РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Леонид Георгиевский

***

12-09-2018 : редактор - Женя Риц





***

иисус родился животным
лучше бы попросил
сложить ему из камней треугольный дом
а потом разрушить и построить десятиэтажную башню
ты хотел вернуться, очень хотел вернуться
ты идёшь по книге со всеми своими вещами
от тебя убегает иисус-животное
и вода словно камень лежит


80х80

Надо иметь крупную жизнь,
но не такую, чтобы, вытягивая шею, они теряли 
из вида твою верхушку, или чтобы
ты уходил под землю. У них не найдётся столько лопат,
а если найдётся, тем хуже. Надо, как чёрный квадрат,
бросаться им в голову. Но аккуратно: восемьдесят на восемьдесят —
и менять цвета. Чёрный квадрат-хамелеон.
Один такой не менял. Создавал иллюзию
в глазах отдыхающих. Видишь, как можно выкрутиться,
подойдя ко всему с умом. А ты не подходишь  — пускаешься в рост,
но корни ли это? Может, фольга или вентилятор.
Послушай меня — но тебе, наверно, слышен лишь стук лопат,
звонкий, как колокол. Скоро церковь. 


Мёртвое лицо ламы Итигэлова

джоан харрис пишет в жанре фэнтези
а я пишу в жанре «как бы сдохнуть скорее»
например, «отмереть, как старая кожа», а сегодня должна
отмереть новая

по-настоящему старая никого не знает
устроив себе камышовник (scirpus вместо scriptus)
каждое из её тел напоминает зелёный лист
я не могу никого не знать

так мы устраиваем себе кожу из тряпок и досок
так засыпают от уязвимости льда
так не идут по улице листья, так их несёт
и приказывают чужой: «отмереть, новая»

и когда прорастает сестра, ей велят: «сменим шинели на платьица»
а она пыталась сменить шинель на кожу. вот что произошло
по утрам одомашненное радио. раньше оно оглашало ангку
с площади. отмерла. была ли новой? на этот счёт
у ближних другие сведения

и когда говоришь: «я рабочая», — весь уличный смех оборачивается к тебе мёртвым
лицом ламы итигэлова. за тебя всё уже сказали
«я был рабочим и был пустым означающим», —
говорит, идя по улице, грех, говорит грех, оставаясь на месте
трупы вернули нам избегание. в этом участке света
итигэлов живее тебя

так не идут по улице. ты теперь не идёшь
ты говоришь: «я говорю, потому что вы здесь подохли»


Поблёкшая кажимость

я забыл как правильно. эти знают
ветер до них донёс, вода
поползла по стене, как паук
подчинили нацию, солнце

у меня есть только поблёкшая кажимость


***

свобода ушла — не так, как уходит животное
как уходит вода (как река мелеет)
мои любовники становятся всё моложе
а тиран всё старше

мы тоже станем старше, мы увидим удивительную смерть

электричка с заклеенным насмерть сознанием
смерть-изолента
ядовитый гул

я(д) всё старше
от тебя отломилась полая ветка
от тебя отломилась ветвь полная цветов и листьев
полюби тирана он тебе отомстит

двухуровневый клей проступает на руках, как стигматы
а на руках, сказали, должны быть глаза

двухуровневый тиран, электрическая слюда
я забыл, с чем рифмуется карма. с картой россии


Колыбельная

спи, как любой человек. у тебя нет миссии
в твоём подъезде ссыт не мессия, а твой подвал
закрыт инженерами жэу. основа тебя волочёт

стекло навлекло на тебя твои сумерки
рассуждения идут из мяса нет ни мяса ни рассуждений
у тебя есть два зеркала видимое и невидимое ненавистное и пустое
которое говорит я был другим и никем не стану
на невидимом поле спит любой человек он тебя растворил

самолёт, заключённый в раковину
гудит, но не сможет взлететь, а твоя оболочка
хуже раковин — на, посмотрись. спи, как любой человек. ты не понял
что такое носить на поясе пятьдесят черепов

спи, как любой человек. основа твоя — игла


Ты взял свою сущность у хлеба

Ты взял свою сущность у хлеба.
Отходил от великих.
Так отдалился, что встретил ещё одного. Он не гулял по воде – плыл на подстилке.
– Просыпайся, – говорил он, – всё в мире создают три центра: тело, речь и ум. Смотри сквозь них, и сон больше не будет тебе мешать.
 Проснулся, и отошло от тебя тело.
 Проснулся, и отошла от тебя речь.
 Проснулся, и отошёл от тебя ум.
 Хлеб становится телом, когда его поедают.
 А речью становится
, скажем, фигурная балка.


Белая вода

эти внизу ждали танца дакини. увидели
танец дождевых капель. обычных, обретших цвет
один решил, что понял больше всех, и ненависть, направленная к нему, теперь
улыбается, как белая вода
умирает, как жёлтая вода
убивает, как чёрная

на западе нашли сотни женщин, чтобы валить лес бесплатно
на востоке не нашли пяти монахинь, чтобы принять шестую в убежище тхеравады
между западом и востоком женщина улыбается, как белая вода
умирает, как жёлтая вода
убивает, как чёрная

дорога пуста, как последний автобус, а ты
считаешь себя единственным фонарём
но здесь никому не светит
однако, утешься. в такой темноте
ты всё равно увидишь: то, что к тебе идёт
улыбается, как белая вода
умирает, как жёлтая вода
убивает, как чёрная


4098

*
перелом ключа
дверь, воздушная дверь

*
под водой нет воды
потому что умрёшь — перестанешь чувствовать воду

а под черепом человека есть человек
и ты чувствуешь камень в его ладони
выложи на смерть как на стол
все свои финтифлюшки

*
колотится не сердце
что это
я назвал его новым именем и забыл
я хотел оставить
старые имена тем кто заберёт наши органы
для пересадки тем кто заберёт и у нас и у них остальное
чтобы у смерти нас встретил новый язык
но память разравнивает нас
как мелькает её курсор
как дуло пистолета когда в глазах темнеет
темнеет не сразу

*
я раскрыл ему речь, и теперь
он говорит моими
громче и сладостнее

я слушаю, да
отойдя от города, я слушаю:
собаки точат когти о забор

*
не празднуй моя радость
сказал бы я девушке похожей на плеть
они ещё здесь
они ещё слышат в наших словах
зёрна в наших словах лежат словно мёртвые
зёрна в наших словах убивать тяжело как живых

но она будет праздновать чтоб напугать
это лишь репетиция будущей
ясной как яд волны

*
воздух серпится
он творил серпами тебя а я
выбираю прятать порезанные руки
или не прятать

*
тысяча твоих тварей

строят из вихрей барак
как будто
можно строить из вихрей
поставь тут точки поставь запятые как удобно тебе
как угодно
архитектору

как будто барак на линии проведённой из точки
что поставили там где не разрешили
мы не разрешали — мы издевались
от ворот поворот а где ворота
я ловлю хлопья оставшегося воздуха и они чернеют как сажа
в оставленных мне руках

тысяча твоих тварей увидит тысячу
тверских цыган за моей спиной когда ей велят

*
есть что-то правильное и здоровое
в обычной гетеросексуальной паре

есть что-то правильное и здоровое
в кирпиче прибившем волну

есть что-то правильное и здоровое
в менте изымающем пилочку для ногтей
небо засыпает нас песком
говорит: это манна 

*
коломна или коломба?

ручьи сжимаются
как сознанье до точки
я думал, от каждой воды останется минерал
прах остался, и он шелестит: как зовут этот город?

*
седеет представление о наших головах
а мы — чёрная овца сосноры
нас много, нас, может быть, 4098
 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney