РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВИлья Леленков
Илюша продал штаны
02-10-2020 : редактор - Юлия Тишковская
братская любовь
«заметил, самый легкий — первый снег», —
сказал он
машинально со скамьи
сметая снежный пух
брат постарел
и высох
прежний лоск
исчез
одет небрежно
руки чуть дрожат
и каплет
с подбородка талый снег
на грязный шарф
свалявшийся и блеклый, —
такой же
как и брат
мы на скамью
присели.
разговор
не клеился.
когда-то неразлучны
мы были
камень
что укрыт
под шапкой снега
нас развел
развел
и вот, —
соединил опять
«повремени, зайдем, помянем ольгу. —
но ненадолго
у меня билет
на 19»
я собрал на стол
на скору руку то, что было в доме
брат выпил стопку
быстро захмелел
заговорил…
а я смотрел
смотрел
с неодолимой болью на кадык
похожий на елозящую мышь
«не провожай», — сказал в дверях и руку —
не протянул, — скорее, дал понять
что хочет протянуть мне
взял пальто
распространяя кисловатый запах
несвежего тряпья
спустился вниз...
я выглянул в окно:
он шел сутулясь
горел фонарь
кружился легкий снег
новый год
я ехал в метро, читал а. родионова,
книжку которого купил только что в букбери.
на станции в вагон зашел мужичонка с елкой
встал рядом, щекоча мне лицо колючими мокрыми ветками.
в сумке у бабы, что сидела с тетрисом справа, заблагоухали марокканские мандарины
запахи били в нос
захотелось вдруг выпить шампанского и уткнуться в любимые волосы
пахнущие сладкими духами, домашним теплом и немного табачным дымом...
я втянул посильнее мандариново-хвойный запах... баба
играла в тетрис, мужичок развернул газету.
... в начале девяностых
я подрабатывал сторожем на базе, напротив северной тэц, на осташковском
и выпало мне в январе дежурить со второго на третье...
в половине восьмого вечера пришла доярка из соседней деревни
пьяная, с живым поросенком, звали доярку наташей.
поросенок обосрал всю сторожку, а потом куда-то съебался
и мы его полночи, валяясь в снегу, искали.
а в третьем часу, под утро, пришли два мента, тоже пьяные
один из них пытался вмазаться вещдоковским героином
второй отговаривал, убедительно размахивая табельным
макаровым. и убедил — вскоре менты уехали
за водкой в медведково
и больше не приходили
короче, дежурство как дежурство — бывало и веселее.
выпил чай, дождался сменщика, побежал на автобус.
в автобусе мужичонка тоже вот с елкой
еле держался за поручень, и мужичка крутило.
можно представить, что ждет его бедолагу дома
с этой облезлой елкой третьего января.
хотя и мужичка понять, наверняка, не сложно —
встретил друзей...
то да се...
такая вот распердыка
с каждым случиться может.
но елку не бросил, стоит, падлюка, кривляется, а елку везет...
запахи били в нос
я вышел из метро. на табло обозначилось:
25 декабря; минус 14.
йопт
а ведь году кирдык
и еще один год к петухам собачьим.
и еще один ожидается
новый год.
свадьба
в день своей свадьбы
я очнулся за столом
в полном одиночестве
перед огромным куском орехового торта
на эстраде цыгане вопили самозабвенно какое-то ритмическое "опа-опа"
— ай-нэ-нэ! — обратился я к ним. —
любите ли вы маркуса миллера так, как я люблю херби хенкока?
цыгане, обнажив золотые зубы, заголосили что-то сонно-аризонное из бреговича, имитируя надрывными голосами а-ля николай сличенко неподражаемую манеру игги попа
и куда это подевались все гости?
вот жопа
я привстал, покачнулся
и цыгане, потеряв точку опоры, опрокинулись, сверкая зубами, браслетами и глазами
превратились в диковинных птиц
хлопали крыльями
улюлюкали
и, не переставая петь и играть, кружили по залу
я подумал:
это уже совсем ни к чему
пойду отолью, пожалуй
в это время
в туалете
моя жена и мой лучший друг обсуждали — какой бы мне подарить подарок:
отреставрированную "победу" 1948-го года выпуска,
или двухкомнатную квартиру на проспекте полярников
и я вроде бы разрешил их горячий спор (и они уже больше никогда не спорили)
но что приключилось дальше — увольте, устал, не помню
___
я проснулся в хорошем настроении
в своей общаге на раскладушке
на полу были разбросаны мятые деньги
вещи, стаканы, стул с отломанной спинкой
текла вода, кто-то насвистывал калинку-малинку
плескался в душе
на подоконнике оказалась початая бутылка, какая — не разобрал
(ром, а может быть граппа)
когда я собирал деньги, пришла эсэмэска:
поздравляем, желаем, целуем
мама, папа
годовщина
«...тогда за мной ухаживал
второй
секретарь
краснодарского обкома»
«тогда уж — крайкома.
ты рассказывала эту историю.
ты говорила — третий.
только он был из сибири — из омска или из томска»
«да нет, из красноярска.
мы познакомились в гаграх, в санатории цк»
«ты говорила — в сочи
в пансионате вцспс»
«он залез на скалу...»
«ты говорила — уплыл на надувном матрасе
в турцию»
«ах, как он ухаживал!
заваливал шампанским
цветами
конфетами»
«ты говорила — пел дурным голосом
серенады всю ночь
под балконом»
«а потом снял самый большой ресторан
в кисловодске
выписал цыган...»
«ты говорила — льва лещенко
и он так надрался, что не мог петь
зато смачно рыгал и всем дамам целовал руки»
«ну что ты, совсем не рыгал. и не лещенко
а николай сличенко.
мы кутили до утра!» —
она поправила губами съехавшую вставную челюсть. —
«мясо опять не прожарилось». — казалось, она вот-вот заплачет
«да нет, нормальное, мам»
«а ты в москве предъявил отцу компромат
маленький предатель»
«винные этикетки
но это было в семьдесят пятом в алуште
тогда еще был этот, дядя жора
из нижневартовска»
«он хотел увезти меня в свой ростов»
«в красноярск»
«а потом пришла телеграмма —
внезапно умерла его родная сестра»
«вторая жена»
«и он сразу же улетел»
«я пойду, мам»
«писал длинные письма»
«стихи. мам, я ушел»
«поцелуй мать
всё-таки из ростова.
как же его звали...
его в восьмидесятые переводили в москву
в аппарат цк
но он отказался...»
уже в ботинках я вернулся на кухню
хотел спросить — любила ли она отца
но передумал —
точнее вспомнил.
вспомнил
что прошел ещё один год
она стояла у раковины, шмыгала носом
и сосредоточенно мыла посуду. всё как всегда
я собирался тихо уйти.
и она обернулась.
каким-то образом она почувствовала, что я здесь. то есть — там. вместе с ней. —
«тебе сколько сейчас лет?»
«уже пятьдесят, мам»
«как летит время!»
звёздное небо
если бы у меня была дача —
я бы предпочел жить под самой крышей
на чердаке
я бы купил подзорную трубу
заказал книги по астрономии
и карты звездного неба
после вечернего чая с мятой
я бы говорил деловито:
всё
я к себе
кряхтя
поднимался бы на чердак
доставал припрятанную
бутылочку вискаря
и тупо бы напивался
пил бы
всю ночь
слушая оркестровки
беснующихся насекомых
глядя в стакан
и ни о чем не думая
утром и днем я бы дрых
храпел бы как недобитый дракон после яростной сечи
с добрыней никитичем
дыша огненным перегаром и
раскинув руки-крылья
обстановка была бы такая:
по всему чердаку
в беспорядке разбросаны карты
звездного неба
в моих карандашных пометках
на подзорной трубе
огрызок малосольного огурца
на столе блокнот
в блокноте единственное слово меркурий
написано нервным почерком
и три знака вопроса
вот так:
МЕРКУРИЙ???
теща бы сказала:
опять этот ненормальный
всю ночь наблюдал за звездами
день рождения
можно заказать шашлык или люля-кебаб
овощи на гриле, хачапури и лаваши
поджаренные на палящем солнце, ароматные каракумы лавашей, масляные острова хачапури и горы шашлыка или люля-кебаб
а потом неделю мучиться приступами гастродуоденита
отмывать со стен, пола и потолка жир и соусы, гоняться с веником за окаменевшими кусочками разбросанного по всем комнатам мяса
а потом еще через неделю
вытряхнуть на свежесваренные макароны из бутылки кетчупа
россыпь кровавых окурков
можно заказать суши и роллы
это удобно — суши и роллы —
выпил водки — взял пальцами рисовый комочек с рыбой, бросил его в соевый соус —
и выпил водки еще раз
да, надо заказать восемь бутылок водки —
восемь бутылок водки — это в самый раз
и, кстати говоря
тоже очень удобно
а можно заказать пиццу
да, именно пиццу
кальцоне или пепперони
или сырную пиццу
пиццу похожую на автомобильную покрышку, закопанную в саду
в которой цветут фиалки и маргаритки
это крайне удобно —
взял кусок пиццы —
не надо ни вилок, ни ножей, ни тарелок —
выпил водки, взял двумя пальцами тягучий кусочек пиццы —
и выпил водки еще раз
и еще раз
уже скоро
скоро они придут —
я уже слышу — как они стартуют
как укладывают провизию —
как выписывают длиннющие чеки —
как подмигивают друг другу —
улица вешних вод? — ага, улица вешних вод
осталось только лечь в ванну
успокоиться — и лечь в горячую ванну
взять бритвенный прибор —
и пусть они переминаются с ноги на ногу —
и пусть они звонят в дверь —
пусть стучат и ругаются —
это точно
улица вешних вод?
я же говорю — успокоиться —
взять бритву —
и медленно, очень медленно
осторожными, но твердыми движениями
сделать двадцать галлонов горячего томатного соуса
гости —
это всегда так хлопотно!
штаны
когда я вспоминаю мать
я всегда вспоминаю про штаны —
историю про штаны
как-то лет сто назад
мать достала мне
(в те стародавние времена вещи не покупали, а доставали)
штаны
импортные
шерстяные
чёрного цвета
такие обычные — импортные шерстяные чёрного цвета штаны
хорошие штаны
и главное — моего размера
но так распорядилась судьба, что служили те штаны мне недолго —
как-то вылезая из каких-то дремучих кустов
я зацепился штанами ещё за более древнюю арматуру —
и
штаны порвались
очень неудачно порвались —
не по шву
а как-то очень неудачно
придя домой
я немного погоревал над штанами —
мол, хорошие были штаны
импортные шерстяные чёрного цвета и главное — моего размера
с каменным лицом я
изрезал их и изорвал в хлам, чтобы никому не достались
(примерно как в фильме "осенний марафон")
и выбросил в мусоропровод
как говорится, шли годы...
года три прошло, а может и больше
и вот как-то раз мать сказала моему старинному другу по телефону страшным голосом:
— А ТЫ ЗНАЕШЬ… ЧТО СДЕЛАЛ ИЛЮША?
— не знаю, светлана сергеевна — сказал притихшим голосом старинный друг
— ИЛЮША ПРОДАЛ ШТАНЫ!
понимаете?
что всё это значит?
что все эти три года она носила в голове эти штаны
злилась наверное
напридумывала себе…
да что ж мы за люди такие?
почему так живем? —
молча...
…и вот опять сидим за столом
вспоминаем мать
и я опять — понимаете, опять! — втираю всем про штаны
как будто ничего другого и не было
в нашей жизни —
доброго
светл...
— она так переживала за вас, за детей — говорила смахивая слезу валентина васильевна
— душу всю отдавала — говорила смахивая слезу александра фёдоровна
если бы я видел сны
я бы во сне
шёл бы по полю голый
ну или не голый
но по голому полю
но лучше — голый
а в небе вместо птиц — летели штаны
целая стая штанов
а штаны —
это ушедшие навсегда
дорогие мне люди
с которыми я хотел поговорить — но так как следует и не поговорил
у которых хотел попросить прощения — но так и не попросил
которых хотел пожалеть — но так и не пожалел
но снов я не вижу
и поэтому — это…
только штаны в небе
просто штаны
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney