РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВНиколай Синехог
Бог любит потеряшек
12-10-2021 : редактор - Юлия Тишковская
Бог любит потеряшек
1.
когда приходит любовь – говорил трудовик, –
сердце становится коричневый трутовик
с трудом по телу качая брусничный сок,
но всякий себя от этого не берёг.
лёгкие колыхаются вóлнами в берега
ребер, которым приходится сподвигать
прочее тело на гиперактивный ритм;
во рту пересохло, слюнный запас испит.
впрочем, это реакция, а не причинный сбой.
я не о жидкостях, их не забрать с собой;
из них получаются на субъективный лад
разные вещи, стандартные в недогляд.
впрочем, это реакция, а не причинный сбой;
я повторяюсь: первой идёт любовь.
2.
размóренное телом и душой
сознание плодится хорошо
растаскивает мысли на аккорды
и белый снег садится анашой
на всякого слывущего Левшой
и позвоночник изгибает хордой
ты пустулы наполни пустотой
(а кисти заменяются кистой)
твоя болезнь – кому-то вдохновенье
а воздух для дыхания простой
и те, кто не остался на постой
те не поймут огня преображенья
не уходи, родимая, постой
у нас к тебе свои соображенья
3.
каждое лето приходит коллектор
взыскать с меня долг.
и я включаю мамин диапроектор
и ставлю на плеере «Петя и волк».
я помню с уроков музыки в школе
что партия утки – звуки гобоя,
что Сергей Сергеевич что-то такое
в животных преобразил.
и душа теряется в старых обоях;
на стене туалета нарисованы двое
человечков (вымышленных, не скрою),
чудаков и мазил.
я помню как строил домик из стульев
и кота туда запихнул
а кот мяучил песенку жалобную
и царапал стул
когда я уехал, он сидел на моей постели
и ничего не ел полторы недели
и что же мы знаем на самом деле
о преданности тех, кого приручим?
обо всех этих, живых и ушедших,
о передающих ради тридцатки кэшем,
о не отступившихся и повешенных,
что знаем о совокупности их причин?
—
коллектор напоминает мне об этом
каждое лето,
трясёт у виска водяным пистолетом,
трещит с пластинки.
я щёлкаю диапроектором
и память бежит по верному вектору
и солнечный луч открывает пол-спектра
падая на картинки.
4.
Дане Курской
главным желанием был инстинкт размножения:
авантюры, подставы и прятки по гаражам;
была любовь, но о ней немодно упоминать.
в нынешнем мире все не такое,
чтобы поговорить о любовной линии
и о том, что двигало персонажей
кроме них самих
и воскрешающей силы этих историй.
потом были сердобольные дни
и такие же старушки,
письма, поездки, часы захлёбного счастья,
опять поездки, слёзы, чувство обмана и одиночества.
потом появились аськи, фейсбуки, контакты, скайпы, скайримы, скайскрейпы, сапсаны,
телефонное прелюбодейство и оное же наяву.
и как то оказалось,
что письма уложились в долгий ящик,
как карточки в библиотечных фондах
и сами мы захлопнулись в обложке.
как для меня, история есть комплекс
гуманитарной каши из наук,
которые застенчиво но веско
друг другу разглашают чепуху.
(ещё история – обыкновенный комплекс,
точнее куча комплексов людских;
ну, скажем, что Наполеон был низкий,
а Глашенька боялась поездов,
а Марфа... про неё не знаю,
она незнатно на лугу пасла гусей)
и в этой чепухе мы оказались
пытаясь от оценочных суждений,
что связаны с реальным нашим миром
и разными субстантами его
порвать порвать порвать любые связи.
и связь времён теперь вовне закона
и связки и интрижки
и такое, что боже упаси о том сказать.
забыл упомянуть. от этого страдаем
в конечном счете (кстати) тоже мы.
теперь мы заперты со всех сторон корсетом,
в котором нам не выдох и не вдох.
а как дышалось в гаражах стыдливых,
ах как дышалось около реки.
и пляшем мы зайчатами смешными,
мы вертимся, дрожим и замираем,
истомно замираем вне контекста –
такое было всякие века.
иначе как бы всё таким вот стало,
захлопнутым закрытым отстранённым
надрывным нежным каторжным простым
есть гаражи, есть новые мотели,
есть взрывы пули сирия иран америка китай геополитик симметрíя
и как же с этим жить?
но все таки стоят гаражным построеньем
уютные спецкапсулы для тех
кто сделает нам новых человеков,
Адамом среди ядерных садов.
болиголовом там цветут ракеты
и пижмой распускается зарин,
заря восходит жгущим метеором.
а женщина, покуда безымянна,
(неважно имя, «женщиной» зовёт,
она на это нежно откликаясь
наморщит лоб и чёлку отведёт)
его обнимет,
алчущей походкой пойдёт до близлежащих гаражей.
а что за дверью – то пока не видно.
5.
чирик чирик бетонная постель
коробка с образами
выходим утром в белую метель
уходим сами
открой открой себе нещадно дверь
гудит состав в его гудок поверь
благоразумен трепетный разбойник
и ты состав пускаешь под откос
и тот кто золотой венец понёс
ударится башкой о рукомойник
6.
Витале Чаусу
и снова: блаженны вы, нищие духом
надёжно хранимые внутренним ухом,
наполненным, словно мехà;
и радостный каждый (за жизнь) экзамен
Приёмная Тройка просмотрит глазами
и скажет: милейший, кха-кха,
вы б всё-таки сами туда залезали,
ведь путь ваш лежит на верха.
ведь Царство для тех, кто себя преподобней,
кто в электропоезде едущем к Лобне
заснул поутру на скамье.
и снятся ему не фонтаны и веси,
а то, как он едет к другому повесе,
как к части своей, как к семье;
и дурня спасает от гáсящей взвеси.
и Имя читает Твоè.
и спящий пусть спит; кто же знает как скоро
к нему доберётся вся суть разговора
на римском (иль нет) языке:
просил прокуратор условные сроки;
«должны быть надёжно убиты пророки» -
напишут на верхней строке.
но помни, что Он не погиб на флагштоке -
вернулся, с Флагштоком в руке.
7.
поминай меня ветром, не поминай —
всё равно забудется мой вай-фай,
позабудешь пароль и большой порт-ключ;
перекати-поле я, кругл, колюч.
я раскраска без вложенных карандашей,
ни к чему не годен — гони взашей.
да и время, как отданное воде
от меня не получишь никак, нигде.
я приставший к свитеру репешок —
но взгляни на меня, подавив смешок,
как на снимке полароидном прояви
то что это всё — от моей любви.
8.
Татьяне Черниговской
в каком-то из древних Китаев
были экзамены в древнекитайские органы
государственной власти
(представьте, такое бывает)
претендент на столовождение приходил во дворец,
и его просили дважды
чёрным по белому
дважды просили писать
один раз писать задумчиво
другой раз красиво
и он писал не жалея
ни угольной туши ни допотопной бумаги
ему говорили, мол, молодец
о результатах позже, когда
мы зачитаем, когда посмотрим
и он уходил, формируя нейронные сети
в первую очередь в своём мозгу
хотя он не знал, что это такое
и поэтому зомби не существовало
он их не мог вообразить
как древнешумерская девочка синий цвет
как древнеегипетский мальчик эклер со сгущёнкой
говорят, что Господь распределяет наши воспоминания
в гиппокамп во сне
интересно, как это делал древнекитайский Господь
если мы вспомним о том, что зомби не существовало
и древнекитайцы уже тогда
окутывали мир всемирной паутиной
из тонкого бледного шёлка
они делали вклад в своё будущее
потому что когда древневьетнамская девочка становилась тётенькой
она забывала о том, как собирать рис
как ублажать мужа, как звали её собаку
а древнекитайский начальник радел о провинциях
ещё несколько лет
по-древнекитайски это весьма и весьма долго
о, ну привет, альцгеймер.
9.
видит Бог, хотелось как всегда;
у окна кружит белиберда
из пыльцы и мелких насекомых.
изнутри выпрастывая вздох
я всё повторяю: видит Бог
как любить больных и незнакомых,
как искать и впредь не находить;
их, таких несчастных, пруд пруди,
хоть лови сетями человеков.
и апостол камня говорит:
посреди растрескавшихся плит
не ходили, минимум, полвека;
заросли ползучей черемшой
некогда кривившие душой.
отвечать бессмысленно. тиха
полнолунная. и клёкот петуха
пострашней, чем детская слезинка.
чуть качает ветер тополя,
но в ночи работает столяр
тонко вырезая хворостинку.
утопи удилище в пруду —
я к тебе, апостол, не приду.
водомерка прыгает к воде;
потерялся кто, когда и где —
всё равно; Бог любит потеряшек.
видит Он, стараюсь как могу;
Пётр всё сидит на берегу
поминая и своих и наших.
10.
есть чуть чёрствую чёрную булочку,
пятый день запивать четвергом;
распластался дымок переулочный
пополам с сигаретным дымком.
если встретишь — то вспомнятся нежные
мимолётные дни плюсовой,
что сменяется лёгкой, заснеженной,
календарной вполне, плясовой.
разобщённое улиц бибиканье
разодето по моде вполне.
положите меня перед ликами
когда сбудется всё обо мне.
11.
наверное,
программа завершается когда
уходит до-кладбищенский автобус
и меркнет свет внизу до затирания
и справкой выдаётся за старания
сурепка и, порою, лебеда,
когда не очень мёртвый, то есть.
и пижма прорастает сквозь,
дыхание твоё, но безразмерное.
и ягоды полночи не морозь.
и часовщик перелицовывает пояс
используя дальневосточный поезд,
то вместе с шестернёй,
то врозь.
12.
кто вырастил в ночи цветущий сад...
я верю, мы смогли бы новый сад...
Дана Курская
моей маме
кто вырастил во мне цветущий сад
однажды не воротится назад,
алея шелестит над ней шиповник.
ручей звенит подростком вдалеке,
течёт, змеясь, к разливистой реке
и там, неподалёку, пьёт садовник.
он встанет распрямившись у воды
и новый взгляд опустит на сады —
листва тотчас же стрельнет молодая.
а ты его заметишь у ручья
и скажет Он: Мария, это Я.
и ты узнаешь, даже и не зная.
13.
три запятые
1.
запутались переходы
в чётком плену моих бук
в голове отчаянной и пустой
искрятся дымящиеся электроды
раздаётся бьющийся перестук
музыкальной игры простой
пауза сбивка ритма
покинутый бивуак
радостная щебетня
скажи мне, Господи что не так
солнечным вечером цвета сбитня
пишу не пишу не складно не слитно
пишется про меня
скажи почему и зачем и покуда
идут метростроевцы в Мамыри
расскажи откуда берётся неведомое и простуда
или ничего мне не говори
2.
раз сказали значит надо закрасить
неважно что на стене
флаг протестующих в Беларуси
Иоанн Креститель
Цой
шутка
неприличная картинка
по району путеводитель
надпись скабрёзная с матёрцой
мы подчиняемся руководительной биомассе
неподконтрольной тебе и мне
помнишь делали «солнышко» на качелях
потом читали у Бродского
про похожие сигареты
или там правда было про Солнце
про рассвет на холсте Боттичелли
в общем неважно
важен красящий валик в руках
пульверизатор
кисточка с коричневой краской
тянется по стене красящее волоконце
важно не это
если Ты, Господи
да-да я неприлично часто
обращаюсь к Тебе в пространстве стиха
так вот если Ты это читаешь
низведи пожалуйста огонь и серу
на гадко закрашенные стены
на пустые головы
приказывающих закрасить
на всю мерзость этого мира
мы не вывозим
мы тленны
каждый своею бедой распластан
несчастен
надежда хахахаха
если Твоё пришествие ex machina
всё же свершиться
хочется верить
что Ты позволишь
либо
просто спасибо, Господи
просто спасибо
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney