СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Александр Месропян

всевремя

07-09-2006





<...>

бедная моя дождь
начнется под вечер и хочет спать
невыносимо только сна ей не будет ноч стоит
прислонясь к стене она его любит а он прикуривает
сигарету от сигареты и молчит

бедная моя
ноч вернется под вечер и хочет жрать как собака
как все равно молчит как жить в декабре переходя в снег
не зимою же в самом деле
чем жить то будем ну



<...>

подтаявших ангелов муторный волглый полет
похож на деревню
в ней будто бы кто-то поет
как будто оплывшей свече в продолженье светает
и надо бы вспомнить что шло за словами «И вот
тогда... »
что касается времени - время идет
и ангелы тают



<...>

давай придумаем на завтра без осадков
чтоб только пыль по улице текла
почти без ветра
медленно и сладко
вот так вот прямо до того угла
потом налево
там где вскрикнет птица
потом направо там где будет вечер

давай придумаем так чтоб не возвратиться

не потому что незачем и нечем
платить за желтый свет за черствый воздух
а потому что надо заблудиться
за все про все за весь наш глупый возраст
во весь наш тихий страх нечеловечий



<...>

всё доча
теперь будет холодно
это начало
зимы нам с тобой перепавшей то снегом то утром
и всем остальным до конечной то красным трамваем
то просто и ясно то чёрной попутною птицей

то на угол выйдешь и смотришь откуда приедут
то лишнего выпьешь и помнишь не всё и не сразу
поймешь как напрасно нам было огромное лето

с пятеркой в году за умение выстроить фразу
с чернильною тютиной и золотой повиликой
с невинным предлогом и долгим тягучим глаголом

этурекуейнеперплыть

подожди немного
и пойдет судьба лопотать светло как под снегом
и пойдет зима с понедельника как по нотам
и пойдем посмотрим пушистых как прямо с неба

двух белых львят родила в зоопарке львица
одному говорит Александр не бойся быть
другому мурлычет Анна не стоит злиться
это у них зима

этурекуимнепереплыть

им лежать листвой потом перестать землею
перепутать время уроков и время ветра
им не будет сладкою кровь и трава зеленой
и в бутылке не будет стоять на окошке верба

этурекунамнепереплыть

ну и ладно когда-нибудь
я расскажу тебе всё всё что знаю
несколько мертвых деревьев на фоне неба
представить себе строку негласных букв
не помнить снов но знать что они были были



<...>

расцарапает глотку отечества дым
и останется привкусом детской микстуры
малой трещинкой в гипсовом парке культуры
в белом городе черным двором проходным
божьим даром яичницей в общем почти
что ничем только голос надорван по краю

если хочешь забудь если хочешь прочти
еще раз и запомни живи повторяя
про себя или вслух только голос надор-
ван по краю отечество дым даже даром
никому не нужны этот город и двор
этот дым это всё это по тротуарам
пробежать отразиться в прохожих
и спать отличаясь наклонностью к инфинитиву
гипнотических формул и если не вспять
время движется ночью зачем же мы живы
точно так же все тот же в кармане конверт
тот же почерк по правому краю надорван
и все тот же все тот же все тот же ответ
не отправленный прежде и это надолго
если не навсегда

и уже навсегда
на студеное слово заноет надтреснутый воздух
это гиблое место и богом оставленный возраст
оттого и прекрасны что вовсе не стоят труда



<...>

что пасмурны сны так не мальчик поди
а в общем все правильно как ни крути
и гады ползучи и птицы летальны
цыганкам по линиям левой руки
по зябкому берегу хрупкой реки
ясны наши самые тайные тайны

и как-то все пусто чем дальше тем пуще
троллейбус девятым маршрутом идущий
с железнодорожного в аэропорт
сквозные сады и надсадное небо
и хлопоты хлопьями бывшего снега
и черный эвксинский ноябрьский понт

по ходу случайный по жизни никчемный
что только под утро заметишь о чем я
всю жизнь говорю говорю говорю
что пасмурно спать и проснуться зачем я
а что всю неделю погоды плачевны
так это похоже к судьбе к декабрю



<...>

заокном заунывна до одуренья
заодно дороги зачем-то кривы
но за все про все остается время
золотые сны расправляют крылья

не дыши спугнуть отпусти не мучай
назови их женскими именами
и такая нам бесаме будет муча
распахнув крыла золотыми снами

и такая нам аста ла станет виста
так однажды станет уже не важно
что твоей зимою светло и чисто
а моим проулком темно и страшно



<...>

я стал старинным оловянным никаким
надтреснутым забытым ну и ладно
как с вечера свихнувшийся акын
поющий странных песен не о главном

а так
про нескончаемую день
про медленно качающийся ливень
про навсегда за бывших нас людей
про долгий гул высоковольтных линий

про облако и облако за ним
за них за жизнь
что нам ее не выжить
что сводит челюсти вкус одичалых вишен
что мы звоним тебе звоним тебе звоним

а ты вне зоны действия сети
мы все вне зоны действия господня
и что наверное пора уже уйти
но не сегодня
только не сегодня



<...>

вот все и проходит а ты как думал вот так вот нам
все и проходит всевремя стучится в сошедший снег
за то что зима была долгою-долгою как война
мне выросли дети за то что мы были с ней

за то что бурьян нетронутый вдоль межи
теряя терпенье встает на весну как зверь
за то что нам было страшно все время жить
и это куда страшнее чем здесь-

теперь я разбираю слова по составу
проходя в ресторан задерживаюсь в тамбурах
покурить-послушать как вся эта жизнь достала
помолчать-подумать все время там ли мы

пригодились где родились
особенно умерли
посмотри посмотри проснись
в покатые сумерки
пропадает все что сбылось
похоже что пропадом
оказалось всевремя врозь
со всем твоим опытом

покатись твою колобок
я сам себе песенку
спою как смогу
в прошедшем времени
вот
в уже сошедшем снегу



<...>

как запомню что-нибудь так и останусь там
от Обугленной улицы вправо во всю траву
в лебеду-полынь уснуть сосчитав до ста
уходи себе       а я еще      поживу

что услышу где-нибудь так потом и скажу
мне по горло жизнь поросла теперь всей травой
пробегает время ржавчиной по ножу
протекает крыша      в смысле над головой

воробьи на крыше вскрикивают любить
и когда умру       я слышал что мы умрем
через всю траву-незабудку траву-небыть
воробей мне будет птицей-поводырем



<...>

хотелось радости и хочется еще
но как-то все нет времени

старые реки
психуют не попадая в рукава
Европа уплывает по собственным улицам
видимо таковы
смысл и назначение истории

вот и ветренно мне всегда ваше вербное воскресенье
вот и помнится мне с трудом ваше синее море

даже ежели крутится-вертится над головой
вьется и верится а все равно я не твой

не то чтоб не тот      но сошедший на нет как снег
сам не местный весь       вообще не из этих мест
и лучше не знать откуда      когда во сне
я вхожу за тобой в осыпающийся подъезд

и не важно чей это сон      в чьем горле ком
там всегда разбитая лампочка      после пяти
на стене написано сука не знаю о ком
я тебя не предупредил      прости
не оглядывайся

оглядыватся нельзя      это был мой ад
потому и живу я там где всегда живу
где всегда разбитая лампочка в сорок ватт
никому не светит во все свои сорок ватт
ничего не светит за все твои сорок лет
никогда      ни тем более наяву



<...>

так долго так тяжко движение длинной реки
что вспомнишь      как стягивал горло намыленный быт
держи разговор о погоде пока не близки
как станем близки      никаким разговорам не быть

возьми мою память о том как на берег другой
возьми мою реку о том как протяжно и тяжко
возьми мой платок      не размазывай слезы рукой.
как друг написал мой

Чего же ты плачешь, бедняжка? —
Бродяжкина жизнь такова.

не пойму хоть убей
зачем это небо глядится в свое отраженье
так длинно      как впору проснувшись глядеться тебе
лицо примеряя      так долго так тяжко движенье

по жизни что кажется мы уже старше чем жизнь
а что до погоды      так не о чем больше      а надо
подерживать речь      ведь без нас ей кранты       хоть ложись
под первого встречного      лишь бы продолжить      хоть матом

движенье великой могучей тяжелой реки
отец твой      не будем о нем      он иначе не мог
держи разговор      мы еще не настолько близки
чтоб молча проститься и все
дай то бог
дай то бог



<рыбацкие байки>

память это      ну это такая рыба которая
смеется над нами проплывая сквозь сети

он рассказывает о вчерашней рыбалке
стараясь не глядеть мне в глаза

память это      такая рыба которая
просто смеется проплывая сквозь сети

водка в бутылке между нами
не убывает уже который час

память она огромная      смотрит в окно      как ночь
и смеется всегда      стучит кулаком по столу      смеется сволочь



<...>

зачем холодный обморок колодца
и розовый мышиного горошка
затем что ни следа не остается
растресканной садовою дорожкой

за тем как никого не стало рядом
однажды никого не стало жалко
кругами парами за ручку детским адом
песочницей пустой качелью шаткой

безногой куклой безколесою машинкой
бездетной верою петровною в завивке
за флейтой синтаксической ошибкой
но наизусть чтоб громко без запинки

перед лицом товарищей случайных
на берегах до времени постылых
не оставляй их маленьких начальник
прости их ну пожалуйста прости их



<...>

все равно лето будет надломлено мой солдат
даже если б стояли насмерть как наяву
все земели твои и батяня их ёкомбат
и мать их софия но я то еще живу

помню лето будет надломлено как всегда
там где уже никто и не ждет подвоха
потом проезжая проигранные города
на все как дела улыбнись отвечать все плохо

никому ненужные города сломанные внутри
шестеренка ли что ли маятник ли инсульт
не смотри на их лица на имена смотри
как восточные ветры поднимут пыль и несут

и уносят куда вместе с пылью недолгий рай
потом проезжая сквозь август как яблоко падать
с кромешным каталой на все что осталось сыграй
на тихую совесть на долгую светлую память



<...>

вот ведь как ясно и точно сошлись небеса
над непонятной тоской по суме и тюрьме
век вековать или слышать себе голоса
как за стеною всю жизнь или просто к зиме

гуси вершат пересчет покидаемых га
в ночь их отлета из тайных соседских ночей
как понятые заспано входят снега
как понятые не понимая зачем



<...>

все осыпается но длится
поется в дым про черный ворон
позабываемые лица
и разговоры
позабываемы дословно
что беглый почерк по архивам
похож на время но не злобно
а так себе как привкус хинный
одной старинной лихорадки
как целый день в пустом июле
сказали будет сладкий-сладкий

и обманули

ку-ку любимая мне тоже
всяких мертвых своих любить забывать понемногу
имена и даты своих живых любить забывать понемногу
жечь бурьян по обочинам жить собирать в дорогу
сыновей любить забывать и Анну тоже
и не тронь меня больше даже обнять пожалеть
говорит не глядя в глаза научи меня лучше
дальше любить не плакать звенеть что медь
что голос в пустой квартире что тьма что глубже
тьмы в пустой квартире

и не было ничего

считай что ничего и не было мол
все приснилось или придумалось а жаль
сам наверное сам конечно все поломал

уезжай

что ж теперь      уезжай любить забывать назло
кому понемногу по полупустому вагону
ответить по памяти вжавшись в ночное стекло
за сбивчивый почерк за все за судьбу за погоду



<...>

пока мы одни одни покажи мне все покажи
как твой алфавит был почти согласен согласен
почти на все даже может быть жить не по лжи
по шаткому ветру по скрипу подгнивших балясин

картавою грушей тяжелым крепленым вином
на дно опускаясь попробуй не выдохнуть слово
особенно август пока мы одни об одном
прошу не оставь меня здесь не забудь меня снова

когда соберешься сказать что сентябрь пора
улетная в целом хотя и напрасная с виду
что в сорок четыре иметь ни кола ни двора
уже не забота скорее немного обида

немного расплата не то чтоб не нужно уже
но в общем не важно пока мы одни покажи мне
всю доблесть и славу в предложном тобой падеже
пока мы одни пока лето темно пока живы



<...>

пора собирать перья других птиц
камешки у воды круги по воде
учить наизусть радость родных лиц
пора к никогда добавить и ни-где

больше наверняка если весь твой скарб
на живую нитку шит как рубаха в гроб
всю ночь пустота из крана кап-кап
встать бы закрыть нет лежишь повторяя штоп

ты здох никому но зачем-то вверх темноте
зачем-то вслух как будто уже вослед
не то чтоб никто но скорее всего не те
вышибут дверь с разбегу и врубят свет



<...>

весь август
чем дальше тем дольше
каждый день
без выходных
думать о том что скоро
совсем уже скоро
как всегда опять неожиданно
выпадет нам зима и переживем ли
и как это все достало
и надо же что-то делать
надо же как-то быть
терпимее что ли прозрачнее легче больней
чем весь пересохший придуманный замертво воздух
растресканная земля и зима над ней
распахнутая до крови вся сразу возле
калитки ну если хочешь выхода из метро
продай свою душу за сорок сердечных капель
сорока-сорока ты мне урони перо
спи деточка спи
пока нам не настал декабрь
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney