РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Маргарита Чекунова
22-10-2024 : редактор - Сергей Круглов

Метафоры



     print     



*
Когда случится отчаянный крен в истории
и явится тот, кого все не ждут,
я буду искать примеры, которые бы не стоило
писать на страницах.
Суд.

Скажу ему: «Здравствуйте, киборг, я знаю вас.
И знать не хочу: вы видение
в чей-то кромешной тьме. Пыток
много ли, всё малость.
Отныне совсем невозможно мне
в том, что когда-либо мной называлось».

Только бы не терпеть происходящее!
Только бы был конец этой ночи.
Волнительный. Настоящий.
Момент озарения, будь!

И он, конечно, блестящей
молнией рук немыслимо электрических
будет меня пытать.
«Ваше ужаснейшее величество.
Сколько можно ждать!»

Скажу, потому что посмотрят яростно
или уклончиво промолчат.
— Ваше ужаснейшее сиятельство.
Пропади она, ваша печать!

Скоро придёт Солнце, которое Свет и вечность,
И убьет вас дыханием уст Своих.
Мне бы хотелось видеть, как ты бесконечно
катишься в пропасть,
но всё это слишком народный стих.

А остальное не помню, итог:
у меня была двойка по эсхатологии,
как и тотальная неспособность
быть понятной в обществе пишущих.

Строгие лица в тревоге.
Не бойтесь! Когда-нибудь нас услышат.

Вот и всё. Теперь пусть случится
всё, что угодно.
Ведь в этой спирали,
в мире а la mondialisation,
больше нет дела до тех, кто спасён.
И нас по-прежнему не узнали
ни в одном обществе и ни в одном журнале.
Это не мученичество, не мораль
в дурацкой агонии.

Просто со мной никогда и не случалось подобного.

Когда ты идёшь на склон
и ищешь понятного,
встречаешь холодный блеск стальных и лукавых глаз..
Хочется спрыгнуть со склона
во имя великой идеи.
Пусть скажут: «Не доглядели.
Что только подвигло вас
оставить такую юную
с такими серьёзными книгами наедине?»

И хочется ждать
беспрерывно
святого,
необоюдного
в немыслимой яростной тишине.

*
Сломались метафоры!
Кажется, дело в чернилах.
Чернила не действуют.
Требуется замена!
Тем более, пишущему устройству
два века.
Это огромный срок.

Я доставала плакат, начерченный ими,
на пыльной, люминесцентной площади.
И падали капли: то ли фонтана,
то ли дождя.
Я стояла с этим плакатом
с наивными, остро заточенными буквами-осьминогами,
саркастично и нежно
распускающими щупальца,
пытаясь дотронуться
до сокровенного,
не поранив с целью охоты,
но вызволив с целью
самой сущности,
запрятанной под тёплым шарфом
из кашемира.
Но сущности имели иммунитет
и вовсе
не хотели
сдаваться.
Так я стояла с плакатом под земноводными каплями
«Сломались метафоры,
надо их заменить»,
но антикварный магазин давно закрыли.

Пришлось начертить
первым попавшимся маркером:
«Мы не животные».
Надпись
сияла в апрельских сумерках
площади.
Мальчик с розовой чёлкой,
промчавшись на роликах,
тихо сказал мне: «грубо».
Так я стою с этим плакатом
и щупальца букв превратились в цветы.
Они источают слезы,
а дождь не проходит, нет.


*

Ты оказалась в закрытой позиции
на своей странице
улучшенной копией своего «я».
И ты понимаешь,
что нет никаких
улучшенных копий,
и нет никаких законов
регулирующих постижение
собственной тени.
Потому что она, тень, имеет голос,
 имеет поступь,
а явь преследует тебя,
как преследует Твигги
румяная крестьянка с картин передвижников.
На площадке — дети.
Какая им разница,
дух, душа или тело
действуют в них?
Их и так любят.
По крайней мере, им так сказали.

*

В очередях рассыпались
электронные голоса.
В банках светились
цифровые подписи.
Пенсионерка разговаривала
с «Алисой».
В пластиковое окно
стучалась ворона.

Человек, увлечённый исторической реконструкцией
возвращался с бала.


*
Расскажите прямо сейчас
как у вас
происходит то,
что мы называем страхом?

Как ощущение присутствия
инфернального
делается реальностью?

Реальность является в виде взрыва.
Неясность является в виде удара
Потеря является неоцененной,
как ночь, которую путают с тёплым вечером.

*

Напиши о них, новый автор.
О детях, которых выдавали замуж,
меняли на мешки и шкуры,
приносили в жертву богам.

Кому приказывал делать так, как надо,
ибо так надо,
даже если это стоит им
километры жизни.

Напиши о них, самый лучший писатель,
И скажи, что ты с ними.
Что ты не оставишь их в самом опасном путешествии
и пошлёшь им дом с кирпичной крышей.

Напиши, что ты обрадуешь их
листопадной ночью,
внезапной встречей,
каретой-тройкой.

Много отцов и матерей.
И тысячи дорог!

Поддержи их в улыбке,
проступающей через старый рассказ.
Разомкни пространство!
И скажи,
что они имеют право на существование!



 




     print     

b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h







πτ 18+
(ɔ) 1999–2025 Полутона

              


Поддержать проект:
Юmoney | Тбанк