РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Мария Батова

ДЕТИ И ВНУКИ ХАОСА

01-10-2018 : редактор - Сергей Круглов





ДЕТИ И ВНУКИ ХАОСА
 
Каждое утро
светлоокая Гемера
стаскивает с города
синее с черным
одеяло
матери Нюкты
сквозит рассвет
зябнут детские пятки
макушки
пятиэтажек
поспать бы
еще минуточку
насмешливый братец
Эфир
вовсю надувает щеки
сдувает последние листья
братья Гипнос с Танатосом
разыгрывают партию
в кости
когда побеждает
один
а когда и другой
большинство всё-таки просыпается
сегодня
и завтра
но всех заберет Танатос
 
одна надежда
на брата нашего
Иисуса
Он один
ничего не усложняет
 
От одного слова
Маранафа
содрогается
Хаос
и начинает молиться
Стивену Хокингу
 


ИЮЛЬСКИЙ ДОЖДЬ


так она сидела в дворовом разнотравье
готовила суп из лопухов и одуванчиков, 
пирожные из клевера, 
сосиски из стручков акации
шашлыки на щепочках
наливала в кукольные чашки какао - 
мутную водичку из лужи
усаживала кукол и мишек 
вокруг старого кирпича
накрывала обед в кукольных тарелках
а розовые пирожные 
подавала на листках жилистого подорожника
ложечка за маму
ложечка за папу
за бабушку с дедушкой
за вторых бабушку с дедушкой
за тетю и дядю
за подружек 
вот и все съели
молодцы
пошел дождик
пора домой
так она сидела в дворовом разнотравье
с разбитым сердцем
высыпав на ладонь таблетки
чтобы принять все разом
чтобы заснуть навсегда 
и перестало болеть
наклонила в лужу пластиковый стаканчик
набрала воды 
поставила на старый кирпич
таблеточку за маму
таблеточку за папу
за бабушку с дедушкой
за других бабушку с дедушкой
за тетю и дядю
за подружек
за того парня который
ну
высыпала с ладони на блюдечко из подорожника
и долго смотрела на зеленые прожилки, 
на скрученные ниточки внизу оборванного стебля
оборванные линии жизни

подорожник лежал на ладони
так доверчиво

вечерело
одуванчики закрывались
не хотели смотреть
как девочка хочет умереть

подошла кошка
попросила ласки
подбросила руку
ну же
погладь

таблетки выпали в траву
хлынул июльский дождь
смерть в землю ушла

пора домой



 
ПЛОТЬ И КРОВЬ


скелет верлибра
лимфа рифмы
слова народные
ничьи
всякий раз
лепишь
из уже созданной 
не тобой
глины
словонаселение
как Эмиль
запертый в чулане
выстругивает человечков
вот порезался
и понимаешь
кровь твоя
собственная
этот и есть
тот самый
живой
только бы не треснул при обжиге
  



 
 
ЮРИЮ ДМИТРИЕВУ



Зеленое море тайги
на Пасху
становится красным:
снега и снега,
четыре шага:
шаг влево,
шаг вправо - 
уносит волною морскою.
И страшное слово - 
"подснежник".

Живет здесь давно 
богоизбранный
и умирает
великий
народ,
но давно никто
никуда
не идёт:
был уж анти-Исход
погоняли прикладами 
в спину,
с вышек стреляли,
псами травили,
и кости сухие
все ждут воскресения плоти, 
и некому, некому
легкий пепел 
собрать.

Ни женЫ, ни первенца смерть,
ни голод,
ни саранча,
ни алая кровь - 
ничто не смягчило смердящего сердца.
Ему не воскреснуть,
поскольку оно и не умерло:
бьётся нечистое
только послушай:
"Где твоя, аде, победа?"
"Где-где. 
В Петрозаводском суде", - 
ковыляет,
хромает,
смотрите,
еще огрызается
нечисть.

Судится праведник
и отпускается
чудом
в пасхальные дни,
когда всякий
кто смотрит в тайгу - 
дальтоник:

зеленое море тайги
становится красным,
Чермным,

и парус огромный
белеет
как саван гигантский

чернеет
родным пепелищем,
раздираньем одежд на груди
посыпаньем главы,

ожиданием женского сердца
алеет
и кровью живой

Не бойся,
не бойся,
измученный ты земледелец:
покой,
золотая пыльца
тишины,
и льна,
и Субботы.




 
НОВОГОДНЕЕ-2017

Женя 
поехал на дачу
Таня в него влюбилась 
призналась в любви
назначила свидание
встретились в беседке
Женя сбежал
Таня вышла замуж
Женя встретил ее в Ленинграде
но слишком поздно
и снова сбежал
долго бегал
начал пить
переехал в Москву
хотел было жениться
но испугался
сбежал от невесты в Ленинград
от Гали
от Нади
Надя сама к нему приехала 
с веником
но 
Женя снова
сбежал
в Ленинград
влюбился в Парашу 
и хотел было жениться
но случилось наводнение
Параша погибла
а Женя сошел с ума
этот звон 
то ли куранты
то ли медный конь
в новогоднем 
красном
пальто 


 
 
ИОНА И ТРАМВАЙ

                            Олегу Пащенко
 
трамвай прорезывает ночь
как лифт горизонтальный
его колеса острый нож
а чрево светоносно
а в чреве том железном кто
сидит с мольбой Ионы
кого простывшее пальто
не греет не морозит
и чей седой уж завиток
и чьи глаза огромны
чья Ааронья борода
и чей карман с дырою
кто там сидит как в горле ком
катается по кругу
кто хочет жить так хочет жить
а выходить не хочет
тот ленинградский почтальон
давно не носит писем
и дома нет и сквера нет
и пива нет конечно
но тот трамвай дом обжитой
с веселыми рогами
он с красным боком со звонком
со спящим контролёром
а всё трамвай трамвай как лифт
скрежещет как скрижали
не унывай садись в трамвай
иль выходи, Иона
в тьму внешнюю где холода
где ни во что не верят
и едет дальше светлый лифт
а ты стоишь и смотришь
жалеет Бог тебя, дурак
как лилию как древо
и волосы твоей брады
все сочтены не бойся
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney