РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Звательный падеж

Михаил Войкин

20-06-2023 : редактор - Владимир Коркунов







Родился в Петропавловске-Камчатском-50. Пишет стихи, песни и прозу. Участник поэтических семинаров Дмитрия Воденникова. Публиковался в альманахе «45-я параллель», журнале «Юность». Автор двух альбомов песен (под псевдонимом Voykin) — «Аэроволны» и «Больше большего …» Живёт и работает в Красногорске.

Все, что могло быть — и было домом
(фрагмент цикла)

Бабушка

Учись я с папой в одной школе,
мы вряд ли бы стали друзьями,
но с бабушкой мне повезло.

Не оттого, что она, будучи дояркой, любила Майкла Джексона.
Жалела его и про себя защищала.
И не оттого, что парное молоко
прекрасно сочеталось с булкой и вареньем.
А каждую субботу в избе убиралась двоюродная сестра,
тогда как я был всегда почетным гостем, и уборка меня не касалась.

И даже несмотря на то, что когда-то за свои сломанные часы бабушка учила меня сырой тряпкой уважению и аккуратности — она всегда была среди тех, кто поддерживал мои песенные и стихотворные начинания.

Она улыбалась и плакала,
как может только бабушка улыбаться и плакать от гордости.
А еще она плакала оттого, что дедушка
не дождался меня —
заболел и в свои сорок восемь остался в восемьдесят шестом.
Но потом успокаивалась и снова улыбалась,
ведь она меня дождалась.

В наш с ней предпоследний раз мы слушали запись концерта короля в поддержку Африки.
Последний — был в больнице.

Бабушка умерла 17 июня 2009 года.
Король умер на восьмой день.
На девятый — весь мир оплакивал мою бабушку как свою королеву.


Мама

После сотворения мира каждая космическая Мама
уменьшается и становится мамой-рыбкой.
Она поселяется в квартиру-аквариум.
Устраивает свое окружение и быт
и начинает свой водно-земной путь.
Окна ее дома наполняются улицей, пространство комнат — семьей,
добрым сумасшествием наполняются будни и праздники.
Если же будни становятся слишком обычными, она спасается от мироздания домашними делами.
И каждый вечер мама всматривается в звезды,
чтобы напоминать себе о прежнем величии.

Всему, что она знает, ее научила бабушка,
такая же космическая и сумасбродная.
А бабушку — ее бабушка,
потому что мамы всегда заняты Сотворением.
И это до тех пор, пока не рождаются наследные внучки.

Когда же мама-рыбка остается одна, и ей уже некого больше учить, она оставляет свой аквариум и возвращается в космос.


Инопланетянин

Все, что со мной было до трех лет,
как будто и не было.
Как будто это стерли.
Как будто я родился только тогда,
когда смог хоть и неосознанно, но фиксировать памятные кусочки своего времени.
Закреплять их, как точки пройденного маршрута во взрослую неопределенную определенность.
Ту самую, в которой уже оказались мои родители.

И теперь это время возвращается.
Из пяти-шести родительских переездов я помню только четыре.
Переезд номер один был переездом из какого-то чудильника в нашу квартиру на берегу Авачинской бухты. Конечно, на самом деле немного дальше, но для детских воспоминаний это было именно так.
Для второго переезда понадобился самолет «Елизово — Москва», грузовик и несколько месяцев отсутствия папы.
Из аэропорта нас с мамой забирал мой крестный.
Много позже я соберу из Пушкинских строк для него стишок:

«Мой дядя самых честных правил,
как денди лондонский одет.
Он все свои дела уладил
и наконец увидел свет».

Потому что он был и остается большим любителем аэропортов и заграниц. Он ведь всегда куда-то уезжал.

Когда мы стали жить у бабушки, я вполне был рад частному дому с его небольшим болотцем и огородом. Потому что летом грядки с томатами и картошкой превращались в джунгли, а утки в динозавров.
Тогда я становился настоящим.
Но когда приехал папа — «динозавры закончились», и я пошел в школу.

Следующий переезд предвещал переход в другую школу, а это для будущего пятиклассника, как сменить планету.
Для новых инопланетных одноклассников ты всегда такой же инопланетянин,
хоть и ненадолго, но чужой.
И спасали меня лишь те пути до новой школы, на которых я мог пересекаться со своими старыми звездными друзьями. Вот так наши планеты оказывались намного ближе друг другу, чем они были на самом деле.

Но одно дело менять город или страну, другое — менять землю на небо, менять вселенные.
Поэтому четвертого переезда у меня не было.
От меня уехали все,
чтобы я остался один на своей планете своим собственным инопланетянином.


Гога-магога

Она пушистая, но холодная.
Длинноносая и такая же мрачная.
Она на лысых костяных ногах
пробирается в мою комнату.
Ложится в игрушки.
Покусывая любимую,
расталкивает остальные
и сворачивается клубком,
чтобы таким образом мне присниться.

Я даже ее не боюсь, но помню ее имя
и не помню, чтобы Гога-магога делала мне больно.

С виду злобный оскал мог быть всего лишь особенным устройством челюсти.
Ведь и собаки не всегда кусаются, а она даже не собака, хоть и передвигалась чаще на четырех конечностях.

Передвигалась она и на спинах уставших людей.

Дождется ливня или метели,
поймает тебя,
и ты сам доставишь ее домой.

Когда ей такое не удается —
Гога-магога встает за окном,
что особенно страшно на девятом этаже,
долго стоит и смотрит.
Так весь твой страх и высасывает.
А ты, не понимая всей ее помощи, начинаешь снова бояться.
А бояться уже не нужно, нужно просто спать.
 

Дом. Эпилог

Тот, кто возвращается домой только спать,
однажды осознает, что, в сущности,
никакого дома не было
и никакого дома не будет.
И лишь то место,
где ты находишься сейчас,
должно называться так.

Но это не все.

Дом не устроен для того, чтобы твоему прошлому было в нем комфортно,
но он единственный ждет,
когда ты поймешь это.

И когда случается это чудо,
даже несуществующие ангелы
где-то рядом начинают радоваться за тебя,
а вечные демоны предлагают выпить и уступить выход.

А потом они все уходят,
как уходили бабушки и первая любовь,
молодость мамы и неуклюжесть сына,
любимый учитель и ты.

А ты остаешься смиренным,
чтобы предать их всех —
никуда не уйти,
но начать свою собственную уходящую жизнь.
Чтобы каждую ночь,
возвращаясь ко сну,
в ипотечную тень своего настоящего,
становиться своим собственным домом,
потому что ты и есть этот дом.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney