РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВНиколай Синехог
cтерегущая земля
26-10-2021 : редактор - Юлия Тишковская
1.
зажигал на холме свечу, думал: вызову – отворят;
благими намерениями вылощены значки октябрят.
бегут матросы на пристань, санитары бегут в мавзолей –
жить становится веселей.
Господи Боже, зелёны Твои глаза и велик нос;
Ты до пенсионного возраста выгодно не дорос,
поэтому Тебя можно снова поднять на стяг
и сказать: смотрите, крутяк!
на небе ясном восьмиконечно горит звезда.
если ты волхв – будь добр, Младенцу нужна еда.
для улучшения качества обслуживания поставьте нам оценку в Яндекс.Такси;
Богородица, сохрани и спаси.
этот рай потребления давно предсказал пророк,
а потом вышел на пристань и выполнил кувырок.
сидит Иона в китовьем брюхе и тыкву ест
и говорит: нет мест.
Матерь Господня, выслушай жалобы профсоюза:
Иона сидит, не пуская рабочих в китовье пузо,
волхвы далеко с дарами и ускорятся не хотят;
только пули свистят.
тёмная ночь, в Вифлееме разбили уличные фонари,
кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь – отвори.
благими намерениями вымощена дорога в ад;
вам позже перезвонят.
Господи, чу́дно имя Твое вовеки по всей земли;
каждой молитвой мы просим: быть по-моему Ты вели.
слова Твои забываем часто, но Ты поверь:
курьеру откроем дверь.
от стебелька отломим последний седьмой лепесток,
повернёмся с надеждой вечером на восток;
не слушай молитву нашу, слушай то, что стоит за ней.
ведь любишь Ты всех сильней.
6.11.2018 — 26.11.2020
2.
алфавит,
алкогольный делирий,
двухаршинный забор на земле.
двухметровая яма — к могиле;
уходи уходить в переле
сок берёзовый,
бычья голяшка,
был и небыль, буран за окном.
на ремне выделяется бляшка,
послушанье приходит с ремнём.
стробоскопная жизнь,
зубоскалы,
ненавидящих надо... (неразб.)
и лампада свеченьем ласкала
всех просящих покой и маразм,
всех мечтающих, чтобы им выре…
затемнение, искры в золе,
алфавит,
алкогольный делирий,
двухаршинный забор на земле.
3.
сокрестье злое: два на полтора.
ты в нём не помещаешься с утра,
и залезать в него не хочешь тоже;
зальёшь проём цементом из ведра,
напишешь на табличке: «буду позже».
восьмёрка цифр впирается в нули.
вольфрамово спряжение кали;
расхожий звук: ключом или отмычкой?
или по льду простёртое шабли
и сигарета, начатая спичкой?
негоже ждать минуты по «дефис» –
ложись скорее. что же ты раскис?
тебя зовёт земля под кресс-салатом,
тебя зовёт плодящий красным тис.
куда же ты, куда же ты, куда ты?
куда угодно. да куда ни гля –
другая, стерегущая земля,
защитница, подённая работа.
ведь каждый нарождается не для
погибнуть за больного идиота.
и меркнет ночь. закрытое окно.
казалось бы, всё сказано давно;
мигает свет, диодом колупая
пространство кухни. глина зёренно
в земле лежит, и молча отступает.
4.
человек вообще консервативен
вот одна живёт психологиня
(или, скажем: «женщина-психолог»),
и она под камеру на запись
высказала мнение недавно,
что ребёнку, в общем-то, и ровно,
к новой маме папа мой ушёл
или, предположим, к папе.
потому что мне вот, как ребёнку,
как бы фиолетово к кому он.
главное, что, впрочем, справедливо,
то, что я всем сердцем ощущаю,
что ушёл он, как бы, от меня.
стоит призадуматься. ведь так же
вырастая, мы же ненавидим
(в детстве мы такое вот любили,
нет, не все, но большинство-то точно)
всякие (любые) перемены:
будь то смена четырёх сезонов,
редкие погодные явления,
частые погодные явления
(знаю даже тех оригиналов,
что не любят солнышко и лето),
отпуск, уменьшение зарплаты
(знаю даже тех оригиналов,
кем, кому прибавят денег
ну вот, скажем, в следующем квартале,
тоже будут этим недовольны
по своим, каким-либо, причинам),
ссоры, расставание с друзьями,
бывших, да и просто незнакомцев,
тех, кто — хоп! — внезапно входит в жизнь.
я примерил на себя все эти
нелюбви к конкретным переменам
и подумал: э, да ты зажрался,
или просто-напросто устал.
или даже, хуже выражаясь,
впрочем нет, не буду выражаться,
потому как в эти словоформы
неприлично мысль облекать.
в общем я подумал: что такого?
даже если мы и предположим,
что растут проблемы все из детства
где у мамы с папой были контры,
где у мамы с мамой были контры,
где у папы с папой были контры,
где у двух (и более) рандомных взрослых
было недовольство через край.
мы, конечно, это наблюдали.
в нас, конечно, это отразилось.
но вообще-то мы не фотоплёнки,
а живые люди, ё-маё.
несмотря на правду утверждения
«человек вообще консервативен»
…
(но, пожалуй, опущу моральный
компонент сего стихотворения,
чтобы никого не поучать).
5.
тучерèз подпирает антенками облака;
вакцинирует башня небо стальной иглой;
кто-то страдает по умирающему апостолу,
кто-то страдает из-за круглого дурака,
кто-то стирает пропахшие пóтом прóстыни,
кто-то вяжет свитер для кошака.
вся любовь твоя сконцентрирована на иголке
тысячепервым ангелом, кудрявым и непростым.
наклонись к земле, поскорей приступив к прополке;
состригай с котовника увядающие листы.
до победы болезнь представляет собой событие,
до победы, бегун – просто движущийся человек.
а сухая земля всё жаждет дождепролития,
а иная земля всё мешает закончить бег.
не могу просить о стоящих зимой на плаце,
не хочу – о тех, кто предавал любя.
скорее вставай, споткнувшийся ван дер Платцен,
мы помолимся за тебя.
6.
ТУНА КОНЦА ФЕВРАЛЯ
Саше
буду ждать тебя на кольцевой,
зарасту бурьяном и листвой,
саженцами, крепким старым садом.
льдинами цветёт Москва-река;
месяц март разлит по пузырькам,
спрятанным под снежной баррикадой.
формируем титры антител;
каждый цвёл не так как он хотел
и цвести не пробовал иначе.
месяц март взрывается внутри.
вырвешься – не бойся, и пари
от Таганки до царёвой дачи;
там не будет страшного и зла.
моя мама в Кунцево жила –
чинно всё, общажно и зелёно.
месяц март, московское ситро
радостью врывается в метро,
тормоша растрёпанных, холёных,
заскучавших, зимних москвичей.
сад цветёт, он всехный и ничей,
он пробьётся к каждому. но ровно
в полвторого вечный бригадир
достаёт смартфон, как палантир,
и уснуть командует перронам.
я уйду на встречные пути,
буду ждать примерно до шести,
чтоб уехать первым же составом –
но не уезжаю, жду и жду.
склянки с мартом прыгают по льду,
раздражая корку ледостава.
7.
РАССАДА
а я задам неверный вектор,
расставлю стопку;
не новый видеопроектор
трещит неробко,
покажет старый кинохром,
кусочек сада
в котором, если мы умрём –
взойдёт рассада.
и много звучных голосов,
от речки блики,
шуршит под тапками песок
тысячекрикий –
но это дальше, у реки.
а мы тенями
и скрипом старой яблоньки
и днями, днями,
взойдём непуганым ростком
числом просодий
звучащим, в общем ни по ком –
но мы выходим,
мы лезем, лезем из земли
всё выше, выше.
на нас родные набрели –
стучат по крыше
дождём приморским, гомоном,
оградным боем –
но стебель рвётся ломанным
живым героем
чужой любовью достигать
полураспада.
но смотришь: вот она – опять
взошла рассада.
8.
ТРИПТИХ
1.
в общем, решишься на страсти – сперва остынь.
помни, что изничтожен Страстной монастырь
и негде поплакаться, отмолить. эй, бать –
помни, что не одно и то же «выждать» и «куковать».
руки перед собой простри, лыжи вперёд навостри:
вострые лыжи лучше, чем острый нож (раза в три),
потому что покуда ты едешь – продавливается лыжня,
есть тебе ещё время вспомнить и про Меня.
2.
прошу, спаси нас, Господи, спаси.
мы все кружим по замкнутой оси
и только чудо вырвет нас из круга.
мы все летим, куда Ты указал.
всё неизменно: поезд – на вокзал;
лошадке – корм, и стойло, и подпруга.
и сад неволен – только отцветать.
спаси, спаси нас, Господи, опять;
на лист а5 не поместиться списку
всего того, что невозможно нам
чтоб радоваться купленным штанам,
благодарить за булку и ириску,
за радость переливчатых дождей,
за всех, кто не оставил нас в нужде,
за то что нам, хотя бы, посвободней.
вот рябь на луже, солнечный денёк
помилуй всех, кто выдохся, прилёг.
спаси нас, Господи. пускай и не сегодня.
3.
встанет же солнышко выше и всех светлей,
вспрыгнет на жёрдочку небесное du soleil.
выйдет пораньше, раскроется на яру,
птиц заключит в игру.
будет затишье. воздух как мячик сжат.
вон на дороге колосья рядком лежат,
дети кричат; шумно – и вдруг тишина,
чиста и для всех ясна.
слышишь, мы помним ярмарочные шатры,
знаем, как птицы умрут от своей игры,
ждём, когда птицы вырастут из птенцов –
выстрелим в них свинцом.
солнышко с жёрдочки медленно соскользнёт,
уйдёт в темноту, совершая солнцеворот;
кто-то, оскалившись, в небо взовьёт летак;
кто-то, оскалившись, выпустит бомболёт.
не помолиться, Господи.
поэтому так:
спаси,
когда час придёт.
9.
садом порастают письмена.
я уже не помню имена,
если помнишь – расскажи позвучно.
мы не знаем, кто куда идёт.
сад стоит как свайный карагод,
держит буквы в слове неразлучно.
из семян, из ягодок тоска;
яблонек замшелые бока;
медленно закат ползёт шершавый.
стелятся бумагой облака,
храм укрылся до четверика
медным светом, и сияет ржаво.
не беги, останься у ворот:
сад вечерний полнится щедрот,
не бери лишь листики салата.
остальное режь до темноты;
окна в доме разевают рты,
тюлями пошевелив патлато.
кто-то выпекает куличи.
тихо всё. не загалдят грачи,
если дело выгорит до знаков.
кладбище похоже на тетрадь,
их не перепутай вдругорядь –
буквенный порядок одинаков.
камни обрамлённые вопят:
стережём надёжно всех подряд
спрятанных под взмахами лопаты.
сад хранит межбуквенный покой;
мягко пахнут пижма и левкой
провожая ржавые закаты.
10.
МУЗЫКОВЕД
музыковед выглядывает
смотрит
как девочка играет в апельсинах
как ровный бок оранжевой кометой
взрывается
как сочные плоды
отдачей жидкой покрывают камни
как тянется мелодия смычковой
бесшовной лентой подле музыкантки
а девочка стоит
и всё играет
музыковед
летит над городами
по тёплым мостовым
раскатисто стучатся апельсины
они зовут лежащих под камнями
и брызжут соком на ещё живущих
и дети радостно крича
хохочут и бегут от апельсинов
и взрослые бегут от апельсинов
а девочка стоит
и всё играет
растут сады для радости далёких
живущих за окном музыковедов
ведь вязким перестуком апельсинов
которые сочатся переспело
и плодоножкой бьются аккуратно
они услышат радостность мелодий
симфонию пролившегося сока
и новые возможности для роста
лети же восвояси меломан
под гомон сладкий
и под стук плодовый
под радостные крики и под всплески
под всполохи разрушенных соплодий
запомни непридирчивые вкусы
укус на мякоти
и косточки горчащей
завяжущийся отзвук
запомни эту девочку конечно
ведь девочка стоит
и всё играет
11.
...и вот спешит возлюбленный дурак
на первый поезд линии Amtrak,
извечная промозглая погода.
двадцатого (примерно) ноября
трясётся в андерграунде добряк,
не видевший родителей полгода.
ему расскажут: третьего числа
твоя соседка тоже померла.
тут ходит злой невидимый колдун,
вычёсывает колдовской колтун
его швыряя в воздух подвенечный.
и от него спасают не всегда
и светит незнакомая звезда,
обходщицкий фонарик на конечной.
не выходи, родимый, из сабвей,
забей, забей, забей, забей, забей.
ты не спасёшь, там некого спасать.
не едь сюда ты без чего-то пять;
Америку не сделаешь великой.
не воскресишь ты вымерший Нью-Йорк,
он нам теперь и кладбище, и морг,
и место застывающего крика.
и тьмой тоннельной отдаёт гудрон;
приходит поезд на седьмой перрон,
идёшь в туман – но падают снежинки.
ловить неаккуратно языком,
идти домой, чтобы узнать по ком
справляют неожиданно поминки.
откроешь двери запасным ключом,
в объятии окажешься – но в чьём?
перестановка множественных чисел:
число объятий и число двери.
и ты идёшь скоре, шаг, два, три,
так, будто всё от этого зависит.
закончим год – наступит Новый Год.
и Яблоко Большое упадёт
даря надежду авеню и скверам,
и людям не гуляющим по ним
и тем и этим, даже тем, другим
и нам с тобой конечно же, к примеру.
12.
давление почвы,
давленье воды,
лежишь одиночно –
весь куш за труды.
лежишь в отдалении
от пеших дорог;
ни счастья, ни денег,
ни воли, ни строк.
13.
Грише Батрынче
Саше
на машины ва́лит мокрый снег.
человеку нужен человек,
он уехал утром на работу.
ты поёшь; внушают по TV:
ты поешь, пути твоей любви
недоступны, в общем-то, чатботу.
снег бывает сер, ненастоящ;
лёд бывает тоже. сломан хрящ,
с красным носом едешь до больнички.
с красным носом едет дет.Мороз.
пациенты: травма, грипп, понос –
«Арбидол» по акции в «Столичке».
———
Санта-Клаус, свéти Николай,
нам подарки ты не отдавай,
мы ведь их вообще не заслужили.
человеку нужен человек.
в дверь звонит повторно Дилшодбек;
наш курьер настырен и двужилен.
он идёт от двѐри до двери́,
говорит устало: отвори,
мне неважно, клоун или пьяный.
наконец, последний был заказ.
выжимает на мопеде «газ»;
тормознёт у небольшой кальянной,
выпустит колечками дымок,
он доставил столько, сколько смог;
Николай, теперь твои доставки.
———
не подарок нужен и не СДЭК –
человеку нужен человек.
каждый день. как воздух. не для справки.
14.
всё происходит по мановению, сгоряча;
самолёт пролетает воздухом клокоча.
напоследок сказать-то нечего. ничего
у меня не спросит падение кирпича.
будет миру мир, на поляне будет пикник,
в сентябре там же гриб соберёт грибник.
в магазине купит бутылку водки и формовой.
вот он выпить сел, вот к бутылке своей приник.
отпусти меня, я читал, то, что там вокзал:
целый ряд независимых авторов так сказал.
я засяду в поезд с билетом, но без еды,
а в окно будет биться небесная бирюза.
пролетают под поездом птицы и города;
видно каждый цветок, спокойно лежит скирда.
все, кого я так сильно любил, сидят у скирды,
и на небе тихо и ярко горит звезда.
ничего в том краю нет, лишь бессчётное множество скирд
и спиртовкой звезда горит, не сжигая небесный спирт.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney