РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
23-07-2024 : редактор - Евгений Паламарчук
Янур Василиев
print two_pager aod_tablet open_in_new
Янур Альбертович Василиев родился в 2003 году в Дзержинске Нижегородской области, ныне – студент филологического факультета СПбГУ. Шорт листёр премий «Верлибр-2022», «Зелёный листок», 3-е место в финале Чемпионата поэзии (Санкт-Петербург).
***
В языке – душа народа:
В каждой маленькой буковке,
Каждым отдельным звуком
Раскрывается новый мир;
Берлинской стеной опадают
Границы между людьми,
А Вавилонская башня
Так и стоит недостроенная.
***
Чайный аромат
Наполнит утреннюю тишь.
Габа, улун, пуэр –
Выбор велик и отраден:
Витязь на перепутье чайных аллей,
Столько развилок и тропок –
Все интересно пройти.
Заваривай восемь раз:
В воду не входят дважды –
Каждый пролив раскроет
Новые качества
Чайной реки.
***
Мои пять медиаторов руки
Пролезут в те пространства, что узки,
И утром достают из-под кровати,
Сколь ни были б ущербны и кривы,
Затерянный, как водится, некстати
Каподастр для струн головы.
***
Интересно, как сложилась судьба
У ребёнка с картинки
На сигаретной пачке?
Ведь если судьба тех людей,
Чьи органы поместили
На "Раке", "Инсульте", "Инфаркте"
Довольно-таки ясна,
То им не в пример
Маскот "Недоношенности"
Имеет шансы на жизнь.
Быть может, ребёнок вырос,
Пускай с небольшими проблемами
(Может, конечно, не выжил,
Но будем считать, что жив).
Курит ли он сигареты?
Или ему хватило?
А может, он стал бизнесменом
И начал их производить?
Будет ли это местью,
Желанием отыграться?
Любит ли он родителя,
Который всю жизнь курил?
На смертном одре, возможно,
Его умирающий предок,
Докурит последнюю пачку
С ребёнком своим на ней.
А если «ребёнок» курит,
Хоть видит себя на пачке,
И это его не смущает,
Зачем эти фото нужны?
Едва ли он узнаваем,
Как некая знаменитость.
Когда он стоит на кассе
И видит себя на фото,
Едва ли он просит скидку
И вряд ли её дадут.
«Чайник»
Я сочинил новую жизнь, полную приключений:
Как Чехия и Словакия,
Распадаются Юг и Слава.
А рядом – дед, донской казак.
Шашка, сверкнув в руке, вышла в дамки.
Шах, перевёл, рыба.
Говорит, мол, чайник поставь.
Чайник, чайник,
А вокруг – вселенная!
И огоньком под ним
Распадаются тысячи звёзд.
Дед смотрит новости,
Ругая синоптиков за плохую погоду,
Как будто они выбирали
Дату полураспада в периоде.
Это была лебединая песнь.
Гвоздь программы – крышка гроба,
И на этом всё.
Рассосалось столпотворение.
Аккомпанемент
Из тысячи медных труб
Льётся, размывая грунт.
Три метра молчания,
Финишная прямая,
Занавес.
***
растекается закат по полю:
красной краской,
зелёной зеленью.
всё до лампочки,
фиолетово.
выпью белую –
стану синим я.
вот бы силы мне.
бессребреник,
что на полочке,
вставлен в рамочку
с позолотою.
под хвостом кота –
много нового, интересного.
столько жизней туда отправилось,
воз граблей там лежит истоптанных.
баб согнали – не стало легче:
руки – с дырами, ноги – в прорезях.
поле катится
обезжизненно,
вскинув руки,
навстречу зореньке.
***
Болезненный ветер бьётся в окна,
Будто доносит весть.
Ему не важно, кто здесь,
Он стучится ко всем без разбору,
Задувая меж ватных газет
Семена одуванчика,
Которые разрастутся полями
По паркетам и ламинату,
Ведь цветы лучше пуль.
Вода из-под цветов затухает. Огонь затух час назад.
Гаснут звуки в преддверии бури.
Межкомнатные двери запираются на засов,
Замки из песка становятся амбарными.
В темноте раздаются вопли,
Пряники, сушки, кнуты.
Не в этом ли многострадальном многокварталье
Всё перевернулось с ног на голову
В ожидании лучшего завтра?
Одуванчики отцвели,
Съёжились в перегной,
На месте огня — пепелище.
Ветер ушёл в запой,
Бросил носить семена.
В этой системе координат
Его вряд ли уже отыщут.
***
кто ж тебя выдумал
такую-рассякую неоднородную
податливую солнцу
и агрессивную к жидким металлам
плесневелую ржавчину хлеба
боль заскорузлых полей
в чём твоя сила без воли
над пропастью падает небо
без сна и без устали
без вины
без обиды
без гордости
скачет унылая тень
«Карлсон»
Куда полететь отсюда, в какие дали?
Разве будут мне где-то рады?
Увы, едва ли.
.
.
Что я несу?
Несу разное-несуразное,
Пёстрое, чёрное, красное,
Аляповатое внешне,
Как старый Карлсон с плешью,
Что улетел, и этим себя опорочил;
Утром я проснулся без него.
Я вымотан, а значит – день окончен.
Плевать, что утро только началось.
Теперь крадусь, как мышь,
Воруя провода с тех крыш,
Где мы летали вместе,
Однако меди я
Едва ли там наскрёб.
Вокруг одна комедия и стёб,
Но почему тогда я так невесел?
.
.
У меня закончились поленья –
В доме стало зябко и темно.
Залетевший в спальню лист осенний
Намекнёт, что выбили окно.
.
То ли ещё впереди:
Вечер сменяется ночью.
Карлсон вряд ли уже прилетит:
Видеть он нас не хочет.
***
проснуться
одеться
обуться
две фенибута
присесть на дорожку
выйти на улицу
воздух кусты и машины
пешеходники светофоры
станции остановки
проспекты бульвары
переулки и тупики
за белыми ставнями в небе
виднеется синяя прорезь
вошки на теле города
прыгают
скокают
бедные чёрные
на ночь одну феназепа-
ма...
ма...
мама!
за что мне всё это
в небе не видно луны
поднебесная ратия
стерпится-слюбится
когда-нибудь
где-нибудь
может быть
мо
жет
быть
будет иначе...
.
.
.
заново начал.
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
ЮMoney | Т-Банк