РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
03-10-2024 : редактор - Евгений Паламарчук
Виктория Жданова
Санкт-Петербургский поэт, музыкант, создатель и руководитель культурного проекта Другая среда, постоянная ведущая и художественный руководитель литературной программы «Перед зеркалом» и автор и ведущая программы «Другая среда» на Радио ШОК. Организатор и ведущая нескольких ежегодных и ежемесячных музыкально-поэтических фестивалей, организатор музыкально-поэтических концертов на «Книжных аллеях» и в Лавке писателей. Автор четырех книг стихов. Публиковалась в журналах «НЕВСКИЙ АЛЬМАНАХ», «Аврора», «Истоки», «Сфинкс», «Окно», «Изящная словесность», «Рог Борея», «Голоса Петербурга», а также в сборниках стихов «Приневье» - четверть века», "Они отстояли Россию", «В контексте Города».
***
Когда-нибудь здесь включат фонари,
И будет осень – жёлтая, резная,
Наивная и злая, будто зная,
Как бродит темень у меня внутри.
И я пьянею – сам себе бокал,
Что ровня и родня бездонной бочке.
Не о пощаде, так хоть об отсрочке,
Горит свеча, и выгорит в запал.
И будет взрыв, и стая примет бой,
И день придёт и добр, и тих, и светел,
И не родится ни крестов, ни петель,
И тёрн цветёт медвяно… Бог с тобой,
В шальном угаре сам себе не ври –
Смотреть во все глаза – ещё не зрячий.
И свет, и осень всё переиначат.
Когда-нибудь здесь включат фонари…
***
Ни тьмы, ни света, ни пути назад.
В дрожащих отражениях плутая,
Себе и берег, и луна, и стая.
Для жадных рук приходит сеть пустая,
И скуден сад.
Ни тьмы, ни света, и тревожен сон.
Мятеж в крови, и кровь играет. В прятки.
Зубами режутся внезапные повадки.
На чёрный день пустые страсти падки,
И звонок стон.
Ни тьмы, ни света. Чистый лист в огне.
В отчаянье вдыхая брызги веры,
Не брезговать ни верой, ни химерой.
Последней каплей яда в чаше первый
Запретный гнев.
Ни тьмы, ни света. Не сойти б с ума…
Просроченная боль – тревожный морок.
Укора порох въелся в ум и поры,
Но изнутри сплетают суть и норов
И свет, и тьма.
***
Из праха в "из огня да в полымя", и в прах.
Из грёз и мороков тенёта дней сплетая,
Нещадно путаясь в потерях и дарах,
Смотреть с тоской, как ожиданий волчья стая,
Отнявши всё, - здесь арифметика простая, -
В закат уходит, при своих правах.
Из тьмы, искав, но минув свет, и вновь во тьму.
Натужно веруя, и веря, и не веря,
Играть по правилам, по сердцу, по уму,
Любую точку назначать себе в преддверья,
Ещё не мастер, но хотя бы в подмастерья...
Лиха затея жечь в себе тюрьму.
Из чьих-то снов, сквозь быль, обратно, снова в сны.
Зыбучей разницей меж сбыться и не сбыться,
Последней исповедью, манкостью блесны
Плеснёт в лицо. И собираться по крупицам
Скупым следов, прозрений, маятников в птицу,
Которой прах, и тьма, и сны тесны.
***
Давясь медвяным солнцем, наугад,
В предчувствии невиданной потери,
Ослепнув от феерий и мистерий,
Нести в плену сплетения артерий
И яд, и ад.
И боль, и страх внутри захоронив
Оплотом новоявленного бога,
Покоиться, но требует тревога
В чужие дудки вслушиваясь строго,
Искать мотив.
В медвяном солнце вымочен и съет.
И память врёт, и время, нет, не лечит.
Маячит путь, не верный, так хоть млечный.
Мерещится, что завтра станет легче...
Но нет.
***
Солнце восходит, и кажется, что не к добру.
Новым побегом отпразднует блудное семя,
Цветом беды распускаясь, и вместе со всеми
Прочно уверовать в чудо не прочь поутру.
Солнце в зените, и кажется, это к беде.
Жить, и не ждать ничего, но всего ожидая,
Входит в привычку, и это примета худая.
Здесь и не здесь, лишь бы не пропадая нигде.
Солнце к закату, и кажется, дело к концу.
В зыбкой надежде, что все это мнится и снится,
Биться внутри, забывая условность границы,
Сбыться снаружи, депешей хромому гонцу.
Солнце попряталось, кажется, это назло.
Бред фонарей переменчив и сбиты прицелы,
Цели лукавы, но кости и данности целы.
Жить – как искусство, и выжить - почти ремесло.
Эхо безмолвия в были пробило дыру
Местью забытых богов и помянутых всуе.
Карты тенями стирая и снова рисуя,
Солнце восходит, и кажется, что не к добру…
***
Костыли-апостолы слева, справа.
Птицей налетела беда-расправа,
В оторопь торопится вбить, зверея.
Выпало-не выпало стать старее –
Лотерея.
На веках, на веках навет, усталость.
Навью обросло, воронью досталось
Право выбирать. Выбить рай не прочь, но
Яблочки в саду назревают порчей,
Червоточат.
Костыли, апостолы – все постыло,
Стылая смола настелилась с тыла.
Зрячие наощупь дорогу ищут
Зря. Предрешено решето почище.
Пепелище…
***
Кормить с руки, кормить самим собой,
Лелея боль и беспросветную усталость,
Когда тебя почти что не осталось,
Пустую жертву бросив на алтарь.
Архив безумий – смутный календарь –
Заполнен вновь, и вывернется снова.
Вразлёт и вдребезги опора и основа,
И цепь секунд, бегущих на убой.
Молчали руны – дар глухих небес.
Пустыми хлопотами суетности хлопья.
Металась лжи услужливость холопья,
Твердя своё на разные лады.
За вязью слов потеряны следы –
Читать по шрамам карты лицемерий.
Узлом на памяти навязанность потерь, и
Ликует в каждой клетке мелкий бес.
С последней каплей стало через край.
В лицо, как плюнуло, плеснуло сожаленье.
Пришёл черёд поставить на колени
Исчадий гнева проклятую рать.
Слетелись стаи каркать и карать.
Кормить их с рук, и с рук им все спуская,
Найти спокойствие – надежда плутовская.
Наградой в уши бьёт вороний грай.
***
Морочит боль невидимой культи –
Полсердца отнято и скормлено собаке.
Последний шанс уйти
Упущен в драке,
А на часах еще как будто без пяти
Минут пора, и без пяти путей,
И бес пустой любви опять стучится в двери.
Подлее и лютей
В своей потере
Не стать бы. Омут тише без затей.
Не сломлен дух, но сломана печать –
Вразлет следы, и память стаей птиц дичала.
Был дан обет зачать
Судьбу сначала –
Вполсердца выживающая чадь.
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
ЮMoney | Т-Банк