РАБОЧИЙ СТОЛ

СПИСОК АВТОРОВ

Дарья Улькина

Никакой больше музыки

24-10-2023 : редактор - Владимир Коркунов

*   *   *

маленькая мерзостная зверушка
сгинь посгинь
червячок сердцеточащий
бабочка мертвая головушка
не садись на пенек
не ешь меня

зверик десятиликий
одно лицо матушка моя любимая
другое лицо завуч поганая
третье лицо алешенька свет
четвертое лицо сергей иванович
пятое неопознанная бабка

мама леша иваныч бабка
я ползала перед тобой как собабка
и скулила возьми меня в дом своего сердца
постели мне у входа
буди меня ударом сапога в бок
я буду лизать твои руки и плакать от счастя
ибо только это я и умею
ибо только того мне и надо
ибо только в том и радость
ибо только в том и горе

а тебе, стозевно, всегда мало
а тебе, озорно, всегда потешно
ты глядишь постоянно куда-то мимо
не даешь молока своего ни капли

*   *   *

я люблю твое прошлое
все эти портреты писателей и поэтов
певцов и музыкантов
художников и сумасшедших
наркоманов и самоубийц
висящие на стенах твоей комнаты
я хочу чтоб все они смотрели
как ты трахаешь меня на своей кровати
после школы

я люблю твое прошлое
эту деревню
где пьют чтобы свалиться замертво
где бьют чтобы почувствовать что жив
где режут друг друга в бараках
где задыхаются в шахтах
где ты бежишь маленький по огромному полю
пьешь воздух густой и вкусный
как молоко

я люблю твое прошлое
этих блондинок в тугих леггинсах
этих брюнеток в облегающем мини
ушедших от тебя к своим друзьям детства
— надежным и верным
с хорошей генетикой —
но все же мечтающих
чтобы их сыновья хоть немного были похожи на тебя

но больше всего я люблю твое прошлое
о котором ты молчишь но твои глаза
становятся похожи на кубики льда в бокале
ты молчишь пять минут а потом уходишь
и я плачу всю ночь
отчего — не знаю

*   *   *

пятьдесят минут в автобусе, где из кондишки несет немытым телом
а у соседа по креслу татуировка «восход»
и вот ты в городе, где две главных улицы: фрунзе и кирова
где слово передоз знают не из книг уэлша

здесь всегда много зелени, так много зелени
что двухэтажные панельки кажутся руинами индийских храмов
в джунглях петуний и кислого приморского винограда
соседи жарят шашлык прямо на детской площадке

прикоснешься к теплой стене гаража и видишь
как папа выкатывает из него черный японский велик
а потом спускается в погреб, где так сладко пахнет
белой пушистой плесенью, и морковка лежит в песке

за правым углом сарая — муравейник со злыми красными тварями
а рядом горка, она была ржавой еще когда ты не родился
и она до сих пор там стоит, такая же ржавая
ты умрешь, а она все будет стоять и ржаветь

эти картинки иногда вспыхивают в голове
перед сном или когда читаешь скучный нонфикшн
ты дипломированный специалист, но в конечном итоге не что иное
как эта квартира с желтым ковром и коллекцией vhs-кассет

и кому это все оставить? эту гаражную стену
на которой так прикольно писать мелом «никита лох»
этот запах полыни, этот вкус ворованных яблок
эту теть катю, которая лучше всех во дворе делает уколы

кому показать, как гадать на одуванчиках
«чай-кофе-молоко», как гудеть через травинку
в этом бесплодном мире провинциальной богемы
где со сцены несет перегаром и немытым телом

«помнишь ленку, ларискину внучку из дома напротив
умерла от наркотиков, дочке пятнадцать, оставила бабке
бедная лариска, в один год и ленка и ольга
вот теперь она эту девчонку гоняет, уроки с ней делает»

*   *   *

питерские комары выпили из моих друзей уже пинту крови
а я разлеглась на этом пляже до состояния рыбного соуса
с каждым годом все менее ясно в какую сторону дует ветер
в две тысячи двадцать втором так вообще

чтоб переехать надо вмещать душою дворцовую площадь
невский проспект или хотя б рубинштейна
а мой яркий мурал на дряхлеющей миллионке
прячет отнюдь не золото колчака

сколько ваших осталось? поп ермошка да я немножко
я лишь малая вошка на голове Океана
хватит мне говорить что я хороню себя рано
сам попробуй пожить когда ничего не хочешь

*   *   *

никакой больше музыки
никаких песен
этот мир безвкусен, неинтересен
этот мир несдержан, неуравновешен
взвешен и найден легким, как органза

никаких изысков более
никаких исканий
я лишь дырочка на повытертой ткани
болевая точка в плече атланта
первый солнечный луч на нежной щеке икара
соль, повыевшая глаза

мы с этим миром по одному лекалу
позабили все сливы волосами, кровью и нефтью
красно-черное золото, неживая вода
мне не понять, что за ноша тебе досталась
одинокий мой зимородок, утративший голос
ведь у меня его не было никогда

*   *   *

ударившись друг о друга
некоторые тела изменяют не только траекторию движения
но и внутренние свойства

яблоко и земля
камень и вода
ладонь и лицо
ты и я
после удара ничто не останется прежним

сплетясь языками
некоторые тела переходят на суржик
не уделяют должного внимания корням
которые разрастаясь
разрушают фундамент
оставляя двоих
у руин вавилонской дженги

тела испытавшие _абсолютно неупругий удар_
тела испытанные неодолимостью двуязычия
переходя улицу с того на этот
молчат и не оборачиваются

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney