РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Андрей Щетников

Гость

20-10-2005 : редактор - Ирина Максимова





Гость

1. Если я считаю себя учеником Платона, почему я так привязан к этому телу? Поиск идей в переменчивых звуках воды и силуэтах облаков. А где их еще искать, не в числах же, в самом деле? Чтобы искать, нужен знак, а знак — это когда замирает сердце. Мимолетный взгляд женщины, невозможность музыки, радость лета.

2. Читаю дочке Хлебникова. Она меня спрашивает: «Папа, а зачем человеку облака?»

3. У Пелевина есть замечательный рассказ: «Гость на празднике Бон». Надо сказать, я его не читал. Откуда мне тогда знать, что рассказ замечательный? Очень просто: я и есть этот самый гость.


Песенка

А у меня в кармане
Лежали три рубля.
И был я капитаном
Большого корабля.

Копеечка лежала
в кармане у него,
он жил себе на свете —
и больше ничего.


Путевые заметки

1. В городе, среди людей, я могу ощущать одиночество, — но не в горах, путешествуя в одиночку. Где каждая встреча — радость, открывающая нам цветок, птицу или человека. Покидая стоянку, я молил духа этого места о благоденствии, я постигал суть язычества с его благородным почитанием предков, озер и деревьев.

2. Повторение, о котором говорит Виктор Iванов: «притворный друг опыта, часовщик сердца, рука в силке». Спеть ту же самую песню, пройти по той же самой тропе, прочесть ту же самую книгу. О прочем не говорю. Что может быть безумнее повторения? Одно только нелепое, иллюзорное желание ни в чем не повторяться.

3. После вчерашнего изнурительного перехода сон, который приснился мне этой ночью, был настоящим праздником. Сквозь многие фантастические детали (я и во сне оценивал их как таковые) ясно проступало ощущение той реальности, которая больше, чем реальность. Так узнаешь, что такое счастье.


В северной столице

1.
Этеру де Паньи
за гостеприимство

рядом с исландскими сагами
буквы кругами
слово стало квадратом
за брата братом
черная гладь залива
. . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . * . . . . .
. . . * . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . красиво!

2.

ставишь 7 вместо знака вопроса
нас просеешь сквозь просо
но живут по-прежнему люди
как выбры на блюде

3.

писано в Петербурге
у памятника Пушкину
скажи куда идти
и где окно

(сибирский бык
худающий европу
на площади предмостной
в красноярске)

но я не лю
и это не оно


Кем ты хотел бы быть

1. Одна моя знакомая, та, что приснилась мне несколько лет назад в красном платье, сказала как-то вскользь, лет двадцать прошло с той поры, а я запомнил, что тело обременяет человека, не дает ему быть самим собой — неужели я еще тогда сравнивал ее с Плотином? Тогда я ее не понимал, но нынче летом что-то произошло: на улице то жара стоит, то грозы, а я уже две недели безвылазно сижу дома, пишу трактат об Анаксагоре и Демокрите. Раньше я рвался в лес, на море, в горы, а теперь не то чтобы не хочу, но — не время. Академик с каждой встречей становится все больше похож на грека; а о себе я думаю, напевая: «Ты до сих пор еще не тот, кем ты хотел бы быть».

2. Живому человеку нужно, чтобы за окном лаяли собаки и раздавался человеческий смех, чтобы по утрам было слышно, как поют птицы. А у меня за окном идут машины. И я все время держу его закрытым, я отворачиваюсь от мира и медленно умираю. Это началось давно, когда мы жили в квартире с окном на перекресток Вокзальной магистрали и проспекта Димитрова. Раньше я таким не был. Я и теперь все еще продолжаю верить, что я не такой. Это — когда я ночую не дома и в открытое окно дует ветер. Разве можно кого-то любить, когда твое окно закрыто? Жить человеческой жизнью, когда можно смотреть на закат, и звук шагов, и скрип калитки отдаются в сердце. Видеть лица, а мысли свои оставить при себе...

3. Я взялся листать «Антологию русского верлибра», по привычке пальцев. Огромная книга, а поэтов в ней, по моему нынешнему счету, всего двое, пусть простят мне остальные несколько, кого не называю сейчас, они тоже хороши, но не тем, что здесь. А эти двое строят дом слов, и можно в него войти и выйти с заднего двора на улицу. Мудрецы у берега ручья со мной разговаривают, на траве лежит вышитое полотенце, а на нем — два куска хлеба и разрезанное пополам яйцо-солнце.


Диван Мирзы Галиба (10)

Хорошо живется тем, у кого за душой нет ничего, кроме печали.
Но еще лучше — тем, у кого и ее не осталось.

Я рисую на боку своей бочки веселую рожицу.
Ты прошла по другой улице, а ведь могла бы и улыбнуться!
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney