СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Юлия Тишковская

по умолчанию

18-07-2007





Сборник стихов "по умолчанию"

*
это мир
нас
обнимает воздухом.
мы проходим по грязи
как посуху.
нам развилки считать
не пристало.
мы влюблялись,
потом перестали.
ведь поверхность планеты - большая.
всех любили
без опыта
и до края
как потомки
ада и рая
как поклонники динозавров
как не спросим
тех, кто помянет

жили мы,
а потом -
перестали

просто воздухом обнимаем
он проходит
сквозь нас
и нами же
возвращается к нам же


*
когда смотрела в эту сторону -
видела же тебя,
а теперь
какие-то люди
сквозь защитный экран.
а мы расфасованы
маленькими пакетами
в двести грамм,
нас покупают,
несут домой для детей.
дети смеются.
дети
нас
не хотят.
не те, говорят,
мама,
не тех


*
где только не стучалось сердцу -
и в голове - солдатским маршем,
и даже справа.
мы станем
старше и умнее,
а, может, просто станем старше,
и будем правы.
где только не стучалось сердце,
в ком только не скрывалось.
и будет - в пальцах.
когда к тебе я прикасаюсь.
и бьется в пальцах.
и как осталось там -
не спрашивай.
жми руки и
не чувствуй тяжести.
ячейки есть для сердца каждого,
и там мы рядом вместе ляжем -
на небесах.
не как по двое на земле -
а вместе все
все вместе все
и это - важно.

зачем же спрашиваю
и спрашиваю -
в один ли ряд попадем лежать?


*
(Л.)
в окно всего света не втянешь,
а что попадет ненароком -
берем осторожно руками,
раскладываем по полкам.
и можно беречь электричество,
завесить квадраты розеток
и быть с тобой долго,
до неприличия
под этим собранным светом.


*
невоздержанность
на язык,
километры
и города.
невоздержанность
на грехи,
если хватит
такой любви,
чтоб сдержала себя сама.
неизбежность
полета над
тем, что было просто в словах,
а теперь превратилось в сияние.
ты попробуй его сдержать.
но оно прорежет глаза.
будет тоненько в них
дышать
и выглядывать
и выглядывать


*
(Л.)
а мы
нескончаемо продолжаемся,
и ни в ком не закончимся.


*
дорога кончится там,
где начнется город
а, может, горы.
а, может, море.
за сколько мы
доберемся до дома,
почистим зубы,
протянем ноги.
кто будет встречать у порога,
выглядывать в окна -
как скоро?
давай посчитаем до много -
чтоб не заснуть,
и тогда про нас
вспомнят,
закроют командировку.
рука в кармане
в ключи уткнется
от городов,
гор
и морей.
дождитесь.
мы скоро вернемся.
дорога кончается,
но дальше пойдем
на свет


*
отодвигаешь волосы
целуешь в лоб

доводишь до

приходишь после
а боль не спросит

отодвинет волосы
поцелует в лоб

доведет до


*
на ирисках
"Золотой ключик",
барбарисках,
ну и тянучках

а потом -
на заменителях сахара,
на всех набранных
и ненабранных
килограммах,
мужчинах
и детях

а в конце-
может, самое славное -
чай из блюдечка,
да с вареньем


*
с глазами внуть себя
по улицам ходим,
не останавливаясь.
глядим на крыши людей,
вступивших в этот стационар.
а город впитает
обломки тем,
и крыши голов,
и здания тел
составят привычный ландшафт.

мы медленно
повернем направо.
у самой башни.
и нас еще можно догнать


*
быть-то оно - было,
да
нас при том не бывало.
где только
не носились.
что только и
не знали.
встали мы
рано-рано,
вышли, как водится, в сад, -
а там
последним полком изранненым
одуванчики вниз висят
желтыми головами.
мы говорим им
"здравствуйте",
они, как водится,
отвечают.
головы облетают.
что-то странное было.
да нас при том не бывало.
не жизнь ли?
рано-рано
мы вышли в сад.
рано-рано.
ничего не видели.
все знаем.
улетаем белыми головами.
ждем -
кто скажет нам "здравствуйте"
на прощанье


*
и она говорит -
они все
любили меня.
только я
никогда не давала надежд,
не оставила шансов.
и они приезжали ко мне
и просили остаться,
но зачем.
и рассеянно слушать.
и видеть,
что это - неправда.
пусть она в это верит,
так легче
нам ехать в метро.
это в них, говорю,
было что-то не то,
а не в нас.
и она замолкает,
и видит тоннель за стеклом.
мы выходим прямо сейчас.

они все оставались, -
я верю, -
и все
остаются
до утра
и последней минуты
наших скомканных жизней.
и она
улыбается в стекла
словно кому-то.

но мы знаем,
что нам выходить


*
набрать воды
на глубине
самой чистой.
нести ведра
медленно, шагом
на коромысле.
донести всем,
чтоб увидели.
поливали, пили,
умывали лица.
шататься, бояться,
но ни за что не выплеснуть.
не спрашивать,
имеет ли смысл.
литься, литься,
и верить, что впитываешься,
а потом
обязательно
вырастешь


*
(Л.)
слышать,
как ты
улыбаешься

на этом месте
кончается мир


*
(Л.)
качаясь,
качаясь,
не падая,
удерживая руками
до следующей станции,
и возвращая
способность не испугаться,
поправ нелегально границу.
пока нет молитв,
но есть чем молиться -
лики икон
превращаются в лица.
они говорят -
нет греха, если вам не свалиться,
если мир
не рухнет под вами.
и мы держимся,
уцепившись за что-то,
и падаем,
падаем -
ослепительно чистые -
с верхней полки
прямо в глаза икон


*
как будто кто-то постучал
с той стороны

и мы услышали
к нему тянули руки
и звали, чтоб вошел

а он стучал
стучал
не видел нас
не помнил

и не вошел
и не войдет

и мы выглядываем в окна
слышим стук

все тише он
все медленней и реже

и звать сильней
и дверь снести совсем
и окна выбить

дома больше нет

лишь мы
с размахом рук
зовем и плачем

не слышит он
стучит он
и уходит

и ищет новый дом
с дверьми

а мы доламываем рамы
и - в костер
теперь мы
знаем

когда б стучали мы ему
не он -
не отворил
и в уши -
теплый воск
растаявшей свечи

а свечи пахнут медом
и горят
горят во всех церквях
как мы

когда заходим
просим
и уходим
и говорим
спасибо

той стороне
от этой стороны


*
как волны разбиваются о берег
и на глазах мельчают, -
так мы становимся спокойней
и мудрее,
приблизившись к началу.
все меньше спим.
все длительней болеем,
и берег все отчетливей и злее,
а небо светит.
разбились мы,
но, может, и причалили.


*
где же граница боли?
там, где начинается любовь.

и по науке мы будем помнить
первое, последнее и, скажем, седьмое,
то есть что в середине.

а на деле любим,
заглядывая вперед.
и боль лишается силы,
у нее подгибаются ноги
и тревожно сводит живот.
и там, где раньше бурлило
целое ее море,
остается маленький краешек,
затопленный островок.


*
а ведь нет,
мимо этого не прошел.
можешь долго себя успокаивать,
чтоб спокойно ложиться на ночь,
не запомнив всех слов
небывалых наших молитв
за себя о других.
и тогда мы
такие маленькие,
что нам кажется -
просто спим.
при крещении
дали имя,
но невнятно произнесли
или тихо сказали.
вот идем и слушаем -
вдруг кто выкрикнет,
по дереву простучит.
это - такая жизнь.
внутри тикает,
но не взрывается, а дрожит.
от этого не убежишь,
сколько б не выпил.
и вдруг вызывают к стене,
и кошелек не просят,
не видят тела.
ты судорожно пытаешься
простить перед смертью
то, что они собираются делать.
и уже получилось.
и в награду - не больно.
и почти не боишься.
а они ничего не делают
и уходят.
а ты остаешься зачем-то жить,
такой смешной и простивший.
слишком просто было
тебя убить.
ты сползаешь по этой стене вниз,
закрываясь рукой в побелке.
у тебя
нет
права
на смерть,
только
право
на жизнь
и на свет.

безымянны пути твои, Господи,
в бездорожье наших
теплых молекул


*
(Л.)
держаться музыкой
и неоконченным временем,
выныривая из внутренних земель
на поверхность скрытого неба,
не желая быть в теле,
и все-таки веря -
сможет оно воскреснуть
кем-то любимым и целым,
если взять ноту вернее
открытым сердцем
где-нибудь на середине концерта,
в пустом зале,
под взглядом кого-то сверху

и он улыбается
так медленно,
что ты успеешь допеть


*
(Л.)
и говорить
о простых вещах:
когда тебя у метро встречать
и сколько сахара в чай

а все остальное
оставить
по умолчанию

лето-зима 2006 г.










blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney