|
СПИСОК АВТОРОВ
Анна Репман
Начало бодхичитты в этюде с яблоками
01-10-2017 : редактор - Женя Риц
Начало бодхичитты в этюде с яблоками
Фрагмент 2
В тот день мы рисовали яблоки. Казимир Маркович как всегда был прекрасен – он размахивал руками, вальсирующими пальцами рисовал волны по воздуху. Шея как у балерины была вытянута, склонена чуть набок и переходила в стройную осанку. Высокий худощавый мужчина, сухой как старое-престарое дерево, у которого весной только на нескольких ветках распускаются почки. Он не ходил, а танцевал между нами, между мольбертами, ни к чему не прикасаясь, как своя собственная тень.
Однажды я встретила его на улице. Его походка всегда заслуживала пристальной кинокамеры. Он пружинился и суетился впереди меня, я уже собиралась его догнать, как вдруг он свернул и исчез в магазине. Исчезать он был мастер — за то время, что я провела рядом с ним, я так и не поняла визионерство это или черта характера. Я побежала за ним, почему-то его не окликая. Казя быстрым медвежачьим шагом затолкался прямо в стеллажи с продуктами, бормоча что-то под нос, и яростно кидая в корзину ни в чем неповинное молоко. Я не узнавала его, какой-то нелепый дедушка с невыразимой манерой двигаться. Может быть я романтизирую. Но чудесных людей, оставляющих шлейф, красные нити, отпечатывающие свои пальцы на твоей памяти – это такая редкость, это слишком ценное сокровище, чтобы выкапывать недостатки.
Дать портрет Казимира Марковича практически невозможно. Он не пользовался чужими смыслами, но умудрялся хранить свое тщательно запечатанное нутро в глубокой неприкосновенности, как настоящая Троя. У него бывали минуты слабости, он чувствовал себя беспомощным, и тогда наружу прорывались отрывки его внутренних монологов, и мне немного прояснялось его личное горе. Но никто не знал, что происходило внутри этого сумасшедшего. Он не говорил о себе, очень много лет ничего не писал. Мы видели его в студии, на выставках, на бесконечных вечеринках, всегда в рабочей обстановке.
Портрет Казимира в юности заставил пережить меня ощущение близкое к обмороку. На фотографии мальчишка с широченной, как дельта Нила, улыбкой, с глубокими светлыми глазами, упрямыми изгибами бровей, и волосами до самых ушей. Он смотрел с фотографии как греческий бог, как будто в этот момент он думал, повторял и беспрекословно верил в то, что все моря ему по колено, что все впереди, что весь мир принадлежит только, слышите, только ему. Лучше бы я не видела этого портрета. Мы долго не могли избавиться от подозрения, что Казя показал не свою фотографию. Но я-то знаю, что это он. Казимир Маркович — антикварный еврей, сам себе ад и рай, его детские восторги постоянно грохотали по паркету нашей студии. Он мог пустить слезу от слишком красивого мандарина, от неправильно белой оборки на моем платье, от запаха каких-то особенных белил.
У Казимира Марковича было безграничное количество друзей и обожающих его фанатиков. Мы называли этих обожателей кратковременными собутыльниками. Своей инфантильностью производил впечатление маразматика, которого легко обмануть. Он периодически выставлялся, вел кучу проектов, студий и классов.
Любимое выражение — «Изю-ю-ю-ю-мительно!». Любимый цвет — синий, почти черный. Любимый композитор — Малер. Любимое матное слово — «пизда» и её производные.
Я познакомилась с Казимиром Марковичем при очень чудных обстоятельствах – подпольный театр, кошмарный спектакль, пьянка после, я под столом, кто-то тоже, я говорю «здрасьте», отключаюсь, просыпаюсь, передо мной согнувшийся в три раза дедушка разговаривает сам собой, я спрашиваю, что он делает под столом, он отвечает «а ты что тут делаешь?». В общем, жуткая история. Но приходя каждую пятницу посмотреть, как работают в студии его ученики, я втянулась в эту игру, в фантасмагорию совершенной непредсказуемости. Так я стала членом секты. Я и не догадывалась, что от Казимира мне никогда больше не избавиться, никогда.
В тот день мы поняли, почему Казя всё никак не мог собраться и отправится на тот свет. Понимаете, дорогие радиослушатели, он всегда настаивал на том, что настоящий художник уходит во время кульминации, в разгар веселья. Он мотал головой и повторял, что никто не умирает на пустом месте.
Свой пафос он разворачивал по любимому принципу – больше метафизики, меньше техники. Его приступы неконтролируемых желаний разрушать были для нас привычным делом. Например, он мог непринужденно для всех и незаметно для жертвы, подойти со спины, отвесить громкий как петарда подзатыльник и не объяснить никому - за что. Его излюбленной шуткой было подойти сбоку к кому-нибудь, не прекращая монолога, немного постоять, затем перейти к другому мольберту, продолжая непринужденно говорить, резко развернуться и выбить из руки ученика инструмент.
Однажды он подошел ко мне и, чуть наклонившись, робким голосом спросил: «Где ты видела самых прекрасных балерин?». Я ответила, что, конечно же, у Дега. Никто не успел ничего понять. Казя схватил банку с грязной водой, поднял ее над моей головой и резко перевернул на длинные, распущенные до пояса волосы. После воцарившегося молчания он также робко, вымучено улыбнулся и пролепетал: «Неправильно, девочка, в балете».
Казимир Маркович был безумен, от него за километр несло дурдомом. Но его все любили, все выходки спускались ему с рук. Я только сейчас понимаю за что. Я не знаю, как ясно, как фундаментально нужно было верить в свою внутреннюю правду, чтобы остаться собой до победного конца, нигде не отступив от своей натуры, нигде не перекрывая себе кислород слишком сильно. Когда давление было невыносимым, Казимир сбегал, исчезал на ровном месте. Нормальные люди рассудят, что это слабоволие. Но ни хрена. Он всегда возвращался и возвращался таким же настоящим идеалистом, каким и сбегал. Да и где вы видели, чтобы честные судьи были нормальными?
Его лекции были настоящей энциклопедией чепухи. Но каким-то невероятным образом мы его правильно понимали, а спустя какое-то время мы находили отзвуки его потоков повсюду, как будто тогда он предсказал наш будущий художественный опыт.
«Вы видите перед собой яблоки, да-а-а… Представьте, что каждое яблоко – это прожитая вами жизнь (мы вздыхаем, Казю понесло). Или не прожитая. Па-а-а-ау-за (чтобы обратить наше внимание на ключевой момент его лекции он объявлял паузу). Одно яблоко — ваша жизнь, та самая, которая настоящая и правдивая. Все остальные – это жизни, которые вы хотели бы прожить. Или не хотели бы. Весь натюрморт – это История (затараторил, presto), это Мироздание, это Космос, это Вечность, это Ничто, это Любовь, это Религия. Или нет. В сущности, только дегенераты полагают, что яблоко — это яблоко. Яблоко может оказаться чем угодно. Помните, всё большой пребольшой обман. Перед вами лист бумаги. Но сегодня мы не ничего не трогаем. Сегодня мы рисуем, не используя ни одного ложного движения, ничто кроме вашего дыхания не будет сотрясать воздух. Сегодня мы постараемся прожить восемь часов попереживая над натюрмортом. Мы не будем ловить вибраций, как раньше. Мы будем переживать яблоки по-человечески. Мы не будем рисовать, мы будем погружаться в маленькую смерть, ха-ха-ха. Человек ведь занят только своей судьбой. Кто ею не занят… тот… Слышали? Подзаборье? Романтично, согласен. Не знаю, но не заниматься ею тяжело – нельзя не интересоваться своей судьбой, если ты... на худой конец! Мы здесь зачем? Давайте попытаемся понять яблоки. То, что вы видите, может являться не тем, чем вам кажется! Да-да… Я… Э-э-э-э... Я хочу, чтобы вы понимали. Изверг, перестань вертеться! (это он мне). Мы все в своем уме, уверяю вас, дорогие… Или нет. В конце концов, даже если насрать на холст, никто не может доказать, что это не искусство, или что это плохое искусство. Ясно? Господа-товарищи! Во всем сомневайтесь! И не важно, признаете ли вы сомнения. Сегодня надо всего лишь пережить яблоки».
Мир - как яблоки?
Мир как благодарочка чужим Бодхичиттам.
Мир как притча, как шахматная партия, как загадка, как детективная история, как религия, как философская система, как научная картина, онтологическая модель, как сказка, как сон, как поэзия, как проза, как порнография.
Мир как живопись, музыка, как одна человеческая жизнь, мир как инструкция, словарь иностранных слов, как знаки, как язык, как любовь к мужчине, как любовь к женщине, как любовь к детям, к учителю, к другу, к собаке, как любовь к Богу, к незнакомцу, к дороге, к истории, к искусству, мир как холокост, как война, как меланхолия, как Рим, как перерождение, мир как зима, как весна, как лето, как осень, мир как космос, как ты, как они.
Мир как квантовая физика, как критика, мир как дерево, как рыбы, как мистика, как судьба, как рулетка, как рулет с вишнями, как Достоевский, мир как Пруст, мир как стакан, как раскроенная рубашка, как джойсова улиссиада, как чистота, как холст, как миграции крабов, мир как карта, как фильм, как остров.
как я.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney
|