втором плане никоим образом не брандмауэр, а, пожалуй, элементы дома во Львове (?), Каменец-Подольске (?), если не выдумываю. И есть, представляется, присутствие Канавы — чего во дворе Бахры быть не может.
№7.
Тот же ракурс. Брандмауэр претерпевает изменение, сходствует со зданием на Малой Ордынке в Москве, где я учился некоторое время в Электротехническом Училище, впрочем, могу обманываться.
№8.
Сходство с Училищем на М. Ордынке есть и заметней. Поперёк снимка — в горизонтальную с перерывами линию (строку?) — надписи(?). При увеличении видно, что (марсианские каналы, смутившие Скиапарелли) — сандрики, карнизы, заехавшие и левей и вздвоенные кое-где (оптика — фотоаппарата или «кристалла»). В общем, дом – сравнительно с видами двора Бахры (?) преображается.
№9.
Этот снимок я обработал (переведя в зеленовато-жёлтый тон). Похоже, что над магазинчиками — вывески. Аберрация; как на предыдущем снимке. Дом — не московский (Львов? Каменец?). А что до стоящего на дальнем плане — левее — то, скорей всего — присутственное место в Западных Губерниях — любимый мной ампир московских больниц.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney