РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Елена Зейферт

РИЛЬКЕ-ПРОЕКТ ЮРИЯ ВАЙХАНСКОГО (Елена Зейферт о Юрии Вайханском)

20-10-2019 : редактор - Женя Риц







     В моих руках CD: Rainer Maria Rilke: Gedichte, auf der Gitarre begleitet von Jurij Wajchanski [Райнер Мария Рильке: Стихотворения. Музыкальное сопровождение (гитара) – Юрий Вайханский].  

     Футляр с диском удивительно приятно взять в руки, он оформлен с любовью. Професссиональное отношение Юрия Вайханского к творчеству и его уважение к слушателю здесь начинаются с обложки. Дизайн не пестрит многоцветьем, господствует ненавязчивая коричнево-серая ретушь. Но при внимательном рассмотрении замечаешь буйство, переливы бытия. В футляр диска вложена миниатюрная книга-аннотация. На белом фоне страниц, внизу и по краям – голые зимние деревья, синие трещины льда, горящие осенним жаром кроны, держащие, как шапки снега, белизну страниц…
     Никогда не скажешь о книге Рильке – книжица, книжка… Это только – Книга. Чуть больше ладони (моей, а чьей-то и меньше), эта книга-аннотация больше Вселенной! 11 стихотворений на немецком языке, 11 их переводов на русский язык… С какой любовью подан текст! Не каждое академическое издание хранит подобные уточнения. К примеру, первые три строки  стихотворения “O Herr, gib jedem seinen eignen Tod…” [“О Господь, дай каждому умереть своей смертью…”] отделены датировкой “15.4.1903, Viareggio”, а весь текст замыкает другая помета “16.4.1903, Viareggio”. Вот они, крупицы жизни Райнера Марии Рильке. 2 дня его бесценной жизни. 
     Рисунок на самом диске – испещрения чёрным… Кора дерева?.. Звуки?.. Вынимаешь из круглого ложа диск, а под ним – тайна, к которой приобщает нас честный автор. На чёрном фоне – откровение Рильке. Если честно, в жажде прикосновения к едва ли не подкожному миру Рильке, я сразу же вынула пластиковое ложе диска – оно, хотя и было прозрачно, скрывало часть букв.

     Это была цитата из письма Р.-М. Рильке композитору Эрнсту Кшенеку от 5.11.1925 г.. Перевожу с немецкого. 

      “… Sie wissen, daß mir, im Allgemeinen, alle Versuche, meine Verse mit Musik zu überraschen, unerfreulich waren, als eine unerbetene Hinzuthat zu einem in sich Abgeschlossenen. Selten geschah es mir, daß ich Verszeilen aufschrieb, die mir selber geeignet oder bedürftig schienen, das musikalische Element, von einer gemeinsamen Mitte aus, aufzuregen…” [“Знаете, вообще говоря, все попытки удивить мои стихи музыкой, были неутешительными, как непрошеная добавка к законченному в себе. Редко случалось мне написать стихотворные строки, которые мне самому казались бы пригодными или требующими взволновать музыкальную стихию, выходящую из общей среды лирики и музыки…”].

     Нельзя забывать, что Рильке написал это в то время, когда поэзия ещё была ведущим искусством. Поэты собирали огромные залы поклонников, книги поэтов ЧИТАЛИ… Впрочем, лирика уже начинала под воздействием эволюции видов искусства, их возврата к всеобщей синтетичности нуждаться в симбиозе с другими искусствами. Ведь и сам Рильке почувствовал это, соединив поэзию со… скульптурой! В период увлечения скульптурным творчеством Родена Рильке приходит к новому (для человечества) типу стихотворения – “Ding-Gedicht” [“стихотворение-вещь”]. Поэт декларативно привносит в поэзию возможности скульптурной подачи вещи.
     Но, очевидно, питаясь силами изобразительных и пространственных искусств, Рильке не хотел брать в помощницы музыку как искусство экспрессивное и временное, родную сестру (едва ли не мать) и прямого конкурента лирики. Скульптура же эффективно усиливала изобразительные возможности поэзии.  
     Юрий Вайханский потом покажет мне свою переписку с некоторыми слушателями диска, и там будет объяснение, зачем он впустил “антифразу” Рильке в свой диск. Вот что пишет Юрий Людмиле Степановой, доценту Московского института открытого образования, консультанту Федерального института педагогических измерений и учителю русского языка и литературы в школе с углубленным изучением немецкого языка:

     “Вам, конечно же, знакомы цитаты известных композиторов Кристофа Глюка и Эдварда Грига – на тему, какую роль должна играть музыка по отношению к  стихам. Я на всякий случай повторю их:

     “Музыка должна играть по отношению к поэтическому произведению ту же роль, какую по отношению к точному рисунку играет яркость красок” (К. Глюк, австрийский и немецкий композитор, 1714-1787).

     “Когда я пишу свои песни, главное для меня состоит не в том, чтобы сочинить музыку, а в том, чтобы удовлетворить сокровеннейшим намерениям поэта” (Э. Григ, норвежский композитор, 1843-1907)

     Если выбирать между этими цитатами, то я склоняюсь больше к Григу. А теперь, возвращаясь к Рильке…  Если Вы заметили в CD, под диском мелким белым шрифтом, – цитата из письма Рильке композитору Эрнсту Кшенеку о том, что поэт вообще считает музыку к своим завершенным стихам непрошенной добавкой…
     Таким образом, я удовлетворял в первую очередь свои сокровеннейшие намерения, а не поэта… Тем более, точно зная, что Рильке этого не одобрил бы…”.

     В этой пространной цитате из переписки Юрия Вайханского и Людмилы Степановой кроется предельная честность, с которой музыкант подошёл к исполнению своего замысла. Кстати, зная читателя нашего времени, Рильке, возможно, и одобрил бы проект Вайханского…
     Для своего музыкального диска Юрий Вайханский выбрал 11 стихотворений Рильке, относящихся к разным периодам жизни поэта и отвечающих на разные вопросы бытия – “Der Lesende” [“Читающий”], “Erinnerung” [“Воспоминание”], “Das XX. Sonett” [“XX сонет”], “Liebes-Lied” [“Песнь любви”], “Abschied” [“Разлука”], “Winterliche Stanzen” [“Зимние стансы”], “Der Name ist uns wie ein Licht…” [“Имя нам как свет…”], “Todes-Erfahrung” [“Познание смерти”], “Der Schauende” [“Созерцающий”], “O Herr, gib jedem seinen eignen Tod…” [“О Господь, дай каждому умереть своей смертью…”], “Der Tod” [“Смерть”]. Эти тексты относятся к разным книгам Рильке (“Der Lesende” к “Das Buch der Bilder” [“Книге образов”], “Liebes-Lied”, “Abschied” к “Neue Gedichte” [“Новым стихотворениям”], “Der Name ist uns wie ein Licht…” к “Das Stunden-Buch” [“Часослову”]) или вообще не входят в состав авторских книг (“Der Tod”, “Winterliche Stanzen” и др.).
     Два из них – “Der Lesende” и “Der Schauende” – известны в переводах Бориса Пастернака… Вайханский сначала исполняет все 11 стихотворений на немецком языке, в подлиннике, затем – в переводе на русский язык. Кроме двух пастернаковских, звучат переводы В. Куприянова, Н. Болдырева, К. Богатырева, С. Страхова, Е. Витковского, А. Прокопьева.
     Конечно, обращение к тому или иному переводчику может быть объяснено различными обстоятельствами. Одна из причин, к примеру, – первое знакомство с текстом именно в этом варианте. Так произошло со стихотворением “Liebes-Lied”, впервые попавшим в поле зрения Юрия Вайханского, по его словам, ещё в бытность студентом в сборнике под редакцией К. Богатырёва. Но, на мой взгляд, выбор перевода здесь во многом зависел и от поставленной творческой задачи – спеть оригинал и перевод практически на одну мелодию. Значит, при отборе важны были переводы, в которых бережно сохранены особенности формы оригинала (и, конечно, его духа)…
     Среди исполняемых на диске стихотворений есть трансформированные Рильке жанровые формы сонета и стансов. Юрий Вайханский возвращает генетическую песенность сонету (в переводе с итальянского – “песенка”) и стансам…
     Среди ценителей таланта Юрия Вайханского – немало носителей немецкой речи как родной. Один из них – поэт и музыкант из Берлина Михаэль Эрик (Michael Eric). Михаэль выпустил несколько сборников своих стихов “Rilke-Blues” [“Рильке-блюзы”] и несколько компакт-дисков с интонированием под гитару, один из которых на стихи Р.-М. Рильке (“Und ich kreise jahrtausendelang” [“И я кружу тысячелетиями”]). Удивительно – наше время рождает Рильке-блюзы!.. Из русских поэтов Михаэль увлечён творчеством Арсения Тарковского.
     Хочу привести в переводе с немецкого цитаты из письма Михаэля Юрию, они говорят сами за себя:

     “Конечно, я сразу же прослушал Ваш CD и восхищён. Вы мастер игры на гитаре, Ваши композиции ясные и убедительные, у Вас красивый голос и я нахожу мужественным, что Вы отважились на пение на немецком языке.
     Вы поёте действительно очень понятно на немецком. СD очень профессиональный, выбор названия указывает на Ваши интенсивные занятия произведениями Рильке, оформление превосходное”.]

     Что есть для Юрия Вайханского музыка к стихам? По его словам, музыка вызывает у читателя настроение, заложенное в стихах. Музыка усиливает тон стиха.
     А что для Юрия язык текста?
     Приведу отзыв о диске ещё одного германского немца – Роберта Ламписа. Под гитарную музыку Роберта Ламписа, кстати, была записана мелодекламация “Дуинских элегий” Рильке (читает доктор философии Иоганнес Гайнер). Роберт в первую очередь восхищается тональностью диска Юрия Вайханского и соответствием его музыки тексту. Немецкий музыкант вдруг высказывает интересную мысль: “Vielleicht passt die russische Sprache besser zu deiner Stimme?” [“Может быть, русский текст больше подходит к твоему голосу?”]. Это заставляет задуматься о многом.
     Некоторые слушатели диска отмечали при мне, что текст на немецком исполняется более “молодым” голосом. Ещё одна искра отличия. “Концептуальным” становится не только текст, но и вокал.
     Немецкая речь в устах Вайханского, обладателя красивого, многогранного тембра баритонального типа, звучит на удивление мягко, трогательно… Русская – порой чуть небрежнее, свободнее немецкой, она как бы более уставшая и столь же, как немецкая, приглушённая…  Разнолик текст оригинала и перевода, и… вокал оригинала и перевода тоже? Очевидно, иначе нельзя понять ощущаемые слушателями отличия немецкого и русского звучания. 
     Рильке-проект Вайханского – бездна. Слушать диск хочется не 1-2 раза, а десятки и сотни раз. Без всякого преувеличения!
     Открывающий диск “Der Lesende” [“Читающий”] звучит спокойно и величаво – действительно ощущается состояние “после грозы”.  Размыкается пространство прочитанной лирическим героем книги, буквы уходят в широкое небо, в дорогу, в летний вечер… Больше нет никаких преград движению духа, общению с людьми, природой…   
     Текст “Erinnerung” уникален по временной организации. Первая строфа передаёт настоящее – состояние ожидания Того, что бесконечно удлинит жизнь, “пробуждения камня”. Вторая строфа – это взгляд в прошлое, брошенный на ряды книг в золотых переплётах, объезженных стран и давно потерянных женщин. И лишь третья строфа, синтез (она исполняется Вайханским тише и проникновеннее первых двух) открывает Истинное: “и вот ты понимаешь – это было…”. Жизнь предстаёт истинной в реальности, полнокровности,  конкретном ощущении жизни, её “страха, облика и молитвы”.
     Первый апогей, мощный всплеск диска – следующие далее 3 стихотворения “Das XX. Sonett” [“XX сонет”], “Liebes-Lied” [“Песнь любви”] и “Abschied” [“Разлука”]. Они отделены от чисто “мужского” “Воспоминания” и императивных “Зимних стансов”, замкнуты в своеобразном триптихе и в то же время разлиты в весь цикл из 11 произведений. Разлиты своей единой гаммой чувств – упругостью ощущений мира, его подладонного энергетического тела… Белая лошадь, вырвавшая кол и бегущая навстречу свободе, любовные чувства, соединившие две души как две струны в один голос на скрипке в руках Бога, расставание как конкретное “темное, неуязвимое, пугающее Нечто” – вещь, сопряжение и вынужденное “отъединение” воспринимаются духовно, душевно и телесно как тёплый шар любви, ласково греющийся в грудной клетке… При несомненной мужской ведущей партии в триптихе (я бы спонтанно назвала этот триптих “Die Bewunderung” [“Восхищение”]) сопряжение с женской линией несомненно – оно выражено и в тяготении к женщине как второй половине своего существа, и в ощущении общего с нею сопереживания…
     Прямое обращение к Богу в сонете и дарование Творцу собственного Творения – образа освобождающейся от пут белой лошади – воссоздано Вайханским интонацией бережной, чуткой и в то же время спокойной, как и подобает исполнителю творца “Часослова”, искавшего прямой контакт с Богом. Лирическое действие здесь протекает в России, и музыкальное сопровождение вдруг включает в себя русские инструментальные ноты – они вводятся именно на той строке, где возникает образ России. Известно, какую важную роль играла для Рильке Россия. Он много путешествовал по России со своей “русской музой” Лу Андреас-Саломе. Владевший с детских лет чешским языком, Рильке легко освоил русский и даже написал на нём 8 стихотворений. Немецкий поэт переводил русских лириков (Лермонтова, Фофанова, Гиппиус), писал о России стихи и прозу. “Если бы моя душа была городом, она была бы Москвой”, – так образно Рильке признался в любви России. В связи с этим тем более правомерно сопряжение немецких и русских текстов в проекте Вайханского.  
     Тягучие гитарные звуки начинают великую, сладостную “Песнь любви”. Не тянуть здесь нельзя – как “вырвать душу из твоей орбиты”, кто “стягивает две струны в один голос”, “на каком инструменте мы натянуты”? Влюблённые тянутся душами, как струнами… Сладкая песнь слагается из осязательных ощущений, вибраций – даже душу свою лирический герой “держит в руках”, Бог (Скрипач) “держит в руках” скрипку, глубины души любимой “колеблются”, сотрясая всё и вся в мире любящего, “ты и я” “натянуты” на скрипке… Звуки гитары то тягучи, то полноударны, не щадящи, сильны…
     Кстати, “Песнь любви” отлично читается и от женского лица – благодаря специфике настоящего времени в немецком языке, не различающего роды. Читая “Песнь любви” в подлиннике, я раньше полностью идентифицировала себя с “лирической героиней”.
     “Abschied” Рильке ещё раз доказывает его умение любить и понимать любящее сердце. Вайханский тоже здесь сам трепет, сам “взмах рукой”, который уже не относится к уезжающему, само исчезновение “кукушки”, торопливо покидающей неподвижное “сливовое дерево”.
     Монотонность “Зимних стансов”, назойливость их строфической формы подчёркнуты Вайханским. В этом стихотворении удивляет обилие побуждений у Рильке, но ведь это побуждение к жизни, к радости! Рильке предстаёт здесь, на беглый взгляд, светлейшим поэтом. Он пестует зимнюю душу (свою и другого), живущую в “коре противоречий”: утешься, прочувствуй заново “розы минувшего лета”, вызови доброе настроение, начни всё сначала! “Трепещущее, могучее удовлетворение” жизнью – вот итог стансов, замыкающий гамму настроений тонкого читателя. Но каждая ли душа придёт к этому?..
     Сгусток “Часослова” – “Der Name ist uns wie ein Licht…” [“Имя нам как свет…”] – начало второго взлёта в композиции диска, второго мини-цикла, на этот раз включающего в себя 5 произведений и следующего до конца звуковой книги с явной тематической доминантой рилькеанского приятия смерти. Бог – темнота (непостижимость), Он нежно побеждает человека, человек становится тёмным, как Бог… Руки человеческие входят в старую бороду Его – так близок человек к Богу. Гитара Вайханского здесь удивительно многоголосна, ведь попытка передать контакт человека и Бога – нелёгкий творческий акт. 
     Тема Бога подготавливает тему Смерти (“Todes-Erfahrung”). У нас, смертных, нет причин удивляться смерти, любить или ненавидеть её… Сурово спокоен стих Рильке, невозмутим голос Юрия Вайханского… “Зелень настоящей зелени, настоящий солнечный свет, настоящий лес” – не это ли принесёт нам Смерть?..
     Величественный лирический манифест Рильке – “Der Schauende” – поётся Вайханским, я бы сказала, заповедно и как заповедь. В финале нас и ждёт откровение, неожиданное правило: “глубоко побеждённый становится всё более великим…”. Ветхозаветный Ангел, игравший на жилах противника, как на струнах, здесь не победитель. Суровость вокального тона сменяется лишь в середине последней строки – просветлением.
     Молитвенность стихотворения “O Herr, gib jedem seinen eignen Tod…” исходит от острого понимания смерти как плода, который растёт внутри нас и когда-нибудь созреет, и принятия этого Божьего подарка… Трогательная картинка – изображение девушек, растущих, как деревья, мальчиков, мечтающих стать мужьями – вкраплена в лирический сюжет… Нежность голоса и мелодии Вайханского поддерживает тонкие образы Рильке… Голос крепнет при упоминании смерти – ни поэту, ни музыканту не дано преодолеть инстинкт самосохранения… Птичьи стаи ангелов, для которых плоды зелены, – светлая кода этой песни.
     Звуковой образ последнего стихотворения “Der Tod” на фоне всего прослушанного диска поражает новизной. Тон голоса здесь насыщен иными оттенками, от непонимания до негодования. Что же, человек остался бы навсегда жить? Не вынуть ли ему жёсткое настоящее, как искусственную челюсть? Почему в конце пути человек пугается яда смерти? Зачем ему надежда?..
     Красота “увиденного с моста звездопада”, повеление ему остановиться – ноты, венчающие Рильке-проект. Этот взгляд, брошенный с большой высоты, – глубокий итог цикла.
     Все произведения (даже “Смерть” в финале) Вайханский сопровождает непередаваемым настроением тихого, радостного удивления. Особенно сильно оно в начале “Liebes-Lied”… Разлито в “Das XX. Sonett”… Человек – творение Божье – удивляется и восхищается тварным миром – вещного, живого, эмоционального…
     Из гитары Юрий извлекает невероятные, истинные звуки небесного соответствия поэзии Рильке… Вибрации, переливы, дрожание… Нигде не повторяясь… 
     Евгений Витковский, рассуждая об этапе созревания Рильке как поэта, писал: “Длина строки, форма рифмовки, ритмы – всё теперь у Рильке своё, равное длине дыхания, взятой для данной строки, данного стихотворения. Отныне никакая форма для Рильке – не указ и не закон”. Отсюда, от этой уникальности Рильке, – и неповторимость песен Юрия Вайханского на стихи Рильке.
     Диск Юрия Вайханского для многих читателей призван открыть мир Рильке. Сейчас люди больше склонны слушать, нежели читать… (Звуковая книга победно входит в наш мир, несмотря на то, что бумажная бесспорно остаётся “первой среди равных”. Прелесть бумажных страниц не заменит ничто… И поэтому великого стоит вложенная в диск бумажная Книга.)
     Помимо Рильке-проекта, Юрий записал музыкальные диски “Час души” (1999 г.) и “Наваждение” (2000 г.). “Час души” представляет поэзию русских и европейских поэтов XIX-XX вв. – И. Бунина, П.-Б. Шелли, З. Гиппиус, Р. Киплинга, А. Блока, А. Тарковского, Ю. Левитанского, М. Эминеску и др. В “Наваждении” звучат песни на стихи русских поэтов “серебряного века” А. Блока, А. Ахматовой, В. Брюсова, З. Гиппиус, Н. Гумилёва, И. Бунина и др. Оба проекта удостоились признания почитателей поэзии и музыки. 
     Рильке-проект Юрия Вайханского, несомненно, удался. Диск способен украсить любую фонотеку и библиотеку.
     Если бы кому-то из меценатов пришла в голову идея 29 декабря, в день, когда от нас ушёл немецкий классик, собрать тесный кружок избранных людей, трепетно любящих и понимающих поэзию Рильке, в замке Дуино, колыбели дуинских элегий, или в кабинете Рильке в башне Мюзот, то среди этих избранных обязательно должен был бы оказаться Юрий Вайханский. Выпустив такой музыкальный шедевр, он, вслед за Рильке, может сказать Творцу, “научившему свои творенья слуху”: “Вот дар мой, Господи, возьми из рук”.
     Автор статьи приглашает на web-страницу Юрия Вайханского по адресу http://vaikhansky.narod.ru/.


                                                                                 Декабрь 2005

                                                                                  Елена Зейферт, доктор
                                                                                  филологических наук, профессор
                                                                                  РГГУ



 
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney