РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВАлександра Хольнова
когда ни августа, ни книги под рукой
10-07-2021 : редактор - Владимир Коркунов
* * *
Дождливо утро, а листья пáхнут,
как забродивший, прогретый солнцем,
гречишный мёд.
Ты здесь останься, комар проснётся,
замолкнет резко, смотри пока что,
пока что можешь: живёт и сеет
твоею кровью комар трёхлапый
(струна на крыльях, на сладкой крóви),
трилистник этот, смотри, поёт.
Пока не знаю, ещё не знаю.
Я смерти тёплый оставил хлеб,
который нёс для горластых уток,
нелепых, милых, московских уток,
и вот пришел я. Но если правда
мои затеи имеют след,
то я хотел бы — имею наглость —
быть тем и этим, скорлупкой жёлтой,
и круг баюкать в речной воде.
Здесь был бессмертник, смешная клякса,
живая форма теней, воды.
Хотел бы очень, а что — не смыслит
бутон песчаный (старо как мир).
Девчонка, мальчик, а если просто
без всяких нервных, и вовсе — без,
не дом, не школа, — плавучий остров,
знакомый возглас, а может воздух,
Самсонов волос любимых мест.
* * *
Е. М.
Кто вернулся, кто окна без спроса открыл,
видел сон: вижу сон, чёрный дым;
ты не спал — я спала, я спала — ты смотрел,
над кольцом и округой (по кругу) летел.
Приходи, оставайся. Прогнулся карниз,
он не помнит гнезда, я не помню границ
пробежавшей над нами Балтийской воды;
белоснежная смерть, это снег, это ты?
Говоришь: вижу сон — видишь сон. Это я.
Не летел, просто шёл, просто думал и был;
нарезая круги, корки хлеба ронял,
быстро шёл, а вернее на снег выходил.
Кассандра
Незнакомый, ворованный смех,
засмеялась, и падают клёны,
зеленеют и злятся иконы,
произносится: Север исчез.
Полоса на коленке — с качелей
семь веков я летела, привет.
Серебро тяжелеет на шее.
Тащат девочку в лазарет.
* * *
…Но сегодня и пара тугих колосков
не протянет ко мне своих светлых голов,
чешуи своей нежной не скинет.
Торжество и печаль, и случайный улов
говорят языками полыни.
Снова вечер, и слабость, и сердца приют,
где тебе твоё место — до нóчи,
до последней и долгой, а то, что за ней —
тебе рано, но, может быть, после...
После наших затей и смешной болтовни,
после долгого вторника лета.
———
Над дорогой летит то ли облако мух,
то ли блики в глазах обалдели,
ай лови этих мошек и блики лови,
и на солнце полыни сквозь лето смотри.
Роговица ещё зеленее.
* * *
…когда ни августа, ни книги под рукой:
покой для голоса, для пятницы покой,
несущий в сердце — сердце дурака,
бредущий следом древних муравьёв.
И говором утробным: тра-та-та —
пришедшие на память облака
рассыпались на скорости стихов.
По книге и породе дурака
спокойно ты распустишь рукава
на нити для беспомощных лекал
нарядов золотых и для возврата
долгов построчных: выпиты моря,
в чью соль ты руки часто опускал,
я с пальцев собирала эту соль
и смешивала с зёрнами граната.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney