РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВКира Османова
Вещь с голосами внутри
25-10-2025 : ред. Борис Кутенков
* * *
Пасечник умер. Такой у него
бас удивительный был —
похож на пчелиный гул — что любой
столбенел, впервые услышав.
Солнце цветёт медоносное здесь,
сладкая в воздухе пыль…
царит небывалый тёплый покой,
говорить как будто излишне.
Кем объясняется смерть: человек
чувствует — нет, ни о чём
действительно важном он рассказать
не способен, призван и назван.
Пасечник — тот распадается на
тысячи, тысячи пчёл,
которые больше именно так
никогда не соединятся.
* * *
Я — человек с отгрызенной рукой.
Шагаю на предписанный покой:
Без ропота, без рёва и без ругани.
Нигде не застреваю по пути —
Скорей бы, наконец, домой прийти
И тихо лечь на сторону безрукую.
Я в этом невзаправдашнем лесу
В одной руке еду домой несу,
А во второй могла ребёнка малого
Держать ладонь, могла нести букет,
Но нет руки — и верных смыслов нет.
Сплошное изнуряющее марево.
Закроюсь дома, спать да есть — дела.
Когда ещё двурукая была,
Спасала всех в лесу — и вот пожалуйста:
Всё кончено — понятно дураку.
Но я лежу на правильном боку,
И не заметно ничего ужасного.
* * *
Никакая это не выдумка —
я тебя видела
среди деревьев
осеннего кладбища:
ты читал внимательно
тексты на памятниках
(кому адресованные?);
я тебя видела
во дворе-колодце:
ты шёл —
и туда попадало солнце
в объёме, не достижимом
ни прежде, ни после.
С тех пор
я умею отличать
живое от мёртвого,
мёртвое от живого.
* * *
В особенности сепия прекрасна:
лучи косые через расстекловку,
массивный стол, плетёная корзина,
открытая на середине книга, —
похоже, тот, кто делал этот снимок,
старался, чтобы было интересно.
Любая вещь таит в себе опасность,
и если на столе стоит солонка —
то это означает неизбежно,
что рано или поздно — соль рассыплют.
И эта соль — она уже повсюду:
на ободке большой блестящей лужи,
на шляпке на грибной, на чёрном небе,
в глазу, в глазу, не выморгать и щиплет.
Кусты густые — будто для защиты,
теперь их листья в мелких белых точках.
Спасти себя — да скрупулы мешают,
крупинки, крошки, зёрнышки на снимке…
Вот вы всё бога ищете, а может,
он в Райволе живёт на старой даче
и по утрам выходит за грибами,
чем днём обычно занят — неизвестно,
а вечерами на пустой веранде
он Гоголя внимательно читает.
Маленький Пётр
Воскресным утром
из Академии детского спорта
вышел мальчик:
он нёс в чехле за спиной — балалайку.
Может, играл концерт для атлетов.
Может, зашёл к отцу за ключами.
А может, это —
ракетка
треугольной формы.
Бывают такие, легчайшие, —
играешь и получается
музыка.
* * *
Если в помещении
бывшей церкви
в полной тишине,
не отрывая ножа,
чистить яблоко,
то звук кожуры,
упавшей на пол, —
каким он будет?
* * *
На территорию
приморского санатория
работников искусства —
вопреки прогнозам —
сполз туман.
Не видно,
что́ там —
за неразличимым забором.
Однако
постепенно
проступает фигура,
вторая, третья.
Солдат
чужой войны.
Монах
несуществующего ордена.
Дирижёр
без оркестра.
Костюмы отличные.
Бутафория что надо.
Ружьё. Распятие. Палочка.
Что у них
за спектакль сегодня.
Такое нынче искусство:
сколько в детали ни всматривайся —
а целого не разглядишь.
* * *
Меня занимает
книга на верхней полке.
На корешке написано
«Избранное».
Лиственнице
за окном
кажется,
что шкаф, полка и книга
сделаны
из её братьев.
Вправду
лиственница
тянется за мной,
тянущейся за книгой, —
избрать.
Кто-то должен
понести
наказание.
* * *
Из какой птицы
сделать чучело?
Птицы есть и такие,
которые не бывают мёртвыми.
Даже набитые —
соломой, стружкой —
умудряются летать.
Утром
в открытую форточку:
раз — и была такова.
Таксидермист
с иголкой в руке
сидит за рабочим столом
неподвижно,
смотрит в окно
искусственными
птичьими
глазами.
* * *
Не выучила до сих пор,
как называется
птица маленькая,
что прилетает ко мне на веранду
каждое лето,
вьёт гнездо
над сундуком.
Только привыкнешь к писку птенцов,
выйдешь однажды завтракать —
а на веранде тихо.
Сундук усыпан
листьями, ветками.
Пустое гнездо на полу.
Говорят, к соседям никто не прилетает:
веранды у них опрятные;
и нет нужды вспоминать
слова
из орнитологии.
* * *
«Это вальдшнеп!» —
последнее, что слышит перед выстрелом
изумлённая птица.
Названной погибает.
«Румпельштильцхен!» —
выкрикивает мать,
у которой не осталось больше попыток.
Только бы не ошибиться.
* * *
В углу,
где раньше висело
старое радио,
мне до сих пор
видится
тёмный прямоугольник.
Звуки оттуда:
радиоспектакль —
из тех, что передавали
по утрам, в будни, —
никогда не получалось
дослушать до конца.
Вещь с голосами внутри
стала действительной —
только будучи удалённой.
По-настоящему
существование —
это отсутствие.
Не прошло и полвека
с отключения
радиоточки.
Мне никуда не надо.
Тёмный прямоугольник.
Хочу, наконец, дослушать.
b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h b l a h
Поддержать проект:
Юmoney | Тбанк