РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Оля Скорлупкина

Образ смерти

01-09-2020 : редактор - Юлия Тишковская






***

он у меня умер
когда ему было 34, а мне 29

всего 34: остановка сердца
алкоголь, наркотики
образ жизни
образ смерти

мы познакомились
когда ему было 19, а мне 14

вылитый Курт Кобейн времён записи первого
тягучего, тяжелого альбома Bleach
(с длинными волосами)

отрицательный тип

однажды говорит:
я работаю санитаром в морге
хочешь посмотреть трупов?
(или трупы)
(кто знает)

хочу, говорю

*
розовая слякоть февраля
пятый корпус Мариинской больницы
промозглый подвал распадается на две двери
«сначала мы зайдём в правую – там порядок»

и правда, порядок
все на своих местах

«теперь мы зайдём в левую»

смёрзшаяся груда окоченевших тел
соединённых в непотребное голое целое
с торчащими отовсюду всклокоченными головами
и слишком длинными
жёлтыми конечностями

то ли это я маленькая, то ли
груда и вправду
доходит до потолка

я впервые вижу обнажённого мужчину так близко

через несколько лет, сочиняя курсовую работу
о христоцентризме в творчестве Достоевского
перебежками между Гольбейном и Ренаном,
я буду представлять
вполне конкретное тело

мы идём пить виноградный день
однажды целуемся
только однажды
первый, тягучий, тяжёлый поцелуй

*
Потом было много поцелуев и мертвецов.
Работая в роддоме, каждую смену я начинала с прихода в морг,
Чтобы сдать плаценту на патоморфологическое.
Иногда при мне и напарнице происходило вскрытие,
И эти безжалостные массивные женщины,
Не жалевшие даже вопящих рожениц
(Что уж говорить о бритой наголо девочке-санитарке с дипломом филолога),
Вдруг теряли всякую силу.
Отшатывались, замирали,
В ужасе говорили
Оля зайди сама.

Я заходила, чувствуя превосходство и всё им прощая,
Выкладывала кулёчки с последами на соседний стол,
Одинаковые, словно подарки на утренник.
Единственное, что сбивало с толку
И немного застревало в горле –
Красная кухонная доска,
Потёртая до белёсости.
Точно такая же водилась у меня дома.

*
Все эти пятнадцать лет мы не виделись,
Маяча друг у друга на горизонтах,
Обмениваясь парой слов в интернете.
Однажды я узнала, что он работает в том же
Психоневрологическом интернате,
Что и я незадолго до этого.
Я расплакалась и просила передавать
Объятия
Десятому отделению
И поиграть с ним в ладушки.
И, как было обещано в детстве в Алисе в Стране Чудес,
Всё стало понятно, всё стало на свои места
И выстроилось в единую красивую схему, как кружева,
И стало понятно, зачем всё было нужно,
Потому что всё было правильно.

*
Подруга, у которой он тоже умер,
Позвонила и начала с того, что сказала
Оля сядь,
Но вот в чём беда:
садиться совсем ни к чему
я больше ничего не чувствую

я ничего не чувствую, когда вижу мертвеца
я ничего не чувствую, когда вижу новорождённого
я ничего не чувствую, когда вижу ребёнка с отклонениями в развитии
я ничего не чувствую, когда вижу мёртвого новорождённого ребёнка с отклонениями в развитии

это такая расплата за любопытство
даже если его не было
а были
только любовь
и пытка

как ты там

опять в старшей школе и никаких каникул?


Драматическая медицина

надевали одежду умерших
в крапинку отворённой крови
и носили её не снимая
на голое тело

если это не помогало
натирали бубонным соком руки и ноги
если это не помогало
совершали надрезы на пальцах, в паху и на бёдрах
если это не помогало
опыляли их гноем пахучих бордовых нарывов
если это не помогало
покрывали повязкой, пропитанной кровью больного
если это не помогало
поглощали мокроту и чёрные рвотные массы
если это не помогало
собирали флору с бутонов бинтов засохших
чтобы впрыснуть страшный секрет в лимфатический узел

забирались в неубранную, сырую
постель умершего
ждать

*
а она всё не приходила
напряжённо гудел нарастающий улей больницы
а она всё не приходила
покидали палаты больные, отдавшие соки
а она всё не приходила
поражались студенты врачи милосердия сёстры
а она всё не приходила
император визитом обрадовал госпиталь в яффе
а она всё не приходила
вымирали египет с европой и прочие земли
а она всё не приходила
стало скучно лежать захотелось жену увидеть
а она всё не приходила

впрочем, такие случаи были редки
в основном жертвоприношение исполнялось

*
не верили до последнего
впадали в бурлящее горнее беспокойство
в заболоченное беспамятство
наконец-то
доподлинно узнавая всё
сочась уже собственными
результатами эксперимента
на казённые простыни

делая из своей слюны
домик всему человечеству
домик с умывальником

последнюю рубашку
отдавая идущему следом


Тебя так долго не было

Тебя так долго не было, что закончились все слова,
А начались весна и гречневая лихорадка.
Появились новые трихины, микроскопические существа (с),
Чтоб поживиться спелым миропорядком.

Тебя так долго не было, что жизнь сократилась, как дробь,
До работы, сна, стадии линяющей нимфы.
В следующем действии она поделилась на ноль,
И с тех пор можно всё, включая неточность рифмы.

Тебя так долго не было! Покидая офис в последний раз,
Видя прилавки голыми, запирая шкафчик в спортзале,
Я всё думала, как же ты там сейчас,
И ломилась от нежности, что мы припасали.

Тебя так долго не было, что погасло много светил.
Места обитания бытия: музеи, театры, парки.
Хотелось ужасно сожрать в магазине ВкусВилл
Что-нибудь ставшее не по карману в обёртке яркой.

Тебя так долго не было, что все начали что-то подозревать,
Пустоту завезли на все полки во всех районах.
Молодёжи на го́ре не пробивалась трава,
Кто постарше, предчувствовал карточки и талоны.

Тебя так долго не было, что я точно не помню, когда
Люди поняли, что как раньше уже не станет.
То ли когда половина больных в онлайне,
То ли когда закрылись все города.

Тебя так долго не было, что, когда вырубили интернет,
Мир окончательно рухнул, на голову мне свалившись.
Но во все стороны брызнул сияющий наш секрет:
Что и без переписки
Мы как бы на связи высшей.

*
Только она и осталась: кончилось время слов. Сначала все полагали, что это земные дроны. Гарланд Бриггс и Фокс Малдер, смотрите, какое зло зачищает планету – пристально и неуклонно – после успешной биоатаки. Они и сами как вирус. Название «существо» мало им подходит. Из тех, кто сдаётся на инопланетную милость, оставляют в живых только самых юродивых. Сумасшедших, неполноценных, с врождёнными отклонениями и особенностями развития, а ещё блаженных поэтов. Эти объекты будущего изучения в «лепестках» в янтарном тумане в гетто воздевают руки к руинам муравейников-новостроек.

Мне повезло – меня тоже пустили в дело. Покопались в сознании гулким железным роем и обнаружили патологию: им завладела неотлучная, неизъяснимая, дикая нежность. Я оказалась самой влюблённой дурочкой на планете. И тогда специальным ментальным импульсом центробежным отделили мою любовь от всего на свете

от меня самой

это словно ветер
ветер в голове

*
она плавает в светоносном эфире
проникновенная во всепроникающем
за резным стеклом
на каждой грани которого
воцаряется солнце

распущенный цветок добра
чёрный слиток легкоплавкого сострадания

какая она красивая
то свернётся глаголицей
то струится по струнке

никогда не боится акул Мальдорора

сознание настолько спаялось с нею
что часть его выжила навсегда
после утилизации тела

цикл развития с неполным превращением пройден

как я рада
любимый
что ты всё-таки взялся
за свой киберпанковский роман

я знала, что будет здорово

но чтобы
настолько


Верлибр о проломленной голове

Теперь, когда мир,
Переминаясь, стоит в углу
На большой перемене,
Я наконец могу рассказать всю правду
О проломленной голове.

Все знают
Мультфильм «Ёжик в тумане».
Многие заворожены
Его тёплой землистой мистикой.
Некоторые помнят,
Что лет пятнадцать назад
Он был признан лучшим
Анимационным фильмом на свете.
Считанные читали
В детстве большую книгу
Сказок Сергея Козлова о Ёжике и Медвежонке.
Где кроме
Ночных заблуждений в тумане
Есть огромное, летнее, летовское:
«Когда ты прячешь солнце, мне грустно»,
«Разрешите с вами посумерничать»,
«Как оттенить тишину»,
«Если меня совсем нет»,
«Такое дерево»
И другие сказки.

Но даже из этих людей
Никто
Не доходил до последнего текста,
Озаглавленного вопросом
«Правда, мы будем всегда?»
А Медвежонку там проломило голову
Упавшим деревом,
И он умирает.

*
Сталкиваясь с людьми
В течение жизни в низине в тумане,
Я то и дело
Принималась об этом рассказывать.
Их глаза округлялись в недоумении,
Как у совы из мультфильма.
Настораживались:
вдруг это выдумки
быть не может

Я ощущала себя
Напрасным хранителем тайного знания,
Которое никому не нужно.
Переводила разговор
На правильный перевод «Русалочки» Андерсена,
Чтобы солёной волной ослепительной метафизики
Загладить
Дыру в голове.

Однажды кто-то
Перебил, посмеявшись:
«Как Ёжик может держать на коленях
Истекающую кровью голову Медвежонка?
Тот маленький, а этот большой».
Апокриф был обескураженно
Сокрыт до этого дня.

*
Половина шестого утра.
Мы ещё не ложились.
С этим карантином
От режима остались рожки да ножки.
Рыжая занавеска
Принимает на себя солнечный удар.
Все птицы мира
Озвучивают наступление мая
На пустующий двор,
На мигающий зелёный.

Ты лежишь рядом,
Близко-близко,
Читаешь о древних священных текстах,
Иногда поворачиваясь ко мне
Рассказать о превращении
Телячьей кожи в пергамент.
И, кажется, настало время
Всему безответно зацветающему миру
И мне самой
Узнать

(даже не то, что Медвежонка убивает рухнувшим дубом,
а то, что можно сказать,
когда ничего не поделать)

*
Нахожу в интернете книгу:
Сказка вовсе и не последняя –
Лес процветает
Ещё в девяти.
Рядом с умирающим
Никакой не Ёжик, а Ослик.
И в целом вся эта смерть
Беспомощно прячет жало,
Обрываясь репликой Ёжика
(Откуда ни возьмись):

«Глупый ты: мы же с тобой беседуем».

вот так ножик из кармана
дуб – дерево
а неизбежность кое-чего теперь под вопросом

неужели любое писание недостоверно как изложенное человеком
неужели всё затуманено даже детские воспоминания
неужели
всяк человек ложь
даже если
хочет высказать главную правду

*
Но пока они остаются в лесу под дождём,
Пока пятилетняя девочка столбенеет в слезах над книгой,
Экзегеты расталкивают затемнённые смыслы,
А кровь заливает глаза,
Пока Спаситель во гробе,
Пока смерть непреложна,
Вот оно что
Говорится:

– О чём ты думаешь?
– Я?.. Лежи, лежи.
– Правда, мы будем всегда?
– Правда.
– Правда, мы никогда не расстанемся?
– Конечно.
– Пойдём покурим.
– Пойдём.


< title >< /title >

за обедом за длинным столом за разумным пределом
одна из сотрудниц контент-отдела рассказывает другой
такую историю
иногда понижением тембра
шёпотом
паузами
расставляя теги разметки
стронг
бр

«мне тогда было пять лет
или четыре
мы с мамой часто ходили гулять
в парк в центре города

< div >звучит потайной мелодичный топоним как спелое эхо грозы грибной и словно сказки предвечной пёстрой напевный дивный такой набег ещё как праздничных колокольчиков заливистый перегной ещё как слово заветное неск не сказать вовек< /div >

ну в общем
в этом парке
мы регулярно встречали женщину
с дочерью тоже лет пяти
или четырёх
мы играли
дружили

< br / >

но однажды
она сказала матери
спокойным тоном
кое-что странное

< strong >
будто врач, осматривая её ребёнка
(ту, вторую девочку)
обнаружил признаки
как это правильно?
< dfn >половой контакт< /dfn >?
< body >полового контакта< /body >
представляешь?
< /strong >

больше мы никогда не гуляли там
больше мы никогда их не видели

< br / >

мама сказала позже, что ощутила
в момент звучания этой фразы
что может сойти с ума
что ещё немного
и

< div >мама мама меня подхватила и унесла за непроизносимые склоны за синие леса из < q >центра города где сходятся дороги в ожидании тебя< /q > < q >зудящая розовость вздох отворачивающееся дитя< /q > ударной волной отнесёт меня далеко в незыблемо кипячёное молоко мы сделаем вид будто не было ничего и с совершенным видом на бельевой тонкой верёвке зависнем и заживём страшной своей распираемой головой
< q >мама мама мы с тобой< /q >< /div >

понимаешь?
женщина
очевидно была не в своём уме
вот почему в разговор
внезапно вклинилась эта жуткая реплика
вот почему моей маме стало не по себе
другого объяснения здесь
быть не может»

< br / >

коллега понимает

я не понимаю

< br / >

ведь если Люси правдива, и в её поведении нет
иных знаков безумия, значит, она в себе и не врёт,
и в шкафу действительно есть скелет,
фавн и новый год

слов, начинённых смертью чего-то самого главного,
не оскудеют осколки и через двадцать лет
< q >Люси Пэвенси, вы повстречали
очень плохого фавна< /q >

хочется корчиться переиначивать
снова ни слова не знать о зле

< div >почему бы и да почему бы и да остывает покинутая еда битый пиксель внутри тебя навсегда будет сомневаться гласить < i >а вдруг< /i > это первый круг не из первых рук где случайных прохожих досужий суд а теперь второй распахнётся весь и вдобавок что-то произнесут духовник психолог свидетель здесь а на третьем жертва лежит сама по ту сторону страха сойти с ума остаётся последний в густой ночи лихорадка уже занялась в крови

< q >как, пятилетняя!< /q >
кричит
Свидригайлов Аркадий Иванович< /div >


Померанье

станция любань почти любовь
полное собрание грибов
с корешками бледными сырыми
в четырёх томах в вагон внесли
и запахло ими –
как из-под земли

сумрачный зверёк вагон-баюн
ты проскочишь следующую

не подманит рыжим пирожком
не почешет за стальным ушком
не покажет зданий и созданий

раз недостижимы петушки
едем едем едем в померанье

там рушащаяся стенакирпичная и вставшие вокзальныечасы
стоят сплошным расстройством пограничным скелеты ёлок лесополосы

за ними (неразборчиво) а перед
перрона каменистый чёрный берег

так вот она изнанка полотна и um zu erreichen перегонный пункт
здесь помню бабушка сошла одна и кричала как не представляет мунк

кыш, бедный зверь
стоянка пять минут

2020
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney