РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Вадим Кейлин

яблочный space

22-08-2008 : редактор - Гали-Дана Зингер





яблочный space

кажется мы ехали через дождь
окна были зашторены
и этот монотонный шум
мог быть чем угодно
дождём
помехами в наушниках парня в полупустом купе
или же ветками
тонкими яблоневыми ветками
тихо звенящими
на ветру

когда я начинаю об этом задумываться
на ум приходит сравнение поезда с червём
яростно вгрызающимся в пространственно-временное яблоко
чтобы успеть выползти на поверхность
прежде чем её коснутся губы женщины
и тогда женщина бросит яблоко
и останется в эдеме со своим мужчиной

три дня познания
но прежде мужчина откусил от яблока
но прежде женщина откусила от яблока
но прежде червь откусил от яблока
но и он не был первым

кажется ты спросил меня
что-то о времени
и пустоте
и шелестящих ветках
я не могу вспомнить
я всматривался в твои глаза
и видел
как где-то в их глубине моё отражение
превращалось в поезд
яростно стремящийся к поверхности

помню что ответил тебе
что проходил когда-то мимо сгоревшего деревенского дома
и обугленные ставни были так похожи на траурное покойницкое кружево
а ещё рядом с домом росло дерево
пожар перекинулся на него
и его ветки были голыми
за исключением одного
абсолютно чёрного
яблока

я не помню
видел ли детей
в тех местах

кажется ты рассмеялся
поезд опаздывал на двадцать минут

три глотка сотворения
а четвёртый - вода
а пятый - ветер
а шестой - ласка

но и он не будет последним


город для кота

я хотел написать сказку о городе
в который пришла зима

почеши за ушком
слышишь
метель шуршит в дальнем углу
поймаешь её за хвост
и отпустишь
а она спрячется в нору
в подворотню
и будет смотреть оттуда
сотней светящихся точек

белый танец ворон на углах
на углях на пяти птичьх пятках
шпили падают ниц второпях
утро в небо вползает украдкой
солнце ломится сквозь этажи
высекает бенгальские искры
из растерянных стен миражи
по-шампански шаманские игры
невозможный январский комар
напрягает похмельную память
привокзально-иные дома
желтизна воплощённая в камень

я хотел написать сказку о городе
где время так размеренно и неторопливо
что не успевает за часами
и двое встретившиеся на середине
разводящегося моста
говорят друг другу
доброе утро

без почерка как без имени
за душой одно только тело
бутафорское крыло и половинка яблока
отпусти меня
я не хочу быть твоим пределом
я знаю
что наверное это подло
но иначе стоило бы мне
слишком многого

а я всего лишь хочу написать сказку
сказку о городе в котором небо
ласково почёсывает за ушком
белого кота



tear-новник

я всё вспоминаю свой ранний стишок,
на лепет младенца похожий -
про свет и конец и терновый венок
пустивший мне корни под кожу.
зачем возвращаться к нему? он давно
сыграл свою роль - но терновник
всплывает в строке, не уходит на дно:
в подтексте могучие корни.

три дома было у меня
один на скалах другой в пещерах третий в долине
и у первого яблоневый сад
а у второго одинокая осина
а третий весь терновником зарос
так что ни неба ни земли не видать
глаза колет

три дома было у меня
а больше нет у меня дома и сына нет у меня
кто не имеет сына не имеет жизни

- смелей братец лис догоняй я же здесь
так близко я знаю ты сможешь
ведь с камнем на шее бежать по воде
быстрей чем с корнями под кожей

- быстрее и легче но не по пути
не мучай меня домой уходи

- нет у меня дома и жизни нет у меня
только куст терновый
не сажал его не взращивал
сам пророс через меня корни в меня пустил
всякую влагу из меня сосёт и плющом вьётся
кровь из меня сосёт и цветёт красным
семя из меня сосёт и плодоносит
мне бы яда выпить
да труп дерева на себе таскать
что крест или гроб собственный
а жизни нет у меня

братец лис не бросай меня в этот куст
я оттуда едва сбежал
ноги едва унёс
ты же слышал треск ты же слышал хруст
этот куст он в меня пророс
через меня дышал
братец лис я знаю ты вовсе не злой
это всё лишь моя вина
я был слишком сноб
делай всё что хочешь со мной
прошу об одном
эта чаша полна


псы

ps:текстазис

я всю жизнь писал о воде
видимо из-за того
что не хватало глубины
в себе

таянье льда из неясности в иллюзорность
соизмеримо с узлом пуповины
цветка стеблем уходящего в память
лепестками уходящего в бестелесность
так ли твои корни прочно увязли в глине сомнения
так ли твои кости белы что на рассвете
ты танцуешь перед уходящими на ту сторону
и рассеиваешь символы по ветру
будто небо не вернёт их тебе турбинным гулом
будто земля не вернёт их тебе ударом в спину

поезда города череда чёрно-белых аттрак-
цианид отбродившей зимы
разливай по бокалам по рюмкам по стопкам - в антра-
кто-то спустится с неба седьмым
обрезай отмеряй подгоняй отметай обстоя-
тело убыло в сторону ве-
сновидения мечутся будто разложен пасьянс
и обойма тузов в рукаве

я всегда верил картам
и не признавал гороскопов
видимо оттого
что не хватает импульсивности
и устал от рассудочности

которая мнится мне
просто боязнью
жизни

карты становятся лживы лишившись девства
сразу с тремя или четырьмя игроками
ломаются в пароксизме кокетства
будто страшась неприкрытости предсказаний
карты ложатся на спину смотрят призывно
обещают что-то чего и в помине
что исполнять почитают постыдным
блёкнут изнашиваются стареют картинно
карты сдаются без боя под белым крапом
как отдаются первому встречному
будто земля не вернёт их тебе стократно
будто небо не вернёт их тебе на вечную
память

ps:текстоксикоз

смотри
это тебе выбирать
оглядываться по сторонам
или считать что вселенная
вращается около твоего глаза

должно быть в этой зиме есть некий тающий смысл
но слишком жутко в сети слезливого января
молить сигнальных святых о связи с пасмурной высью
во всех форматах земли от поля до пустыря
возможно стоит простить, найти в чужой вере праздник
но много проще нажать на крест чем ждать до конца
должно быть эта зима хранит сакральные тайны
хранит надёжно как мир ошибки в коде творца

таянье снега из недеяния в безделье
слишком поздно ощущать превосходство

толку от этого
если вода течёт
по разломам в асфальте
не покладая волн
не перекладывая вины
на плечи
полчища горемык
если таков обычай
идти назад
counter-clockwise
времени наперекор
толку от этого
если мосты разводят
до восьмиградусной
крепости
nyen skans1
на спасение
тонут
толку
от
этого

слишком поздно
говорить о себе во множественном числе
за неимением нулевого

как кошмар в муми-доле
обитые шёпотом стены
серебристой реки
огоньки бестелесные длани
как с лихвой обездолить
скупые на двери пределы
чтоб чрезмерное дно
обнажить до воды обезглавить
как искать маяки
за окном
чтобы
не

таянье снега из девственности в безыдейность
дурацкая привычка
доводить тексты до смысловой плотности
чёрных дыр
_______________
1. «новый шанс», оригинальное шведское название крепости, в России известной как Ниеншанц. При чтении предполагается использовать этот традиционный вариант произношения.


terra tristia

i: гражданка дальше

улица восстания
пересекается с улицей некрасова
и заканчивается недалеко
от улицы чернышевского
революционная география

слоговое письмо пять по горизонтали десять букв
просодика не подходит не хватает буквы что делать
искать синонимы искать виноватых вызывать духов
скажем тезаурус чем не словарный демон
тео-завр божественный ящер онемелый страх
синонимы sine anima его бездушные дети
блин какая сука поставила лишний знак
кто виноват
что делать

улица некрасова
пересекается с улицей восстания
и заканчиваясь
переходит в восьмую советскую
эволюция мышления в историческом разрезе

на мосту сивая кобыла и сивый мерин
никому не верь никому здесь нельзя верить
ничего не трогай ничего здесь нельзя касаться
иначе сработает сигнализация
молчание золото потому его так хранят
под лай собак и трехэтажный мат
под скрежетом старых замков не знавших смазки
под кон-воем сирены через преданье огласке
под эгидой бреда обложенным ложью
хранят молчание
так надёжней

улица некрасова
пересекается с улицей маяковского
которая раньше называлась надеждинской
и в этом нет решительно никаких подтекстов


ii: nachtigall. детская песенка

тёмная ночь
только форды свистят по степи
а может и не форды
может мелкая какая шушера
лёжа в канаве тёмной ночью не очень и разглядишь
только по правую руку мелькают, проносятся огоньки фар
и по левую руку тоже мелькают, проносятся огоньки светлячков
а ты лежишь в этой канаве
промокший
несчастный
да к тому же ещё и мёртвый
и зачем спрашивается?

ты придёшь домой убитым
поутру проснёшься трупом
на кого ж ты нас оставил
признавайся твою мать

мы тебя тогда отправим
в решете да по болоту
пусть тебя возьмёт трясина
твои кости обсосёт

мы свою утопим память
мы свою потушим память
будто бы огонь и камень
будто камень и огонь

ведь трясина мягче пуха
и вода теплей чем небо
ну а мы пойдём повоем
будем горько причитать

ох какое горе какое горе
и шумит камыш что болото - море
и кулик ему вторит
что болото - мир
и что беды случаются лишь с людьми
потому что там, за границей болота - ад
а в болоте одна только благодать
и в трясине вязкой так сладко спать
и кормить траву
и трещит сорока
срываясь на ультразвук
чтоб ненароком
не выдать ужаснейшую из тайн
раньше в тихом омуте водились черти
теперь
не водится ни черта

тёмная ночь
канава
лежит тело
которому снится что оно камыш
которому снится что он ракушка
которой снится что внутри у неё море
которому снится что у него нет берегов

наступает утро



заlive

i: в-водное

тот кто идёт по линии берега вряд ли слышит себя
звук растворяется между двух поющих зеркал
эхо воды радостно посылает ко всем чертям
неприступно-холодное эхо прибрежных скал

их игра напоминает
капли песка стекающие по вискам
по скатам и черепицам лица
по улицам рук, обручальными
кольцами овивая пальцы
вниз по линии жизни
к берегу

сначала я забываю голос

затем
вычёркиваю имя из записной книжки

старательно вымарываю его
не позволяя остаться
ни одной букве

заполняя страницы
короткими
жирными
линиями

для своей записной книжки
я придумал название
и цзин

если корабль идёт к горе он идёт ко дну
это притча о том что не всякий безумец - пророк
его сметёт языком рассвет его челюсти волн сомнут
если крысы уходят вплавь они рождены горой

если надежда уходит последней считай капитан погиб
или отдал концы - дилемма как мир стара
тот кто идёт по линии берега вряд ли считает шаги
тот кто идёт по линии жизни вряд ли смотрит по сторонам

ii: глубокое

у меня плохая память на лица
и всё же
лицо я забываю
последним

так
случайно встретив на днях
я не узнал его
но долго не мог отделаться от ощущения
что упустил
что-то важное

знаю - встреча с горой
              означает всегда одно
перешедший вершину
            погружается в глубину
будто это пароль
             открывающий путь на дно
будто только отринув
             наготу можно утонуть
свой нимфеточный рай
            обернув босхианским кошмаром
просто это похоже
            на бегущий по рельсам волн
охуевший трамвай
просто чувствовать кожей
воду
несложно

говори с водой
говори с водой о воде
эта тема
неисчерпаема до
боли в груди
до травы в мартобре
говори о воде с водой
её слова бывают горьки
от соли морей
но смыслы прозрачны
и глубоки

говори о воде
            текущей в этом стихе
тает снег, повторяя
            надписи на голой стене
правоверных дождей
             «путешествуй всегда налегке»
впрочем, это весне
до трамвая

да и разве возможно
путешествовать налегке
когда на плечи давит
громада вод

iii: на-бережное

по пути туда
он спросил
не найдётся ли у меня сигареты
увы
ответил я
но я не курю

ты же знаешь что дело не в этом, а просто - смотри
как скитаются дни, что ночуют в твоей подворотне.
всякий раз просыпаясь от скрипа суставов дверных
ты подходишь к часам как паломники к гробу господню.
будто рыба к вину, ты подходишь к вечерним часам -
просто «дело не в этом» досталось тебе по наследству.
словно волны скитаются дни, это спор без конца.
это путь от начала к началу, от текста до текста.

из текста в текст переходит страх,
усиливаясь с каждым листом:
порезать палец о край листа
и с тем уснуть мёртвым сном.
и - как того требует текст -
смиренно ждать второго мессии.
упаси бог от таких чудес.
из мысли в мысль переходит имя.

по пути обратно
я спросил его
который час
увы
ответил он
но у меня нет часов
я так и не понял
что он имел в виду

но вот что действительно интересно
так это то
как вода перетекает
из текста в текст

всё так быстро, так быстро, а так бы хотелось чтоб дни
чуть касались ступней словно волны забытого мира.
это чайки кричат о высоком, пикируя вниз:
seven ages of man, девять жизней у кошки. так быстро
засыпают вулканы, растратив смятение недр.
ты подходишь к часам, исчерпав до конца свою веру,
повторяя как мантру: «нетвременивременинет».
ты молчишь об одном -
твои волны разбились о берег.

iv: сухое

эта история вымысел примерно наполовину

когда у меня иссякает воображение
я начинаю воровать образы у действительности
от этого в ней возникают дыры

так
недавно
я шёл по трамвайным путям

(или
как сказали бы на Востоке
шёл Путём Трамвая

потому что всегда проще
идти по
уже известному
пути)

я обернулся на стук
и увидел трамвай
без номеров

угнанный
подумал я
но потом понял
что на самом деле
мне дали шанс
заглянуть в такую дыру
так появилась эта история

эта история примерно наполовину вымысел

например
у меня никогда не было
записной книжки

эта история написана примерно наполовину

сейчас
в тот момент
когда я
линиями
в силу моего почерка
больше похожими
на какой-то инопланетный орнамент
нежели на буквы
покрываю тетрадный лист

(есть ли
что-то более трогательное
в своей нелепости
чем тетрадочка со стихами?)

так вот сейчас
я не имею ни малейшего представления
о многих деталях этой истории

эта история примерно наполовину написана

мне хотелось
зарифмовать себя и трамвай
но я так и не смог найти контекст
в котором это звучало бы эффектно

поэтому сейчас
когда я иду по линии берега
я думаю о том
что следы моих босых ног
на песке
образуют узор
более сложный
чем всё
когда-либо мной сказанное

я думаю о том
что возможно существует язык
в котором эта цепочка следов
и есть вторая половина
моей истории

песок просачивается сквозь пальцы
и поднимается выше
как будто прорастая
диким плющом
песок скрипит на зубах
забивается в ноздри
в уши
попадает в глаза
ограждая от мира
от внешнего
заставляя сосредоточиться
на движении

эта история примерно наполовину вода

и вот что интересно
что останется от неё
теперь
когда ты знаешь о ней
ровно столько
сколько знаю о ней я

когда волна схлынула


пентаХрамма (2004)

церковь st. leukaemia

Бледный зверь затаился в ночи
и кусает свой хвост.
От дракона до рака -
дорога из карцера в клетку:
что от храма,
что к храму -
сосуд полуполн-
полупуст,
да и небо незряче:
прикрыто небесное веко.

Месяц сходит на убыль,
и тени на листьях травы
так бледны,
что гаданье лишается всякого смысла:
все дороги ведут в белокаменный Рак-на-Крови,
собирающий к мессе не звоном -
пронзительным свистом.

От дракона до рака -
река,
и мосты развели.
Бледный зверь затаился.
Кусает свой хвост.
Мир расколот
метастазами звёзд,
образующих контур клешни.
Белокровная ночь
опускается тихо
на город.


missa prima: полынь

полынные степи на мили и мили вокруг
беззвёздное небо
и карты бессовестно врут
а прошлое зыбко -
полуденных трав толчея
ты взвешен
и найден
и отдан на откуп теням
не жизнь переждать
но полынные степи пройти
семян не найдётся -
траве не прикажешь расти
но разум посеешь в песках
раздвигая стволы
лишь тени ложатся крестом на могилу-полынь


часовня agia soros

колокол

так же нелепо как
орать на кладбище в Мюнхене
так же безнадёжно

кладбищенские ограды
стальные клетки
в которых держат мёртвых
не желая отпускать

колокол

искажение звука
томным ревербом улиц
растекается подобно горячему воску
и застывает

остановившийся в звуке
Мюнхен напоминает восковую печать
на конверте

колокол

тишина следующая за ударом
взламывает печать
освобождая тени
подменяя их
высеченными в камне воспоминаниями

тишина
в часовне святой Марии
кисти Мунка


missa secunda: exodus

когда бог умер

в паутине колючей проволоки
ждали участи
брошенные псам на откуп
и forever after
не пытались бороться
пытались выбраться
скрывались как крысы
уходили пещерами, норами
под минными пашнями
рвались наверх
рвались на волю
рвались на минах
обвинённые
оболганные
слагали гимны
под литавры траура
под ливнем железа
стояли молча

не молились
знали
некому


собор terror dei

исповедь таймера за десять секунд до взрыва словно медленный яд
вливается в мерный гул стен и возносится к куполам
расписанным россыпью проводов
это небо не выдержит остинато
топота пустоты идущей по его горячим следам
это небо треснет от жара желаний на исходе поста
и осколки осыплются в протянутую ладонь
когда окна-свечи сольются в священное пламя
когда останется выбор - окунуться в купель с моста
или ждать пока смоет взрывной волной
эти фрески улиц где ночью сер всякий камень
и всякий лик
этот город - храм
куда боги сходят молиться:
о человек
даждь нам веры насущной днесь
полной мерой
даждь нам жертвы:
кровь, фимиам, елей
не ищи лёгкой смерти среди домов
не ищи её также среди церквей
не ищи лёгкой смерти
ибо это меньше чем сон
иначе чем сон
таймер тикает
три
два
аминь



разорванные снимки

face 1 / unsafe

стиль жизни - штиль

и почтовых бутылок длиннее ряд
всё сложней найти писем новый сорт
письма выпиты воды давно стоят
посейдень их бог одиссей их мёртв

даже почерк его безвозмездно наг
и читать желания между строк
никакого желания ясно так
одиссей мой мёртв пустота мой бог

в левом глазу
осколок красного бутылочного стекла
жизнь видится в розоватом цвете
но больно колется

в левой руке
вместо чёток
колода дешёвых пластиковых карт
она же для гадания
от постоянных
прискосновений
перебираний
раскладов
изображение тускнеет
покрывается белыми пятнами
стирается окончательно

так однажды
увидеть в прошлом настоящем и будущем
пустоту

no page to display
no place to go
my god
he loves me
he's sittin' on a j-bow
of a wild card
a joker-jesus card
my wild god
with a bow
my eros

ember
dismembered
disremembered


desaturated / yesterday

на языке горчит
сталью
послевкусие предвкушения
в здешних местах оно
зовётся возвращением в реальность
вернее
в параллельные реальности точек
солнцеворота А и Б
между которыми мечется это огненное колесо
моей фортуны
от весны к весне
всё своё солнцестояние
пробуксовывая в тополином полусне-
ге-

-ройствуй мечи наточены
манера речи и прочего
таёжный сон разрывной гранит
утробное ррры в животе бурчит
наружу просится

ни тишины ни отдушины
бестучно лето бездушное
и сладу нет белый пух магнит
и каждый шепчет не промолчит
- о чём ты думаешь?

- о смерти, естественно
действительно - куда уж естественней
как замочная скважина для уменьшившейся Алисы
с одной стороны - чего?
с другой стороны
когда в темноте
пытаешься найти выключатель
(с другой стороны!)
кажется
что проводишь ладонью по спине
(с другой стороны - чего?)
но всё равно
всё рано или поздно
приходит к свету
и пустоте
от растворимого кофе остаётся одна улыбка

джокер
тотемный божок
болевой шок

крибле крабле
в ту же реку
на те же грабли

так и придумал себе любовь
только на взаимность
не хватило воображения


face 2 / such fate

такое нелётное лето
нетленная пыль и жара
сидя в кафе
услышать hey pal

обернуться

no turning back now
you know

имя
иеремия
звучащее как болезнь
как приступ мигрени
oh my beloved jeremy
от этого умирают?
tell me jeremy
имя
звучащее как сирена
как предупреждение
caution
do not enter
jeremy
имя
манящее как песня сирены
к скалам
like song of serenity
of welcoming sky

нелётная погода what a heat

а мы застыли лопухами в марте
в горячем и горчащем аромате
такого неуместного мате

не лучше ль с чашкой кофе в интернете
вторичный мир так искренне инертен
но как всегда не так не там не те
no time to

уже ли время?
моё время
jeremy?
моё имя
jeremy?
tell me jeremy
my joker jeremy
my joking god
he loves me


retouch / torture

уйти в себя
посмотреть
что из этого выйдет
свой мирок запереть на щеколду
навесить амбарный замок
и не слышать

как по воде идёт дождь
и рассказывает сказку
о возвращении блудной капли
о воссоединении с океаном

перезвон перегной перезной
переливни прошедшей весной
летом с Леты туман среди крон
now you see it and now you don't

зреют яблоки сохнут круги
на воде берега береги
свежесть взгляда на старый приём
всё o'k океан окоем

ока слабость на мили ни зги
с глаз долой а на память замки
это драма и травма и храм
это лето исчезло в туман

где те яблоки зреют круги
под глазами искание зги
now you see it and now you don't
искус взгляда причастие вод

ненависть
не на весь
мир но
мерно
размеренно
розмарин
базилик
безликие
пряности
перенести
на холст
охрой
игры
словесные игры
и не более
и не больно

уйти в себя
убедиться
что все мы там будем

просто чтобы закончить верлибром


sepia / …in peace

как битый кафель скрипит под ногами
как битое стекло
горящие угли
ржавые гвозди
мне остаются видения мне остаётся память
мне ничего не остаётся
кроме
ничего не остаётся вообще
утопая в июльском громе
осколки вещей
обрастают травой
пустота впереди становится полем
за спиной два летних месяца два крыла
носа разрез глаз
и надтреснутый голос бамбуковой сякухати
как битый кафель

oh sinnerman where're you gon' run to

или это просто разбег
ангела

who's who
the face
such fate - unsafe
the same
the time
my time
jeremy

стоило ли
так бояться вторичности
что
не быть банальным в словах
стало
не быть банальным в чувствах
стало
с ног на голову
и пошло по головам

no branch to hang
no bough
strong enough
no faith
strong enough
he loves me?

i don't know
but i know this has come to an end


postscriptum

из трёх минут выбираешь ту
в которой меньше воспоминаний
в которой правилам вопреки
цвета меняются на святых

из трёх дорог выбираешь путь
от самых горьких до самых ранних
из точки в ночь в немоту строки
умело врезав второй язык

цитата в тему как в руку сон
как ключ в замке колокольчик дверца
как в старой комнате пыль летит
на свет мелькнувший меж облаков

мои же строчки как под окном
скулить по-пёсьи пусти погреться
но дом заброшен и гром гремит
и фраза рвётся на полусло...



культурный шок

i:андродендрон

в том саду живёт человек
а с ним его дети
он учит их

он учит их земледелию
искать в земле болевые точки
и горячие источники
врастать корнями стлаться по земле цепляться к стенам
кормить золой и навозом
подрезать и выпалывать и осушать

на болоте живёт женщина
а с ней её мороки
человек говорит детям не ходите туда
говорит им там мёртвые деревья
оттуда не возвращаются

он учит их охоте
выслеживать и скрываться и целиться
учит их гордости победителя
и стыду выжившего
рассказывает им разные истории
они молча внимают

неприкаянный народ
здесь нет для вас дома говорит человек
он говорит им идите

с восходом дети уходят из сада
они уходят каждый в свою сторону
за своей целью
и каждый приходит к болоту
они спрашивают дорогу у женщины
и женщина говорит им возвращайтесь

человек умирает
на закате возвращаются дети
они сжигают его плоть
и берут по горсти золы
они разбирают его кости
чтобы посадить их
там где их дом
они будут растить детей

человек молчит
er lehrt ihnen den tod1

женщина умирает
на её могиле
вороны и вороны
мороки и мороки
_______________
1. Он учит их смерти – нем.


ii:artesonado

закадровый
замогильный голос
пустота расправляет плечи

не вписавшись в закат
двое любовников на стареньком джипе
в заспанных горах
испании

закатное католичество
интимность выбора
из всех возможностей быть покинутым

por que oh senor me has rechazado
por que escondes de mi tu rostro1

ритм
регулярных парков
не станет склоняться под всяким ветром
но тот
что дует с востока
послеполуденным выдохом
приносит вести
от
прибрежных скал
где сушатся рыбацкие сети
сплетённые
месяцем раньше
когда горы прислали обручальное кольцо
смерчем с запада

has alejado de mi al amigo y al vecino
y la oscuridad es mi unica companera2

ритм
железных прутьев
не столь сентиментален
и стало быть сердце горы
много глубже

me has colocado en lo profundo de la fosa
en las tinieblas y en el abismo3

но до этого вряд ли есть дело
тем
что в заспанных предгорьях
смотрят на закатное небо

изувеченное
вечернее
венчальное
_______________
1. Для чего, Господи, отреваешь душу мою,
скрываешь лице Твое от меня?

2. Ты удалил от меня друга и искреннего;
знакомых моих не видно

3. Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну
псалом 88(87), исп.



iii:агорафобия

de profundis clamavi ad te domine
domine exaudi vocem meam
fiant aures tuae intendentes
in vocem deprecationis meae1

одной ногой на берегу
другой уже в лодке
на подземной реке всегда штиль
и никакого эхо
всякое колебание воздуха
гасят вековые
наросты плесени

и если вдруг ветер в лицо
под землёй
это может означать только
приближение поезда

в новых вагонах метро
голос
объявляющий остановки
звучит сверху
громко
и с сильной реверберацией
экстренная связь с машинистом
в новых вагонах
кажется
вообще не предусмотрена

лицом на восток
встань на колени
поклонись трижды
и может быть
будешь услышан

de profundis clamaui ad te domine
domine exaudi uocem meam
fiant aures tuae intendentes
in uocem deprecationis meae2

говорите при нажатой кнопке

я ошибаюсь конечно
она просто перестала
быть экстренной
как письма
вложенные в стену плача

капля за каплей
вода размывает туннель
линия прерывается
помехи на линии
линия потеряна
попробуйте соединиться ещё раз

ещё раз
одной ногой на берегу
другой уже
поторопитесь на посадке
не задерживайте отправление поезда

в ту
и не в ту
сторону
от начальной и до конечной
остановки
_______________
1. Из глубины взываю к Тебе, Господи;
Господи! услышь голос мой.
Да будут уши Твои внимательны
к голосу молений моих
псалом 130(129), лат
читается в традиционном (средневековом) произношении

2. Читается в классическом произношении
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney