РАБОЧИЙ СТОЛ

*****

ты будешь речь

которой звук и смысл

присущи одинаково и право

ты будешь дичь

живой анахронизм

припорошённый изгарью державной

немой секрет

в петлице зим и лет

серебряная капсула пустая

в которой звук истёк и смысл растаял

и речи нет

*****

такая меланхолия смотри как новый день затеплится внутри едва-едва разнежившейся ночи и чувственное имя повторит которое тревожит и кровит но с языка сорваться нету мочи и нету сил зайти издалека теряет лето томная тоска но будет свет как только мы посмеем дежурный змей придёт сорвать листы не осуждая гордой немоты здесь всякий слаб и любит как умеет

*****

любить нельзя помиловать

пустяк

пустыня расходящихся тропинок

надежда отнимает по частям

живёт с повинной

она сама!

срывается на крик

стирает некрасивые разводы

и чистоты бессмысленный тростник

поёт у входа

*****

искажённая оптика тянет-потянет туман леворукий октябрь порождение сонной лощины и последним надрезом надсадой слезой перочинной истекает надежда сереет небесный экран и фатальные титры как о́блаки ластятся вдаль повторять я люблю в антрацитовой базовой гамме и безумный журавль ослеплённо летает кругами и ручные синицы поют

*****

душка ладушка лебедь белая лебеда

шелестит и шепочет разбуженная вода

накрывает прозрачно-бережно непостижимо так

утонул — не заметил

расправляют щупальца крылья хрустящие холода

как до срока зелёные птицы над мороком у пруда

зимородки

те что сами себе рыбаки и сети

сизой мглою стелется тянется плюти-плю

я люблю тебя девица слушай тебе пою

вырастало деревце гибкое гибнет на берегу

выплывай алёнушка выдохнуть помогу

отряхну тяжелы пески с голубой груди

постелю литораль под ноги как серый шёлк

разговор заводи и сестёр своих выводи

краснопёрых дев

схороводимся хорошо

будет рыбы вдоволь не будет зимой хлопот

ледяная мара не станет в глаза смотреть

не даёт ответа девица не поёт

только дождь хрустальный над самой водою льёт

обмывает смерть

*****

опомнилась весна

сквозь мудрый морок:

Целуй меня!

пыльца съедает время

и солью оседает на губах

от жара плачет темень за окном

и заданная тема не раскрыта

и опыт пустоты не воплощён

потом пройдёт

сойдёт ревнивым потом

под танец покрывал

под стук голов

под белой крошкой сгинет

остывая:

Забудь меня!

не справился сказать

язык желаний кошка откусила

и опустился утренний пейзаж

нет времени для смены декораций

пришла зима — представь себе:

Зима!

лучистая холодная сквозная

и — пауза

и — ставим на повтор


 

*****

У большой воды берега далеко-далеко,

У великой воды — вообще никаких берегов.

Не ложится лёд, потому что судьба и соль

Разъедают броню, утекают иглой в висок.

И молчат часы,

Переваривают песок.

У тебя опять молоко на губах кипит,

Убегает навстречу своим заливным лугам.

Правый глазик спит, а левый — глядит-глядит,

Как искрит в колыбельной вольфрамовая дуга,

Слово в слово, встык, созидает высокий слог.

И горят мосты,

Захлебнулся в дыму восток.

Штормовое в мире, гражданская кутерьма,

Только всех подлецов под килем не протянуть.

Закрывай навигацию! —

Близко-близко уже зима.

Заступает на вахту,

Принимает змею на грудь.

*****

Циферблат превращается в шелест магнитных бурь,

Ударяет надежда свинцовой тщетой в виски.

Я себя опознать и уведомить не могу —

И от влаги сердечной коломенский тракт раскис,

Разбежались от камня слепые круги беды,

Обманула Пандора и вытрясла всё до дна.

Но последний герой принимает удар под дых —

И на тысячи вёрст роковая звенит струна,

Обнуляется счёт, застывает пейзаж в окне,

И на кухне газ забывает, зачем гореть…

Дотянув до финала кровавую пену дней,

Суета бытия обесточится в янтаре.

*****

Потерявши — плачем, но лето безумно коротко.

Муравей бросил дом, говорит, стрекоза, ау!

Подбирай маракасы, сорвёмся в уездный город,

станем жить-поживать, накропаем ещё главу,

хеппи-энд, Мендельсон, всё такое, и к чёрту драму,

умных критиков в сад — в моде мыло для вековух,

егоза на пуантах — всамделишный гвоздь программы!

Или я, или будет зима, тут одно из двух.

Стрекоза готова к зиме, у неё эпилог в уме.