СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Татьяна Зима

Из книги "СКОБЫ"

13-01-2012





::

веди веди меня Вергилий
в ту темноту обуглившихся линий
из недр разума где мозг как натюрморт
так вывихнут и распростёрт
штрихом как мускулом офорта –
что за троих пульсирует аорта.

веди же вглубь – в бездонность перспективы
туда где на порезы и порывы
рассыпан образ по подобью своему
где можно вечно плакать одному

и тем кому не хватит крови и чернил
и тем кто за них жизнью заплатил.

и что там дальше после запятой?
живём и носим ад с собой
не выделяя слов не ставя скобок
и в одиночестве умрём живя бок о бок.

постскриптум тем над кеми ангелы летают
тем кто язык их понимает.


::

так живу
хлеб жую да водой запиваю
с петухами с утра
я собачью жизнь начинаю
обсосу рыбий хвост
под сводку последних известий
кроме мухи в стакане
ничего не найду интересней

каждый день удивляюсь
почему рассветает с востока
и желаю узнать
отчего на земле одиноко
отчего это мне
по наследству ль такая кривая
или в детстве меня
может сглазила ведьма какая?
отчего б это мне
птицей вдруг по утру не проснуться
и поглубже вздохнув
улететь и уже не вернуться

отчего это я
как обрывок веревки болтаюсь
безразличной земле
на коленях в любви объясняюсь?
в честь чего это мне –
от детского свиста до марша
поцелуй к поцелую
становиться страшнее и старше

каждый день просыпаться
и глаза открывать для чего-то
может просто смотреть
может видеть кого-то.


::

всё что подспудно в жестокостях осени
в скрюченных листьях – ненужность отчётлива
в гулких жилищах давно позаброшенных
ржавая музыка петель – уродлива.

в сумерках осень бросается листьями
ветер с дождём развезёт все дороги и
что остаётся ночами мне мглистыми
как не пожертвовать теми немногими

что пониманью – уже недоступные
в мимо ушедшие – всё преходящее –
мне остаются лишь страсти преступные
как осязаемость настоящего.


::

такая осень – пиши пропало
бежит борзая сливаясь с нею
мешая краски как попало
так веселее.
и заподозрив зелень в охре
я всё пойму по взглядам в спину
смотри мои глаза просохли
наполовину.
так око зреньем не насытится
так не бывает небо пусто
и нужно умереть чтоб свидеться
и это грустно.



Нике Дзидзоевой


кратер глаз твоих никак не миновать
вхожу сомнамбулой в ноябрьскую воду
твоих зрачков и в длинных коридорах
безумия – там будут целовать
меня рептилии Иеронима, гады
с пустыми, изумрудными глазами.
о, не обижу их презреньем человечьим
ту грань я миновала не заметив
охваченная ужасом пространства
в котором задохнуться даже нечем.
и как в себе могу соединить я
умершее с еще не нарожденным
с отчаяньем приговоренной к жизни –
я отдаюсь всевластию наитий
и, подходя к концу, почувствую начало.


::

продирайся ко мне
а сквозь чащу осин – так стремглав пробегись
только слёзно прошу –
ты меня не кляни и сама не клянись
в возвращении есть
плесневелый налёт пустоты
что была до тебя или вместо тебя
но уж точно не ты.
и у времени мы на крючке
словно рыба с разинутым ртом
как живём второпях не поймём
оставляя всю жизнь на потом.
и решившись красиво уплыть
вдруг лягушачьим брассом плывёшь
а потом, по ночам
и сама ты не спишь и другим не даёшь.
ты другая, не та
что нужна мне была на костре
что была всех нужнее на дыбе
под ножом и в петле
и прощаясь с тобой
каждой клеткою, кровью, слезой –
да простит меня Бог
за такое прощанье с тобой.
и дела мои плохи
/мне кто-то сказал – как ножом отрубил/
только ты не люби меня так
как никто никого
никогда не любил.


::

уходила бугорками да пригорками
в осень тёмную сырую с отговорками

шевеля губами словно глыбами
я на дне морском лежала между рыбами

как была я слов охапкою просроченных
фраз корявых полускрюченных и скорченных

твёрдым знаком я висела вверх тормашками
и оборванной была гадальною ромашкою

как вилами на воде так написана
что не вырубить ни топором ни кулисами

не задёрнуть не зашиться иголками
в осень тёмную холстину прогорклую.


::

вот зима и пришла
мы конечно её не узнали
посмотрели сквозь слезы на снег
и тут же забыли
мы как вечные сфинксы
быть мёртвыми адски устали
нас никто не любил
и мы той же монетой платили.
нас никто не поднимет целуя
со смертного ложа
мы ненужные лишние одинокие дети
и рыданьем своим
мы лишь воздуха влажность умножим
а когда мы уйдём
то никто не заметит.
к нам никто не нагнётся
шепнуть тихо сказку на ухо –
мы дурное знаменье
и щемящее душу уродство
как лишённые зренья
живём напряжённостью слуха
и находим с божественным
сатанинское сходство.
мы не радуем глаз
и лицо закрываем руками
и живём на земле
нарушая закон тяготенья
наши дни сочтены –
мы сухими посмотрим глазами
на летящие хлопья
как на первое в жизни движенье.

::

Дождь штрихами мне вычертил
зверя узкую морду.
Не впадай, дорогая, в отчаянье
ничего не изменится к лучшему
как всегда, от худшего к более худшему
а я сдержу свое обещание:
я не спущу с цепи не единого слова
я надену намордники на все буквы –
посмотри, на чем воздух здесь держится –
ты и ругательств таких-то не знаешь,
сделай вид, что все понимаешь –
было б чем тешиться.
Лишь бы не плакалось, лишь бы
не подражать трубному тембру ветра
было бы чем дорожить, чтобы вешаться,
слышишь, как падают книги и их персонажи –
это и есть та прививка, вакцина бессмертия и даже
не надо колоться от бешенства
это и есть, дорогая, та трапеза
где текло по усам, да в рот не попало
где мазнуло, по губам, да не наше –
суть вещей в их отсутствии как ни странно
вот и дождь закончился слишком рано
для заплаканных глаз и пейзажа.


::

возвращайся
в дом из красного кирпича –
без тебя изменились предметы
не сбываются больше приметы
и все птицы молчат.
возвращайся
хоть крышу ещё не чинили
и обои трещат как в камине дрова –
по тебе так скучают слова
что тебя пережили.
возвращайся
у друга взаймы
попрошу заложив своё горе
хотя я и должна ему море
с прошлогодней зимы.
возвращайся
как памятью жил
возвращается кровь к опустевшему сердцу
так и ты – как последнее средство
возвратиться ко мне поспеши.


::

вот и дожили до весны. что ж.
всё как полагается – снег
тает на глазах – в дождь
превращаясь по утрам где
держит небо арматура ветвей.
здравствуйте, кто дожил, кто
увязал в календарной листве
как тире между от и до.
просто кончилась зима. пусть.
я не то чтоб никому – нет
говорила что весной грусть
не какой-то там великий секрет.
и какой, скажи, интерес –
день кончается ерундой – чай
то ли с сахаром то ли без
и упавшей бретелькой с плеча.



F. N. P.


1


беги
в ладонях бешеное сердце зажав тоскуя чуя
вдогонку брошенный в бессильи
взгляд
беги
беги
сквозь строй ресниц поднявших ветер
на душных улицах при виде
тебя
беги
беги
когда тебе захочет кто-то заглянуть
взяв за руку за локоть локон
в глаза
беги
беги
как если б вдруг тебя внезапно
настигла жаркая чужая
мысль
беги
беги
до темноты обрывки фраз роняя слов
огрызки одиночеств чувств
ошмётки
беги
по обронённым по словам по милосердным
незрячею собакой чувство
след в след



2


пока никто ещё не поставил
жирную точку в

пока остатки любви
не успели выплеснуть на

я буду неу-ловимая до
и буду неу-язвимая с

безголосым бормотанием стану без
безресничным взглядом блуждая по

вылепи из белой глины плакальщиц
через не

разукрась их, пожалуйста
по самое по

вырасту перед тобой как из-под
мышкиными слёзками отольюсь

и на кончике языка спляшу
польку-бабочку, яблочко, краковяк

рукавом с неба звёзды сотру чтоб
не было никому дела до

ни к селу ни к городу выйду на
с наглым дождичком шутки шутить.




1

...осенний день
катится чёрствым чертополохом
цепляясь потусторонними мыслями
за натюрморт пейзажа

чёрным по голубому
царапает иероглифы смерти
и зашифрованный воздух осыпается за воротник
мелким мёртвым шрифтом

в ежовых рукавицах ноября
кровоточит сердце
вырывается сдавленный крик птицы
а на губах проступает молоко

безжалостным жалом ос-сени
выколоты блестящие зрачки стерегущего
ноябрьский воздух

голубыми губами
он выводит семь арестованных нот на прогулку
за попытку бежать
спасибо не надо

но
почерневший от времени конькобежец
удравший с холста Брейгеля
уже режет дряхлый лёд памяти
тоскливо прижимая к груди
украденные вангоговские подсолнухи.


2


чёрная ночь
истекая жёлтым желанием
пережёвывает железными жалюзи
желторотый желток

скажи густопсовая тварь
кто ворует воздух из моих лёгких
тайком рас-спрягает глаголы
а местоимения скармливает собакам

кто отпустил слезу
плестись по щеке в такой холод как не ты
тварь жолкнутая
посмотри
это твоя свора жолтых собак
отгрызла мягкий знак у осени
и с забрызганными окровавленными мордами
бешено грызётся между собой

возьми себя в руки
там в углу сгорбленная тень Гоголя
в который раз сжигает свою рукопись

пшли вон, дураки


ФАБУЛА ДЕКАБРЯ


1

по хладнокровным венам век
пробирался декабрь
медленно опускались:
руки снег температура
кто-то пытался смеяться
но не почувствовав поддержки
умер

2

воробьиный шекспир
чирикавший на заборе – присвистнул:
в каком-то сугробе
раскопали фабулу декабря бомжи да вороны
будет-будет чем полакомиться
длиннымизимнимивечерами

3

этой ночью
под мяуканье кошек
хоронили любовь свою двое
после пили чай
разбавленный чистым спиртом

4

у какого-то хорошего человека
ни с того ни с сего утром
волосы встали дыбом
ничегосебе мысли

5

хорошо бы наверно быть лысым и дома
ждатьгостей наряжатьель куритьтрубку
опрокинутьтайкомотженырюмкудругую
вспомнить всё что было хорошего за год
с умилением ожидать большего счастья

6

эх
мандариновая шкурка на снегу
видеть тебя не могу.


::

беглого достаточно вполне
чтоб говорить: какая дребедень
увядший взгляд ресничною заросший ложью
пропавший персонаж из «идиота» и

блестящий черный жук проколотый иглой
в огромный папоротник падает со мной

сдаётся мне что обманули нас
во всю длину потерянного взгляда
и дура-дурой я пытаюсь отыскать
в сердцах прабабкой брошенное слово
не знав оплакивать его иль обласкать…

и всё же там не я в твоих зрачках
свернувшись чёрной кошкою в клубочек
сны вижу наяву слова в которых мыши
велеречивую обгрызли и
византийский пафос парашютом
спускается как паучок на паутинке
в то место где скончался Лао-цзы

в коричневых глазах прошли дожди
метаморфоза бездыханна, краем уха
прошли полки вооружённых слов
до неба паузы забиты птичьим пухом
молчит жара цветёт болиголов



ХОРОШО БЫ или ВЕСЕННЯЯ ПАТЕТИЧЕСКАЯ


ты идёшь
по мыслям моим как по красным
листьям и
наплевать на сюжеты
птичка глаза закатившая в соло
пошла пятипалыми памяти пятнами
вцепившись в остатки лета
в красную дерева веточку
побагровевшими лапками с коготками

хорошобы не может просто так продолжаться
так должно не найтись как запрятано господибоже
эту глупую жирную мысль поджарить на сале
хорошо бы но видишь ли в это время
меня украли
вот, а ты удивлен – из гнезда
не к столу будет сказано, выпала птичка
потому что зима на дворе
и должно что-то падать
хорошо ещё жарко а то бы совсем задержались
копошась словно куры в грязи поколено-погорло
хорошо чтоещё
что ещё – хорошобы
продырявленный зонтик
в глазах по цветочку по птичке
это просто весна mon ami – умирай себе на здоровье
потому как не смерть
то давно б уже все
вместе с птичками все передохли




I

молча пролетит птица низконизко тяжело так
так что встретиться глазами не успеем – успеем
посмотри я скажу ей на моё сердце
полюбуйся облепили как его мухи

о как лопаются в мае почки – просто глохну
бешено как распускаются тюльпаны
как трясётся на носу у дирижера капля пота

колдовская буковка выпала – закатились глазки
чёрная нежность подкатила к горлу –
познакомьте меня со мной как нельзя лучше
замурованной заживо в три слова

не обнять мне тебя не сломав шеи

спой мне песенку во-о-н про того человечка
молча спой одними губами
как водил по ресничкам смычком мой кузнечик
потом плакалипели вместе врозьхором
как вдыхала до дыр воздух
и сломала себе рёбра



II


краем глаза пробегающая краем уха
проплывающая выныривая пропадая
припадая на лишнее слово вязнет серость
старость отсыревшая дня серая нежность
слепость застилающая сладость слабость
радости заспанные крохоборные страсти
нежная плева капли дождя пыльной
сухость ладоней одушевленность кривых теней
ссохшийся взгляд кренится пизанской башней
серый серый подкошенный огорошит под корень
дождь внезапный цепенеет почти ливень
смоет закатившийся взгляд серый шквал линий
смоет уголки губ вниз усмешку
взгляд коричневый пепельным станет стыть синим
прорастет плесень пушком губ трухлявых
серо-бурый краплак выдавит сплюснув уснувшее слово
разорвется не по шву небо упадет в ноги
на цепи печать губ лежит печаль сторожит жребий
загнивающий толкнет в спину затхлый
просквозит пейзаж синь процарапает пепел
унесет птица в когтях север на юг в клюве
лопнут легкие пыли затвердеют облака ветер ахнет
оголтелый вытанцовывает круги страх
окаянный на задних лапках



III


проморгала ресничками прои
стекая
забубённая пригубленная но и
твоя ручная
игрушка-зверюшка
побрякушка

целовала каждый паль
чик-чик
часики в ответ
тик-тик

пока целовала
А – упала
Б – пропала

что осталось на трубе
оставь себе

не к добру видать кто-то охнул

цапля чахла
цапля сохла
цапля сдохла


::

толи все красное тяготеет к дождю
толи зрелость липнет лопнув свернётся в злость
белым сухим невыспавшимся дождь pardon снег
слишком шикарно знать что всё зря

мягкое мякотное слякотное в крови
моя охота охотница охо-хо
на своих слезах стою на соплях
раздватри раздватри три два раз

посуху-по воде-морем-песком-берегом-кувырком
как в последний раз ежи еси
жизнь моя утю-тю в тварительном падеже
к подлежащему сказуемое отнеси

если нарисуешь мне рот – закричу
если дерево – прислонюсь

ухожу никем хожу недоказуемая скажу
двое-точие два тире запятая вопрос пробел
открываю кавычки закрываю и ничего никого
более чем более чем к лучшему все


::

приходи уходи здравствуй или проще простого
хорош с изнаночки нехорош – пшёл к черту
на игольное ушко просится из в корень слова
мокрохвостка несудьба суффикс ость
без предлога
зодчий воздуха и пыли мутант серьга в ухе
лямажор тебе в пах реминор тебе в рёбра
потому что дохлыми глазами смотрю и не плачу
что эрекция дождя не сильнее о боже
мускульного блядства души. грустно.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney